Все дьяволы здесь - Пенни Луиза

Ирена Фонтен поборола в себе желание поддаться этому. Она понимала, что угольки в любое мгновение могут вспыхнуть пламенем.

– Я думаю, комиссар, – сказал Гамаш, – что наилучшим образом смогу ответить на ваш вопрос, сообщив вам, чтó мы нашли среди вещей Стивена. Если не возражаете.

– Если вы настаиваете.

– Merci. Когда Стивена сбила машина, моя жена подобрала с асфальта его очки и ключ. Она положила их в свою сумку и вспомнила о них только сегодня утром.

– Ну и что? – сказала Фонтен. – Естественно, что у него был ключ.

– Ключ от номера в отеле. От номера люкс в «Георге Пятом». Мы отправились туда и обнаружили, что Стивен жил там последние десять дней. Он собирался съехать в ближайшую среду.

Клод Дюссо повернулся к нему:

– Ты мне этого не говорил.

– Просто не успел. И похоже, с ним остановился кто-то еще, – продолжал Арман под недовольным взглядом Дюссо. – Человек, который поселился там, вероятно, накануне. Он даже не успел разобрать свои вещи и не собирался оставаться там надолго. При нем была только сумка.

Фонтен выставила большой палец в сторону гостиной:

– Этот убитый?

– Не уверен, но предположение очевидное.

Она покачала головой:

– Какая-то бессмыслица. Зачем человеку с такой квартирой и даже второй спальней для гостя останавливаться в отеле?

– Еще загадочнее тот факт, – подхватил Гамаш, – что Стивен известен своей прижимистостью. У него должны были быть очень веские основания, чтобы снять номер в отеле «Георг Пятый».

– Что же это за основания? – спросила Фонтен.

– Хотел бы я знать.

– Вы идете? – позвал их агент. – Коронер ждет.

Пока они шли по коридору, Дюссо пробормотал Гамашу:

– Ты должен был сказать мне про ключ.

– А ты должен был сказать мне, что на самом деле не поверил в преднамеренный наезд.

– С чего ты взял?

– Фонтен сама только что признала, что было сомнение, а если бы его не было, твои люди приехали бы сюда немедленно. Они бы перехватили преступника. А не меня с Рейн-Мари.

Гамаш остановился. Теперь наступил его черед недовольно смотреть на префекта.

– Твои сомнения могли стоить ей жизни.

– Ты прав, – признал Дюссо. – Со стороны Фонтен это была ошибка. Я поговорю с ней.

Арман чуть было не сказал, что ошибку сделала не только Фонтен, но вовремя закрыл рот.

Глава десятая

Коронер стояла на коленях возле тела.

– Вы здесь, отлично, – сказала она нетерпеливо и с раздражением. – Наконец-то мы можем начать.

Протянув руку в перчатке, она профессиональным движением перевернула мертвое тело.

И они впервые увидели лицо мертвеца.

Даже после смерти этот человек излучал ауру успешности. Здоровья. Богатства. Но был ли он умен? В одном Гамаш не сомневался: он никогда не видел этого человека.

Коронер между тем докладывала:

– Мужчина, белый. Приблизительно семьдесят пять лет. Выстрелы в спину и голову. Спереди на теле никаких видимых повреждений. Состояние трупного окоченения. Смерть наступила более двенадцати, но менее двадцати четырех часов назад. Ногти, кажется, чистые. Следов борьбы не обнаружено. Царапины на лице, видимо, объясняются падением. – Она посмотрела на префекта. – Я бы сказала, что он умер, еще не упав.

– Извините, – услышали они. – Excusez-moi.

Все повернулись и увидели молодого человека в куртке, джинсах и шарфе. Он пытался прорваться через стену полицейских.

– Кто вы? – спросил один из жандармов.

Вместо ответа он прокричал Гамашу:

– Мне позвонила Рейн-Мари. Я сразу же пришел.

– Это Жан Ги Бовуар, мой зять, – объяснил Гамаш.

– Ему нельзя здесь находиться, – сказала Фонтен. – Пожалуйста, подождите снаружи. Это место преступления.

– Я знаю, – сказал Жан Ги.

Он сочувствовал этой женщине-полицейскому, явно главной здесь. Но вместо того, чтобы уйти, он шагнул вперед и встал рядом с Гамашем.

