«Если», 2005 № 05 - Журнал «Если»

— Мы бы хоть дорогу спросили, — сказал Руслан.

— Они не знают дороги.

— Они ведь откуда-то пришли.

— Нам там делать нечего. И вообще… — Тимур повернулся к Руслану, — ты об этом помалкивай. Никого не встречали, никаких детей, понял?

— Это что, какой-то закрытый интернат?

— Вроде того.

— Ты хочешь сказать, что все они попали в неприятности, лишились памяти и получили квазики?

Руслан удивился, потому что мальчишки не были похожи на инвалидов. Обыкновенные, живые, любознательные лица…

— А можешь не спрашивать?

— Хотелось бы знать…

— Не наше дело, понял?

Руслану не понравился тон.

— Почему? — упрямо спросил он.

— Слушай, брат… — Тимур вспылил, но сдержал себя, ненадолго, впрочем; глубоко вздохнул, засопел, покосился. Руслан ждал и дождался выкрика: — Так им и надо! Так им и надо!

— Это же дети! — возразил Руслан, догадавшись, что Тимур имеет в виду неких незримых и опасных фанатиков. — Это всего лишь дети!

— Это такие дети, что глотку тебе перережут и не моргнут. Думаешь, зачем им квазики всадили? Эти дети такое помнят и знают, что их из интернатов выпускать нельзя!

Руслан задумался.

Он смотрел передачу о подростках, которых обработал опытный гипнотизер. Эти подростки, выведенные из состояния транса, лишенные подсаженных личностей, были жалки и растеряны. Возможно, их показали до того, как снабдили квазипамятью. И куда они делись после передачи — тоже осталось непонятным. Только ведущий намекнул, что на засекреченных базах готовят бойцов, способных идти напролом и драться с целой автоматной очередью в груди.

Так то пятнадцатилетние парни, а не шестилетки.

— Руслан… — Тимур подъехал поближе. — Ну не забивай ты себе голову. Дети какое-то время нуждаются в присмотре. Их лечат. Потом их выпустят, может быть, вернут родителям, я не знаю… Ты еще будешь гордиться тем, что делал такие классные квазики!

Руслан промолчал.

Потом уже, когда они выбрались на дорогу, он спросил:

— А что, брат, у них агрессивность врожденная или подсаженная?

— Если тебе интересно, спроси у Лали. А вообще… — Тимур задумался. — Вообще — лучше не спрашивай. Мы святое дело делаем, мы себя и своих детей спасаем. Ты подумай, что будет, если мы не заменим этим мальчишкам всю детскую память? Их же с рождения готовили в убийцы! Если бы не «Мнемозина» — ты бы ел, пил и спал в бронежилете!

И тут Руслану стало не по себе. Две мысли ошарашили его, и первая была: похоже, что Тимуру тоже заменили память, и стоит коснуться определенной темы, как он начинает изрекать подсаженные квазиистины. Вторая: ох, ведь ребенку уже почти полгода…

Тот, кого растила Раиса под присмотром строгих бабушек из общины, понемногу становился сыном. Первая злость на его мамашу прошла, время бессмысленного младенчества иссякало. Очень скоро можно будет что-то ему говорить и выслушивать ответы, чему-то его учить… вот имя парню она дала хорошее — Гариб… Гарибчик…

Лали приехала, когда Руслану с Тимуром оставалось провести на базе всего одни сутки.

Но приехала не одна, а с усатым мужчиной.

— Это жених, — объяснил Тимур. — Они с пятнадцати лет жених и невеста.

— Вот оно что…

— Ты не расстраивайся, брат, — тихо сказал Тимур. — Она в жены не годится. У нее уже что-то было и с шефом, и еще с одним человеком. Их раньше надо было поженить, а община посылала Равиля учиться в Басру. Нельзя, чтобы девушка старше двадцати жила без мужа. Вот твоя Раиса, скажем…

— Раиса просто жадная дура, — буркнул Руслан.

— Не такая уж и дура, если получила от тебя хорошие алименты.

Равиль оказался неглупым и жизнерадостным парнем, электронщиком высокого класса. Он привез с собой целый ящик напитков — пальмовое и финиковое вино всяких изысканных сортов, он устроил знатное застолье, и Лали сидела рядом с ним уже в головном платке, какой полагается хорошо воспитанной невесте.

Вот только Руслану было совсем невесело.

Лали ему очень нравилась, и не все ли равно, что там было у нее с шефом. Коллектив «Мнемозины» молод, во время авралов мужчины и женщины по шестнадцать часов проводят вместе, немудрено, что образуются парочки. Опять же, Лали — красавица, и если бы шеф ею увлекся, он, скорее всего, пошел бы в совет общины и все объяснил. Расторгнуть помолвку можно — никто не собирается выдавать девушек замуж против их воли…

Но помолвку не расторгли. А это значит, что Лали хотела честно дождаться жениха. И все ее взгляды, все ее улыбки были просто так — от благодушия и лукавства уверенной в своем счастье женщины…

Руслан ушел с террасы, где мнеморедакторы и приближенные к ним лица беззаботно пили дорогие южные вина. И пошел он вокруг здания, потому что хотел оказаться подальше от музыки и голосов.

