Спящая красавица - Росс Макдональд

— А почему они не приняли мер предосторожности?

— Это требует денег. Нефтяники — в большинстве своем игроки и предпочитают рисковать, нежели тратить лишние деньги на защитные сооружения. Они лучше будут годами ждать, пока техника не усовершенствует.

— Помолчав, Кокс добавил. — Не одни они игроки. Мы с ними повязаны одной веревочкой. Мы ездим в автомобилях, а значит, зависим от их нефти. Вопрос в том, что предпринять, пока мы все не утонули в черном золоте. Я покивал головой и двинулся к машине. Он пошел следом.

— Это вы вытащили сегодня утром утопленника:

Я сказал, что это так.

— Вы смогли опознать его? Не выяснили, кто он?

— Пока нет. Этим я как раз и занимаюсь.

— Вы не хотите сказать мне несколько слов по этому поводу?

— Увы, не могу, мистер Кокс. Реклама сейчас мне только помешает.

— Его убили? — Через маску отстраненности холодно мерцали глаза газетчика.

— Честное слово, не знаю. Увидимся позже.

Далеко я не уехал. Вход на пирс был блокирован линией пикетчиков, стоявших спиной к морю. На них надвигался большой трейлер, груженный цистернами с буровым раствором. Водитель с ненавистью глядел на пикетчиков из кабины и медленно, дюйм за дюймом, продвигал свою машину вперед.

Один из молодых пикетчиков уселся перед машиной. Лицо у него было бледным и испуганным, словно он понимал, какой слабой преградой было его тело на пути тяжкой поступи этого мира. Но он сидел, не шелохнувшись, хотя огромные колеса неумолимо надвигались.

Наконец, водитель беззвучно выругался и нажал на тормоза. Затем он вылез из кабины с монтировкой в руке. Я тоже вылез из своей машины и, протолкнувшись сквозь заслон пикетчиков, подошел к нему. Это был курносый человек с бешеными глазами.

— Назад, — предупредил он меня. — Я должен доставить груз.

— Виноват, но при чем тут монтировка?

— Чтобы съездить тебе по физиономии.

— Мысль неудачная, — сказал я. — Брось железку от греха.

— Брошу, когда ты перестанешь путаться под ногами. Я тут на законном основании.

— В это трудно поверить, когда у тебя в руках такая игрушка.

Водитель поглядел на монтировку с каким-то удивлением. Возможно, он понял, что, во-первых, у него и впрямь вид чересчур уж агрессивный, а, во-вторых, он в явном меньшинстве. Пикетчики тем временем столпились вокруг меня. Водитель залез обратно в кабину и сидел там, бросая на нас испепеляющие взгляды. В десяти шагах от него журналист Уилбур Кокс, облокотясь на перила пирса, делал какие-то записи в блокноте.

С дальнего конца пирса, за рестораном Бланш, приближалась черная машина. Она ехала в нашу сторону и остановилась рядом с моим автомобилем. Из машины вылез капитан Сомервилл, за ним молодой человек. Он следовал за капитаном, словно тень. Вид у обоих был измученный — утро явно выдалось нелегким.

Впрочем, ситуация еще более осложнялась. Пикетчики окружили черную машину, прижав к ней обоих. Сомервилл был мрачнее тучи. Его спутник был бледен и испуган.

— Назад! — сказал он неуверенным голосом. — Это капитан Сомервилл, исполнительный вице-президент компании «Леннокс ойл».

— Это мы знаем, — сказал молодой рыбак. — Когда вы заткнете дыру, кэп?

— Как можно скорей, — отвечал капитан. — Сегодня утром мы сделали попытку. Но неудачную. Нам нужно еще накопить шлам, а также вызвать специалистов. К концу недели мы предпримем еще одну попытку. Пока же я просил бы от вас терпения и содействия.

В толпе поднялся ропот. Один из пикетчиков спросил:

— Когда вы уберете эту вышку? Нам она не нужна.

— Вышка здесь на законных основаниях, — упрямо возразил Сомервилл. — С разрешения Службы геологического надзора США. А если вы будете мешать нашим машинам доставлять грузы — как сейчас, то нам труднее будет ликвидировать аварию.

Шум в толпе усилился. Ропот стал перерастать в гул. У водителя трейлера появилось в глазах что-то отчаянное. Я решил опередить его и вмешаться.

Пробившись через толпу к Сомервиллу, я сказал:

— Вам лучше уехать, капитан. Садитесь в машину и следуйте за мной.

Сомервилл и его помощник так и поступили. Пока они усаживались — помощник за руль, а капитан рядом, — я сказал толпе:

— Дайте им уехать. Зачем напрашиваться на лишние неприятности?

— Верно, — сказала пожилая женщина, — неприятности нам ни к чему.

— Но и нефть на берегу нам тоже ни к чему, — сказал молодой человек.

— Все лучше, чем кровь, — возразил я.

Толпа зашумела скорее одобрительно, чем агрессивно. Пикетчики стали расступаться. Я сел в машину, объехал трейлер и двинулся в сторону Сихорс-лейн, а капитан следовал за мной.

