Научи меня дышать (СИ) - Вэйл Кейт

Редкое воспоминание из счастливого детства тоской отдается в груди. Я все еще отчетливо помню металлический запах смешанный с сыростью в старом гараже отца. Будь моя воля я бы целыми днями проводил рядом с ним, перебирал детали, хотя в возрасте 8 лет не особо что понимаешь, но я с нетерпением ждал каждого выходного отца, чтобы побыть с ним.

Сейчас же мы и пяти минут не можем провести рядом, чтобы не вылить дуг на друга ушат оскорблений, приправленный обидами.

Мира смеется. Бариста ставит рядом с нами стаканчики с кофе и приятный терпкий аромат заполняет ноздри.

— Наверняка она была рада.

— Очень, — я вспоминаю как Вика верещала на всю квартиру и обещала отомстить. — Если захочешь, то я всегда в твоем распоряжении. Только представь, твои руки на моей груди.

— Скорее моя ладонь на твоей щеке, — это звучит как обещание.

Я усмехаюсь и хватаю свой стаканчик. Мы выходим на улицу и попадаем под лучи испепеляющего солнца. Если мне не изменяет память, то прохлада в этом городе наступает ближе к ноябрю, а до этого чувствуешь словно на сковороде у Дьявола. Нацепив солнцезащитные очки на нос, бросаю быстрый взгляд на Миру.

Ее кудрявые волосы собраны по бокам и ниспадают по плечам. Майка на тоненьких бретельках и свободные джинсы, свисающие на будрах и так заманчиво подчеркивающие фигуру. Да, я больше не отрицаю, что она чертовски привлекательна, но только в рамках временного увлечения. Кто в здравом уме захочет связывать с бомбой замедленного действия?

— Сегодня выходной?

— Не совсем. Просто захотелось немного развеяться, — она пожимает плечами. — К тому же в клубе Макс, а мне бы хотелось хоть немного отдохнуть от это драмы.

— Мы же оба знаем, что они будут вместе.

— Я бы не была так в этом уверена. Предательство не так легко простить.

— И тем не менее я ставлю на то, что Макс добьется своего и Полина его простит. Они говорят на одном языке.

— Это что еще значит? — она вскидывает голову и хмурится.

— Как говорит моя сестра, в этом мире каждый человек предназначен друг другу и они говорят на одном языке, — замечаю как ее губы растягиваются в насмешливой улыбке. — Заметь, так говорю не я.

— Ага. Ну и чем заканчивается эта теория?

— Люди как пазлы. Мы присматриваемся друг к другу, можем выбрать неправильную деталь, но в конце концов, находим нужную часть и остаемся с ней навсегда.

— И твой пазл…

— Где-то среди восьми миллиардов человек.

Хотя я очень сомневаюсь в этом. Больше чем уверен, что моя деталь бракованная и способна только на краткосрочные отношения длинной в двадцать четыре часа.

— Звучит очень обнадеживающе. Но было бы лучше, если бы мы встречали своего человека сразу.

— Без проб и ошибок?

— Ну как человек не заинтересованный в отношениях, я не могу утверждать, но зачем ошибаться, если можно подождать того самого?

— А как же удовольствие от жизни? К тому же совершая ошибки мы получаем своего рода урок.

— Слишком рано для таких рассуждений, — Мира выкидывает стаканчик с кофе в мусорное ведро и поправляет волосы. — И как показывает практика, даже найдя свою часть пазла можно обжечься.

Уж мне ли об этом не знать.

Мы подходим к бетонному ограждению и Мира забирается на него. Опершись руками в опору, она поправляет оглядывается назад. Набережная до отказа забита людьми, из динамиков ото всюду доносится реклама о морских развлечениях, а местные зазывалы так и манят отведать что-нибудь экзотическое. И под «экзотическим» я подразумеваю далеко не фрукт из заморских стран.

Мой взгляд задерживается на Мире. На том, как она одновременно скованна и расслаблена. Не знаю, как это описать, но эта девушка очень противоречива. Вчера мы шутили в клубе, а вернувшись домой она так хлопнула дверью, что задрожали стены. Даже сейчас, когда мы просто разговариваем она держит дистанцию.

