Чудесное наследство. Книга 2 - Михаил Каришнев-Лубоцкий

– Ладно, – сказал он, сдаваясь, – в лес удрать всегда успеется. А пока я еще поломаю голову над тем, как мне из этой истории выпутаться.

– Мы тоже поломаем, – пообещал Пугаллино.

А кот Маркиз, растягивая слова, промурлыкал по-гнэльфски:

– Я вычитал в одной книге, что есть на юге страны, в которых совсем не едят свинину. Даже самые отъявленные обжоры от нее отказываются!

– Вот бы Хрю-Хрю в такую страну попасть! – мечтательно воскликнула Ме-Ме, закрывая глазки.

– До юга пока дотопаешь, все копыта собьешь, – печально вздохнул поросенок. – А летать я не умею!

– А самолеты на что? – вспомнила Паулина. – На самолете – хлоп! – и ты на юге!

– Не «хлоп», а «чик», – поправил девочку кот Маркиз. – Только свиней в самолет не пускают.

– Это еще почему? – удивилась Паулина.

– Насвинничать могут, – охотно объяснил умный кот.

Над грядками повисла тяжелая, давящая тишина. Наконец все тот же умник Маркиз, как бы невзначай, произнес:

– Пожалуй, идейка неплоха… Попробовать можно, все-равно ничего не теряем…

– Что ты имеешь в виду? Говори яснее! – потребовала Паулина.

Пришлось Маркизу подчиниться и выложить свою «идейку» поподробнее.

– Вы, наверное, читали книгу Сельмы Лагерлеф «Удивительное путешествие Нильса с дикими гусями»? – окинул он всех нас изучающим взглядом красивых изумрудных глаз. – Ах, не читали! Ну, тогда я вам вкратце ее перескажу. Итак, жил-был на свете мальчик по имени Нильс. И вот однажды случилось чудо: он стал маленьким, маленьким…

– Тефтелем? – перебил его догадливый Хрю-Хрю.

– Нет, он стал маленьким, маленьким мальчиком! И полетел, усевшись на спину своему гусаку, на север…

– Ну-у-у!.. – протянула с досадой Ме-Ме. – Нам этот пример не подходит, нам на юг надо!

– Постой, не перебивай! – фыркнул Маркиз на глупенькую козочку. – Нильс полетел на север, а Хрю-Хрю полетит на юг.

– На ком полетит? – удивился Пугаллино. – У фрау Кох гусей нет!

– Купим на рынке, – нашелся Маркиз. – И не одного, а целую стаю. Один гусак нашего поросеночка в небеса не поднимет.

Ме-Ме снова мечтательно прикрыла глазки:

– На зиму, Хрю-Хрю, ты будешь улетать на юг, а весной возвращаться обратно в Мерхендорф. В летнее время твоя хозяйка вряд ли станет делать котлетки… Рождество и другие зимние праздники ты проведешь у теплого моря, Хрю-Хрю! Разве это не чудесно?

– Чудесно, – как эхо отозвался поросенок. И печально вздохнул: – Только боюсь, что весной я не смогу к вам вернуться…

– Это еще почему? – удивились мы все.

– А потому что я толстею не по дням, а по часам. К весне я стану таким упитанным, что никакая стая не поднимет меня в воздух!

– Поменьше ешь, побольше занимайся спортом и ты не прибавишь в весе, – посоветовал Пугаллино.

А Маркиз, сладко потянувшись, добавил:

– Уверен, Хрю-Хрю, что тебя будет съедать тоска по родине. К весне от тебя останутся только кожа да кости!

– Вот здорово! – обрадовалась Ме-Ме. – Тогда фрау Кох уж точно не захочет превращать Хрю-Хрю в отбивные котлетки! Видите, как все отлично складывается? А мы-то горевали, мы-то горевали!..

И она, не удержавшись от душившего ее восторга, чмокнула поросенка в его розовенький пятачок.

Хрю-Хрю смущенно хрюкнул – все-таки это был первый в его жизни поцелуй! – и тихо пробормотал:

– Да, впереди у меня радужная перспектива… Жаль, что нельзя завидовать самому себе, а то бы я обязательно позавидовал!

Он вильнул хвостиком и, желая нас всех подбодрить, добавил:

– А теперь, друзья, давайте разойдемся по домам. Подумаем в тишине, а потом решим что мне делать и как мне быть. Должен же быть выход из безвыходного положения!

И мы все с ним охотно согласились.

Глава тридцать седьмая

Когда мой дядюшка узнал о страшной беде, нависшей над милым Хрю-Хрю, он печально хмыкнул, пробормотал какую-то загадочную фразу на тарабарском языке (я хорошо ее расслышал, она звучала так: – «Зиг транзит глория мунди»!), потом подумал немного и добавил уже по-гнэльфски:

– Правильно, поросенка нужно отправить в южные страны. Например, в Аравию.

