Избранные труды - Эдуард Побегайло

Общеуголовная организованная преступность все более основательно берет под контроль профессиональную преступность. Одной из форм организованной преступности в уголовном мире является «воровское движение». В нем действует своеобразный «табель о рангах».

Криминальную элиту образуют «воры в законе». Это – каста («масть») профессиональных преступников, подчиняющихся только воровским традициям и обычаям. По данным специального исследования, проведенного С. Я. Лебедевым, «вору в законе» необходимо иметь «заслуги» в уголовной среде, ему нельзя работать, служить в армии, от общественно полезного труда он должен уклоняться любыми способами. Для него характерны: возможность систематически извлекать нетрудовые доходы из противоправных действий; широкие связи в уголовном мире; опыт совершения «престижных» преступлений; способность избегать наказания за причастность к ним. «Вор в законе» может оказать материальную и моральную поддержку преступникам, в уголовной среде о нем нет сведений «компрометирующего характера» (связь с правоохранительными органами, общественными формированиями и т. д.).[151] Существует специфический ритуал принятия в круг «воров в законе» – так называемое коронование, или «крещение», на сходке главарей преступного мира. По данным А. И. Гурова, относящимся к 1989 г., в стране выявлено 514 «воров в законе» (240 из них осуждены и находятся в колониях). Особенностью современных «воров в законе» является то, что они в большинстве случаев непосредственно, самостоятельно преступлений не совершают. Они ведут организационную работу среди антиобщественных элементов, консультируют их, разрешают возникающие в блатной среде споры и конфликты. «Вор в законе», конечно, может и сам руководить преступной группой, иметь своих боевиков, но такие факты встречаются редко. Чаще «вор в законе» находится на службе у лидера преступной организации в качестве консультанта либо компаньона.

«Воры в законе» стремятся сплотить уголовную среду; они поддерживают контакты с преступными «авторитетами», проживающими за пределами их региона либо находящимися в местах лишения свободы. Иногда они собирают «всесоюзные сходки», на которых решаются отдельные организационные вопросы, осуществляются контролирующие функции (раздел сфер влияния между уголовными группировками, сбор общих денежных фондов для помощи отбывающим наказание преступникам, для подкупа должностных лиц и т. д.)[152].

Воровская идеология пронизывает и иные формы организованной преступности. Специальные исследования, проведенные в последнее время, позволяют констатировать определенное распространение организационных криминальных структур. Рассмотрим их характерные признаки.

1. Достаточно четко в этих структурах прослеживаются иерархия, распределение ролей, коллективное руководство, субординация, соподчиненность по принципу вертикального подчинения. Здесь есть главарь (или группа главарей), держатель кассы, охранники, связники, боевики, разведка, контрразведка. В такой структуре сфера осуществления руководства нередко отделена от сферы непосредственной преступной деятельности. Для ее участников характерно строгое и беспрекословное подчинение лидерам преступной среды.

2. В данной среде действует система неформальных предписаний, основанная на уголовно-воровских традициях и обычаях. Речь идет о своеобразной криминальной субкультуре. Ей свойственны свои шкала предпочтений и система норм, четко очерченные роли, идеалы, символы, свой жаргон, фанатичные носители воровской идеи.

По результатам исследования, проведенного С. Я. Лебедевым, общими для современной уголовной среды традициями и обычаями являются: уклонение от общественно полезного труда; систематическое извлечение из криминальной деятельности нетрудовых доходов; существование за счет совершения преступлений; ведение антиобщественного, паразитического, аморального образа жизни и обеспечение его маскировки; непринятие норм общественной морали и поведения; постоянное повышение преступной квалификации. Сюда же относятся: оказание материальной и физической поддержки другим преступникам; вовлечение в преступную деятельность молодых правонарушителей; пропаганда уголовных традиций и обычаев, воровской «романтики»; учинение всяческих препятствий для нормальной деятельности правоохранительных органов, исключение контактов с их представителями, недопущение проникновения в уголовную среду лиц, подозреваемых в сотрудничестве с милицией; изобличение и наказание последних; строгое соблюдение субординации согласно положению, занимаемому в криминальной иерархии; беспрекословное выполнение коллегиальных решений и требований, выработанных в уголовной среде; участие в азартных играх и иных «тюремных» играх и ритуалах; знание и использование в речи жаргона, иных способов тайного общения; нанесение на тело символических «воровских» татуировок и т. д.[153]