Терраса была пристроена к блочной пятиэтажке с той стороны, где небольшой парк, а за ним — коттеджи местных аристократов. Сзади же было нетронутое царство беспорядка и нищеты — сараи какие-то, халабуды с маленькими грязными окошками, обложенные поленницами почерневших дров, а еще дальше Руслан обнаружил довольно странный силуэт. Он не сразу понял, что это — стропила от сгоревшей крыши, четко видные на фоне вечернего неба.

В черной стене под стропилами светился квадратик — и в этом доме тоже, оказывается, кто-то жил. Руслан подумал, что летом еще можно обойтись без крыши, а каково будет зимой? И пошел на огонек — ему было все равно, кто поселился в доме, погорельцы ли решили не покидать его или бродяги, которым все равно, где спать и свинячить, он только хотел уйти подальше от базы, но не слишком далеко.

И он даже не очень удивился, услышав за стеной детские голоса.

Заглянув в окно, он увидел и знакомые лица. Увидел Жорку, увидел черненького глазастого, увидел маленького Рената, и еще, и еще. Их там было больше десятка и… кажется, с ними была девчонка…

Того, кто вот так заглядывает сквозь стекло, да еще немытое стекло, с темной улицы в освещенное помещение, увидеть трудно, если, конечно, его не ждут. Но дети явно ждали. Руслан бы поклялся, что подошел к окну и заглянул бесшумно — однако все сразу к нему повернулись, а Ренатик вскочил на ноги.

— Это он, это он!

Руслан понимал, что оставаться с детьми не следует, что их общество каким-то образом для него опасно, но мальчишки уже выскочили из незримой двери и окружили его.

— А где лошади? — спросил Ренатик.

— Высокие кони, — поправил его крупный светловолосый парень, лет, пожалуй, уже двенадцати. — Ты сам так сперва говорил: высокие кони.

— Что вы здесь делаете, ребята? — поинтересовался Руслан.

— Мы за тобой пришли, — объяснил черненький глазастый.

— Как — пришли?

— Мы же знали, куда ты поехал со своим другом.

— Так вы что, по следу шли?

Вопрос детей озадачил.

— Ну, наверное, по следу, — с сомнением согласился светловолосый. — Да, Жорка?

— Мы же знали, куда вы уехали, ну и пошли, — подтвердил черноглазый Жорка. — И вот, пришли.

— А зачем вы это сделали? — продолжал разбираться Руслан.

— Чтобы ты нас увел, — тут же ответил Жорка.

— Погоди! — прервал его светловолосый. — Я знаю, что мы сделали неправильно. Это только за Ренаткой должны были прийти высокие кони. А за Максом лодка должна была приплыть, за мной на мотоцикле бы приехали, а вот Боба просто какая-то тетенька должна увести.

— А за мной — белка! — выкрикнул малыш в большой клетчатой футболке. — По забору!

— Но никто не приходил и не приходил… Мы сами пошли искать…

— Ты не сердись, — добавил Жорка. — Мы с Ренатиком поговорили… В общем, решили: за кем за первым придут, тот нас всех с собой возьмет. Ты только не сердись.

— А почему вы решили, что за вами обязательно кто-то должен прийти?

— Мы помним! За мной уже приходили, только я совсем мелкий был!.. И за мной!.. За мной собака прибегала!.. — дети заговорили наперебой, и чем больше Руслан вслушивался, тем яснее понимал: подсаженные ребятам квазики произвели какой-то неожиданный, явно непредусмотренный эффект.

— Погодите, не шумите! — потребовал он, и хотя не сразу, но стало тихо. — Я сейчас схожу за одним… человеком, поговорю с ним и сразу вернусь. Ждите меня тут и никуда не уходите!

Он вышел в переулок и помотал головой. Надо же — шли по следу! Что они себе вообразили? И пошел, и пошел, ускоряя шаг, и с разбега взлетел по короткой лестнице на террасу.

Там еще веселились, хотя Лали ушла. Руслан поманил Тимура, они вдвоем спустились в парк между террасой базы отдыха и коттеджами местных аристократов.

— Слушай, брат, ты тех ребятишек помнишь? Они сюда пришли, меня ищут.

Тимур выслушал, задумался, затем выругался.

— Говоришь, квазики сбой дают? Ты хоть понимаешь, брат, что после этого нам конец? И «Мнемозине», и, естественно, нам с тобой!