Евангелие рукотворных богов - Вадим Вознесенский

– Пошли, пацан.

– Что там случилось?

Рахан неопределенно махнул рукой:

– Всё уже.

Они вышли и спустились с крыльца. Почти правильным треугольником, законченной магической фигурой колдовского обряда, вокруг были разбросаны тела бандитов. В воздухе витал сизый дымок и пахло чем-то кисловатым. Может быть, именно такими свойствами обладали миазмы серы, непременного атрибута явления дьявольских сущностей, о коих, помнил Ванко, рассказывали ярмарочные проповедники.

– Это, грохнуло, ты вызвал духа из той банки?

– Духа из банки? – Ключник на миг задумался, фыркнул, извлек из-за пазухи давешний зеленый сосуд. – Ты ее имеешь в виду? Нет, этого джинна мы пока прибережем. Сейчас был другой подарок. – Он еще немного промолчал, потом добавил, скорее для себя: – Боже, как вы всё исказили…

Ванко уже тянул Рахана в сторону, туда, где лежало, истекая кровью, тело отца. Сивый был еще жив, он видел и, в отличие от сына, понимал происходящее.

– Ты умеешь… убивать, – приветствовал он Ключника.

– Это они не умеют защищаться, старик.

– Не скажи…

– Зачем они пришли?

– Не… не знаю. – Старейшина закашлялся, и из горла сгустками потекла темная, почти черная кровь. – Мне конец… не бросай мальчика.

– Со мной он пропадет. Обещаю, отведу к людям.

– Спасибо на том. Так больно, помоги и мне.

Рахан кивнул, и его рука поползла к поясу.

– Постой. – Сивый выразительно посмотрел в сторону Ванко.

– Пацан, – солдат окликнул мальчика, – сбегай в дом, принеси простыню.

Сын старейшины с готовностью бросился к бывшему убежищу. Только дверь за ним захлопнулась, Сивый снова заговорил:

– В тебе нет чувств, давай.

– Упокойся с миром. – Узкий стилет хирургически точно вонзился старику за ухо и мгновенно вернулся в петлю на ремне Ключника.

Смерть врагов давно стала привычной для Рахана, убийства друзей и невинных тоже не ложились на душу неподъемным бременем. Принесенная простыня, несколько часов назад еще помнившая тепло тела старшего брата Ванко, теперь легла саваном на лицо его отца.

– Он умер, мальчик, – отвел взгляд от рыдающего паренька солдат и добавил: – Как подобает воину, гордись им. Пойдем.

Но уйти сразу им не удалось – оказалось, кроме них на хуторе были еще живые.

Только Ванко начал подниматься с колен, у крыльца наметилось шевеление. Подстреленный своими наемник застонал и, опершись на руки, попытался встать. Находившийся чуть дальше, рядом с Серым, Ключник бросился вперед, как волк, почуяв добычу. Раненый ухитрился сесть, привалился плечом к бревнам стены и начал громко материться, когда над ним неумолимым роком навис защитник хутора.

– Стой, Рахан, не надо! – Мальчик узнал голос, и что-то в глубине его души противилось тому, чтобы стать свидетелем повторной смерти его обладателя.

Не надо так не надо – раненый угрозы не представлял, да и узнать у него можно было про неожиданное нападение побольше, чем от Сивого. Поэтому солдат ограничился легким пинком и выразительным жестом – раненый вытащил из-за пояса пару стилетов и отбросил в сторону. Ванко оказался рядом и присел на корточки:

– Больно?

Тот, обхватив рукой плечо, затравленно смотрел на мальчика и его напарника.

– Ну-ка! – Ключник сдернул с головы раненого кожаную шапочку-подшлемник и захватил двумя пальцами длинную прядь рассыпавшихся черных как смоль волос. – Может, поразвлечься с тобой для начала, дамочка?

– Нашел чем пугать. – Мертвенно-бледная наемница ухитрилась вызывающе поднять подбородок. – Хотя… ты себя в зеркале видел?

Ключник только зловеще растянул губы. Если бы он хотел, он мог бы сказать, как это ужасно, что молодая красивая девушка хладнокровно участвует в кровавых убийствах. Что в наступившие времена действительно женщину трудно напугать, угрожая насильственным актом. Ключник многое мог сказать и об этом, и о многом другом. Если бы хотел. Но желания говорить не было. Во-первых, он настолько привык к подобному, что его уже не удивляло ничто из увиденного, во-вторых, и это будет правдивее, ему было наплевать на все, что творится в этом свихнувшемся мире. На все, включая и самого себя. Если разобраться, не нужна была даже причина ночной атаки, а допрос… Допрашивать пленного заставляла некая, привитая в иную эпоху, дремлющая внутри и изредка прорывающаяся сквозь завесу безразличия привычка.