3. У таких преступных организаций есть самостоятельная материальная база. Денежные средства систематически собираются в специально создаваемые объединенные в рамках сообщества кассы («общаки»), насчитывающие, по некоторым данным, сотни тысяч и даже миллионы рублей.[154] Это своеобразные «страховые фонды». Из них снабжаются деньгами, водкой, наркотиками лица, отбывающие наказание в местах лишения свободы, осуществляется помощь их семьям на воле. Указанные фонды используются для оплаты «отдыха» освободившихся из ИТУ преступников, обеспечения их жильем, одеждой, обстановкой, вплоть до автомобилей. «Общак» частично расходуется и на подкуп должностных лиц государственного аппарата, сотрудников правоохранительных органов.

4. Подобные организации занимаются, как правило, длительной преступной деятельностью, которая специализирована и заранее спланирована. Формы ее разнообразны. Прежде всего, это паразитирование на недостатках в экономике. Именно связь организованной преступности с подпольным бизнесом заставляет видеть в ней нечто похожее на мафию[155].

Дельцы «теневой» экономики, взяточники довольно часто становятся объектами нападения гангстерских групп. Одна из основных статей доходов общеуголовной организованной преступности – рэкет, т. е. крупный шантаж, вымогательство путем угроз и насилия. В последнее время он получил значительное распространение. В 1988 г., например, выявлено 600 преступлений рэкетиров, а в первой половине 1989 г. – уже около 2 тыс., причем 900 совершивших их лиц задержано и арестовано.[156] В среде рэкетиров доминируют профессиональные преступники. Рэкет осуществляется в сфере не только нелегального бизнеса (в отношении разного рода дельцов, «цеховиков», валютчиков, фарцовщиков, шулеров-картежников, проституток и пр.), но и легального (в отношении кооператоров и лиц, занятых индивидуальной трудовой деятельностью). Страх, вызываемый реальной угрозой расправы, заставляет потерпевших выплачивать установленные вымогателями «подати».

Функционеры организованной преступности, естественно, не ограничиваются вымогательством. Отмечается резкое увеличение числа бандитских формирований, организованных групп разбойников, совершающих опаснейшие вооруженные корыстно-насильственные посягательства. За многими из них стоит зловещая тень организованной, гангстерской преступности.

С ней преимущественно связано и такое получившее в последние годы распространение опасное насильственное преступление, как киднеппинг – похищение людей (чаще детей) с целью шантажа, получения выкупа. Эти преступления обнаруживают ярко выраженную тенденцию к росту. Как показали исследования В. А. Климова, к середине 80-х годов (по сравнению с началом 60-х) количество похищений детей увеличилось более чем в десять раз. Тяжесть последствий указанных преступных деяний исключительно велика. В каждом третьем случае похищения ребенка с целью получения выкупа имело место его убийство из-за невыполнения родителями условий преступников.[157] Наиболее часты факты киднеппинга на Кавказе и в Средней Азии. В большинстве случаев его совершают организованные, устойчивые, вооруженные группы преступников-профессионалов, отличающихся особым цинизмом, жестокостью, беспощадностью.

Надо отметить, что с феноменом организованной преступности связано и значительное число квартирных краж. Речь, в частности, идет об организации лидерами преступных структур сбора информации, слежки за гражданами, снабжении взломщиков инструментами и ином техническом обеспечении краж, о целенаправленном вовлечении в преступную деятельность несовершеннолетних, создании рынка сбыта похищенного.