Уже не первый раз я склоняюсь к тому, что на ее пути встретился кто-то вроде меня, не способный подарить нечто большее, чем простое развлечение и это оставило свой след. Мира кажется очень колкой и строптивой, хотя нет, так оно и есть, но в тоже время она предана всей душой. Она из того типа девушек, которые предпочитают честность и один раз и навсегда. И если она однажды обожглась, то не сразу кого-то к себе подпустит.

Не то чтобы меня это интересовало.

Я становлюсь рядом с ней и опираюсь локтями о парапет.

— Моя очередь спрашивать. Почему гитара?

— Для этого должен быть какой-то повод? — она опускает на меня взгляд.

— Нет, но у меня сложилось впечатление, что ты ничего в своей жизни не делаешь просто так.

Она отворачивается к морю и прищуривается, когда на нее ее лицо падают солнечные лучи. Ее взгляд становится задумчивым и даже грустным.

— Меня научил играть отец. Каждый день он приходил с работы, садился в гостиной. Он брал гитару и показывал аккорды. День за днем мы изучали разные переходы, и я до жути бесилась, когда у меня что-то не получалось. Он постоянно повторял, что, только ошибаясь, у меня может что-то получиться, — ее голос дрожит на последних словах и она моргает.

И все же я успеваю заметить застывшие в глазах слезы.

— Что с ним случилось? — тихо спрашиваю я.

— Авария. Его сбил пьяный водитель, — она горько усмехается. — Как видишь, даже следуя правилам есть вариант все потерять.

Сам не осознавая, что делаю, я обхватываю ее руку и сжимаю пальцы. И это кажется таким странным — ее рука в моей. Ее рука такая холодная, несмотря на стоящую жару.

— Мне жаль.

— Это неважно, — она спрыгивает с парапета и выдергивает свою руку из моей. — А теперь извини, но мне надо вернуться к работе.

Мира резко разворачивается и уходит в противоположную от меня сторону.

***

Мира

— То есть у него теперь есть байк? — запыхавшись спрашивает Полина.

— Ага. И могу поклясться, что у девушек напрочь отключается мозг, когда они видят парня в кожаной куртке верхом на байке.

Подруга хихикает и тут же кашляет. Я останавливаюсь и протягиваю ей бутылку воды. Она машет головой и согнувшись пополам, жадно втягивает в себя воздух.

Видимо вчера я тоже попала под его обаяние, хотя чисто теоретически подобное невозможно, учитывая тот факт, что он раздражает меня каждые пять секунд, раз выдала правду об отце. Кто вообще тянул меня за язык?

Просто рассказ Богдана о своей семье напомнил мне о том, что я так давно потеряла. Семью, надежду и большую часть себя.

— Напомни, почему я согласилась с тобой бегать? — Полина сдувает с лица прядь волос.

— Поддерживать форму?

— Я определенно готова отказаться от сладкого.

— Да брось, мы пробежали только половину маршрута?

Полина вскидывает голову и смотрит на меня взглядом полным ужаса.

— Повтори? — хрипя спрашивает она.

— Слабачка, — усмехаюсь я.

Мы медленно идем по набережной и сворачиваем в парк. Слышится только утреннее пение птиц и отдаленный шум волн. Дыхание Полины выравнивается, но она то и дело прикладывает руку к груди, всем своим видом показывая, что это была ее первая и последняя пробежка.

— Он красавчик, — говорит Полина.

— Кто?

— Богдан, по-моему, мы говорили о нем до того, как ты заставила почувствовать меня всю тяжесть утренних подъемов.

Клянусь, я уже жалею, что рассказала подруге про Богдана и наш недавний разговор. Порой я забываю насколько Полина все романтизирует. Если она видит двух совершенно незнакомых людей в супермаркете, которые выбирают себе бутылку вина на вечер она в красках рассказывает о том, что их ждет по возвращении домой и зачастую это заканчивается тем, что любой писатель может позавидовать ее фантазии.

— Господи, Полина спустись на землю.

— Я всего лишь говорю очевидные вещи. Богдан хорош собой, мил в общении и кстати он спокойно реагирует на шутки, не выпуская свои иголки, — он бросает на меня насмешливый взгляд. — И я уверена, что пара ваших официанток уже потеряла от него голову.