Я с облегчением вытер пот со лба. Дважды за последние десять минут угроза насилия чуть было не материализовалась в непоправимые поступки. В отдалении раздавались сирены, словно возвещая о новых угрозах.

Глава 20

Под кипарисами во дворе дома Сильвии Леннокс уже стояло несколько машин. Капитан Сомервилл поставил свой автомобиль рядом с моим. Он вылез и пожал мне руку с явной признательностью, хотя взгляд его был устремлен куда-то мимо.

— Спасибо, что вмешались. Это Лерой Эллис из отдела по связям с общественностью. А вы, кажется, Арчер?

Его спутник вылез из-за руля и вяло пожал мне руку. Собственно, он вовсе не был молодым — ему было примерно столько же лет, что и мне, но он был из тех немолодых людей, что сохраняют на всю жизнь юношеские ухватки. Глаза его были влажными и встревоженными. Казалось, он успел где-то глотнуть виски.

— Лерой мой старый морской товарищ, — говорил между тем Сомервилл с деланной ностальгией. — Мы были вместе на Окинаве. Сегодня было нечто похожее, верно, Лерой?

Лерой выразил полное согласие. Он был расстроен и смущен, и мне показалось, что капитан не без удовольствия исподволь сыпал соль на его раны. Сомервилл вошел в дом, Лерой за ним. Я остался на улице слушать, как в кипарисах воркуют голуби.

Из-за гаража появился Тони Лашман. Лицо у него было бледное и напряженное, и двигался он как человек, с которым что-то случилось. Он показал рукой на дом.

— Что там творится?

— Я сам хотел у вас это спросить. Я только что приехал.

— Семейная сходка. Я как личный секретарь миссис Леннокс по идее должен там присутствовать, но она меня выгнала. Вас они не пригласили?

— Надеюсь, что пригласят.

Я двинулся к дому, но Лашман заступил дорогу. Он начинал меня раздражать.

— Слушайте, — сказал он. — Я хочу знать, что там происходит. Если вы посвятите меня в курс дела, я готов вам за это заплатить.

— А сколько?

— Не знаю. Но это будет гораздо больше, чем сто долларов в день.

— А откуда деньги?

Он смекнул, что я над ним издеваюсь, и это его рассердило:

— Ну ладно, я и сам разберусь.

Повернувшись на каблуках, он зашагал прочь.

У дверей дома меня ждал Эмерсон Литтл, адвокат. Это был лысый человек, одетый как на похоронах. Да и держался он с такой подчеркнутой корректностью, что смахивал на владельца похоронного бюро.

У него была мягкая рука и жесткий взгляд:

— Вы немного опоздали, мистер Арчер.

— Знаю. Прошу меня извинить.

— Мне пришлось чуть не силком удерживать Джека Леннокса. Он человек упрямый...

— Где он?

— В доме с матерью. Сильвия Леннокс — мой клиент. Она соглашается выдать сто тысяч, но только при условии, что вы принимаете участие, и я ее в этом поддержал. Главное в операции — благополучно доставить домой ее внучку. Деньги — это уже второстепенное. Тем не менее, не хотелось бы выбрасывать их на ветер...

— В каких они банкнотах?

— Немеченые двадцатки в картонной коробке. Как и просили.

— А где их велено оставить?

— Джек отказывается сообщить это. — Непроницаемое лицо Литтла подернулось пеленой легкого раздражения. — Ладно, надо действовать.

Он провел меня в переднюю комнату. Там были Сильвия и ее родственники. Капитан Сомервилл сидел рядом с Элизабет с отсутствующим взглядом.

Элизабет слабо улыбнулась мне. Джек Леннокс отвернулся, а Мариан смотрела так, словно видела меня впервые.

Окна были забрызганы нефтью. Коричневая картонная коробка рядом с креслом Сильвии притягивала всеобщее внимание, словно бомба.

Сильвия подняла голову.

— Присядьте рядом со мной, мистер Арчер.

— Мы тратим время попусту, мама, — подал голос Джек Леннокс.

— Успокойся, Джек. — Она обратилась ко мне. — Мой муж... бывший муж хочет видеть вас с Джеком у себя в Эль-Ранчо, после того как вы отвезете деньги. Мне пришлось воспользоваться его помощью, чтобы достать деньги. Тем самым Уильям стал заинтересованной стороной, а он не из тех, кто легко забывает свои интересы.

— В данном случае его интерес вполне естественен, мама, — сказала Элизабет. — Лорел его единственная внучка.

Сомервилл воззрился на Элизабет так, словно эти слова ставили под сомнение его мужское начало.

— Я не утверждаю, что интерес Уильяма к судьбе Лорел носит противоестественный характер, — сухо сказала Сильвия. — Но я уверена, что у него хватит хлопот с той женщиной. И я также уверена, что случившееся с Лорел никак не улучшит его к нам отношения. Плохо, что он узнал об этом.