– Смелая, люблю таких. – Рахан приблизился вплотную к девушке, незаточенной кромкой тесака надавил на нижнее веко, натягивая кожу. – Я сейчас с твоей мордашкой поработаю, не хуже моей станет. Начнешь в зеркало смотреть, а будет вот это отражаться. – Он провел пальцем вокруг своего лица. – Нас с тобой даже путать начнут, хочешь?

– Да пошел ты! – Наемница скосила взгляд вниз, где, упираясь в щеку, завораживающе играла гранями отточенная полоса металла.

Не хотелось верить, но безучастный вид Ключника не давал повода сомневаться – даже таким грубым инструментом солдат без труда, одним движением извлечет глазное яблоко.

– Рахан, стой, она… она мне жизнь спасла! – Ванко не мог не вмешаться.

Мало того, что мальчику не верилось, не хотелось даже предполагать, до каких пределов может зайти его друг, в глубине души он, наверное, понимал – этот человек способен на все, скорее паренек просто боялся. Боялся, что станет очевидцем бесчеловечности своего защитника и тогда никогда больше не сможет относиться к нему как к другу. А еще вспомнилось былые ощущения, испытанные на ярмарке. Восхищение и скорбь, когда он впервые встретил Стерву и когда ее волокли дружинники Полка на расправу.

– Пацан, она бы тебе кишки сейчас выпустила, не поморщилась. – Ключник продолжал поигрывать ножом у лица пленницы. – Говорить будем?

– О чем? – переспросила наемница грустно, так что у Ванко защемило в груди.

– Зачем это все? Вы сюда не за наживой пришли, да и взять на хуторе нечего, ты лучше меня знаешь.

– Акция. Краб приказал. А почему именно здесь – не знаю, не мы решаем.

– Краб – этот? – кивнул в сторону Серого Ключник.

– Нет, – встрял Ванко, видевший, как тяжело даются раненой Стерве слова, – его тут нет.

– Кончи меня, а? – спокойно посмотрела в глаза солдату пленница. – Надоело все…

Рахан вдруг бросил тесак в ножны и уселся на ступень рядом со Стервой, вытянув вперед искалеченную ногу.

– Смерти хочешь? Я палачом не подвязывался.

– Я видела, – прошептала наемница.

Ключник повел бровью на подвижной половине лица, помолчал.

– Так то для хороших людей…

– Все равно ведь сдохну, – махнула ладонью в сторону торчащей стрелы девушка.

– Покашляй. – Рахан не изменял себе, его поведение никак не вязалось с обстановкой, минуту назад он готов был резать человека на куски, а сейчас разыгрывал мирного целителя.

Стерва несколько раз кашлянула, придерживая плечо здоровой рукой и морщась от боли.

– Жить будешь, если без заражения обойдется.

Ключник задумался на секунду, потом повернулся к девушке и начал расстегивать на ней кожаную куртку.

– Все-таки позабавиться решил, – краем рта усмехнулась Стерва.

Рахан подцепил ножом отверстие в одежде, из которого торчал оперенный наконечник, резким движением полоснул куртку донизу.

– Я своего последнего как-то не так представляла. – Раненая вытянула руки, помогая снять грубую кожанку.

Ключник расправился с рубахой так же, как до этого с курткой. Ванко невольно покраснел – небольшие упругие груди и задорно торчащие соски не часто удавалось наблюдать на подчинявшемся строгим законам хуторе. Точнее, за исключением памятного посещения палатки работорговцев, обнаженное женское тело, да еще такое соблазнительное, он наблюдал впервые.

– Хорош глазеть, принеси огня, – распорядился Рахан.

Чего-чего, а огня вокруг хватало – завывая и потрескивая, полыхала половина домов, поэтому много времени на его поиски пареньку не понадобилось.

Ключник тем временем извлек из кармана небольшой, около дюйма длиной, металлический цилиндр с закругленным навершием, которое и сковырнул ножом, высыпал на расстеленную тряпицу горку черного порошка.

– Не жалко? – Краем глаза Стерва наблюдала за манипуляциями.

– Жалко. – Рахан повертел в пальцах маленький золотистый купол, закрывавший цилиндр, подбросил в ладони и зашвырнул подальше.

Последующее – завораживающий акт языческого целительства, огненное очищение в исполнении Ключника. Он аккуратно ощупывает стрелу, отчего девушка сдержанно постанывает, а потом резко толкает вперед – наконечник выходит насквозь, брызжет кровь, и с протяжным воплем пленная теряет сознание.

– Придерживай.

Мальчик подхватывает Стерву со здорового бока.

Рахан обламывает оперение – тело в руках Ванко судорожно дергается. Щепоть странного порошка на переломанное древко, солдат зажимает в пальцах зазубренный наконечник, в другую руку берет тлеющую головешку.