– Жан Ги – мой заместитель, – объяснил Гамаш Дюссо и Фонтен. – Перед тем как переехать в Париж, он возглавлял отдел по расследованию убийств. К тому же он знает Стивена. Вы не будете возражать?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

– Против того, чтобы он остался? – Фонтен посмотрела на Бовуара так, словно тот был грязью на ее подошвах.

Потом она перевела взгляд на префекта, который пожал плечами.

– Отлично, – сказала она. – Если только мне не придется иметь с ним дело.

– Вы нашли бумажник? – спросил Дюссо. – Какое-нибудь удостоверение?

– Нет, – ответила Фонтен, опустившись на колени рядом с коронером. – Все его карманы вывернуты.

– Позвольте мне? – спросил Гамаш.

– Да какого хрена, – пробормотала Фонтен.

Она жестом пригласила Гамаша подойти к телу и стала наблюдать, как Гамаш заводит руку под пиджак и прощупывает его. Наконец он приподнял полу пиджака с потайным карманом и молнией.

Но расстегивать молнию не стал, предоставив это Фонтен.

Секунду спустя она вытащила тоненький бумажник.

– Откуда вы узнали? – спросила она.

– Опытные путешественники часто носят одежду с потайными карманами.

Он не стал добавлять, что у Стивена тоже был такой карман. Не стал говорить и о том, что они с Рейн-Мари нашли в этом кармане ежедневник и паспорт Стивена.

Фонтен передала бумажник префекту, и тот отошел в сторону от людей, работавших вокруг тела. Гамаш и Бовуар присоединились к нему у окна.

– Его имя – Александр Френсис Плесснер, – сказал Дюссо. – Это тебе о чем-нибудь говорит?

Арман задумался:

– Non. Стивен никогда его не упоминал. А ты не слышал этого имени?

Жан Ги покачал головой.

– Водительские права выданы в провинции Онтарио, – сообщил Дюссо.

К ним подошла Ирена Фонтен и отдала Дюссо паспорт:

– Мы нашли его под тем комодом. Но пока ни телефона, ни ключей.

– Если они нашли его паспорт, – заметил Гамаш, – то, вероятно, поняли, что убили не Стивена Горовица.

– Они убили не того человека, – сказал Дюссо.

– Или того, – возразил Гамаш, и префект кивнул: или того.

– Канадский, – сказал Жан Ги, глядя на паспорт. – Выдан год назад.

Клод Дюссо пролистал странички паспорта и вздохнул:

– На таможнях теперь повсюду терминалы, штампы в паспортах не ставятся. Придется связываться с Интерполом.

– Я просканирую штрихкод сегодня днем, – кивнула Ирена Фонтен.

– Лучше сделать это как можно скорее, – сказал Гамаш. – Из моего опыта работы с Интерполом могу вам сказать, что им требуется время, чтобы ответить на запрос. Иногда на это уходит не один день.

– Это уголовный розыск, месье, – заявила Фонтен. – В Париже. Не Квебекская полиция. Нам Интерпол отвечает быстро. Они знают, что, если мы делаем запрос, дело серьезное.

Бовуар открыл было рот, но, поймав взгляд Гамаша, промолчал.

Эта Фонтен явно не знала, что Гамашу за последние шесть месяцев неоднократно делали предложение переехать в Лион и возглавить Интерпол. Он отказался – предпочел искать убийц в Квебеке.

Если Гамаш не хотел говорить об этом Фонтен, то уж определенно этого не сделает Жан Ги. Хотя язык у него чесался.

– Спасибо за разъяснение, комиссар, – сказал Гамаш. – А какие-нибудь штампы в паспорте есть?

– Только один, – ответила Дюссо. – Путешествие в Перу год назад.

– Перу? – переспросил Бовуар.

– Известное туристическое место, – пояснил Дюссо. – Мачу-Пикчу. Геоглифы Наски.

– Что-что? – спросила Фонтен, и Бовуар порадовался, что именно она проявила свое невежество. Обычно в такой роли оказывался он.

Ему-то показалось, что префект сказал «Наскар», и он сам собирался задать вопрос.

– Поинтересуйтесь, – сказал Дюссо. – Это одна из величайших загадок планеты.

– Двести пятьдесят канадских долларов, – сообщила Фонтен, просматривая бумажник. – Семьдесят евро. Две карточки Виза и, – она показала визитку, – вот это.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Она протянула визитку Дюссо.

Тот прочел имя на визитке:

– Стивен Горовиц. Что и требовалось доказать. Убитый знал Горовица. Но что это было за знакомство? Друг? Деловой партнер? Если этот человек оказался в квартире Горовица, то это не просто знакомый.