– И его там никто не съест?

– Ну, за львов я поручиться не могу… Во всяком случае, в городской черте смертельная опасность ему грозить не будет.

– А как Хрю-Хрю попадет в Аравию? На самолет его не пустят.

Кракофакс улыбнулся:

– Что верно, то верно! Можно и не пытаться!

Дядюшка несколько раз прошелся по комнате из угла в угол, заложив руки за спину, потом вдруг остановился:

– Ты что-то говорил о диких гусях? О том, что кто-то уже на них путешествовал?

– Это Маркиз рассказывал. О мальчишке Нильсе, который летал на гусаке.

Кракофакс резко взмахнул правой рукой и, тыча указательным пальцем в потолок, радостно воскликнул:

– Вот!.. Вот именно то, что нам нужно! Мы отправим Хрю-Хрю в Аравию… Нет, не на гусаке, с некоторых пор я терпеть не могу эту птицу… Мы отправим Хрю-Хрю на диких утках! Скоро стаи уточек потянутся на юг и заодно прихватят нашего поросеночка!

– Ты думаешь, они согласятся взять Хрю-Хрю с собой?

Дядюшка недовольно поморщился:

– Тупсифокс, не говори глупостей! Мы даже спрашивать их не будем! Привяжем на шеи ремешки, сделаем корзиночку, посадим в нее поросенка и – прощай, наш незабвенный друг!

– Но как ты поймаешь диких уток?! – удивился я еще больше. – Да они тебя и на пушечный выстрел к себе не подпустят!

Кракофакс взглянул на меня изподлобья, и в его глазах я заметил некоторую растерянность. «Об этом я не подумал…» – довольно красноречиво говорил дядюшкин взгляд.

Однако мой старик не любил долго пребывать в состоянии неопределенности. Уже через пол-минуты он вновь повеселел и поделился со мною своей новой «блестящей идеей».

– Мы сделаем громкокрякатель! – сказал Кракофакс, сияя гордой улыбкой. – Я запишу на магнитофон голоса уток, затем расшифрую их кряканье – они же не так просто вопят, а передают какую-то информацию! – а после выделю самые главные крики: «Вперед!», «Назад!», «Ко мне!», «Вверх!», «Вниз!», «Влево!», «Вправо!». Ну и еще парочку – троечку необходимых фраз, с помощью которых Хрю-Хрю сможет управлять утками.

– Гениально! – прошептал я, глядя с восхищением на дядюшку. – И как ты до этого додумался?!

Кракофакс смутился:

– Сам не знаю… Наверное, осенило свыше!

И он, хотя и любил слушать комплименты в свой адрес, на этот раз попросил его больше не хвалить и поскорее браться за дело.

– Так и быть, – сказал дядюшка, кладя мне дружески руку на плечо, а другой рукой поглаживая Кнедлика, – так и быть, мы задержимся еще ненадолго в Мерхендорфе. Ты, конечно, прав, Тупсифокс, глупо отказываться от бесплатной кормежки, шикарных апартаментов и личных портных. Ни один пуппитролль на нашем месте не отказался бы от такого счастья. Не станем исключением и мы с тобой!

Глава тридцать восьмая

Дядюшка и раньше увлекался изобретательством. Например, однажды он изобрел чудесный автомобиль, который ласково назвал «Воробышком». Но ту волшебную машину, способную ездить без горючего и выполнять любые приказания водителя, разобрали на отдельные сувениры лесные черти (к ним мы попали в одно из наших с дядюшкой путешествий). Теперь же Кракофаксу предстояло создать миниатюрный громкокрякатель, с помощью которого уже не мы, а поросенок Хрю-Хрю смог бы отправиться в дальний путь на диких утках. Чтобы ускорить дело, дядюшка вынужден был привлечь к работе и наших друзей.

Например, Пугаллино с охотой взялся полазить по берегу озера и записать на магнитофон кряканье уток.

– Я привык стоять неподвижно, – сказал он нам перед тем, как уйти из замка. – Главное, не спугнуть дичь!

– И еще не утонуть, – добавил Ганс-Бочонок и ласково погладил своей лапищей мальчишку-гнэльфа по торчавшим в разные стороны вихрам.

Ольгерд взялся кроить и шить для уток сбрую.

– Уздцы Хрю-Хрю пригодятся? – спросил он у дядюшки. – Ах нет? Тогда я сделаю для уток хомутики и поводья. Я когда-то шил их для своей лошади, надеюсь, навыки остались!

Паулина и Улла пообещали связать из тонкой лозы корзиночку для Хрю-Хрю.

– Корзинка должна быть легкой, но прочной, – напомнил им Кракофакс. – Иначе поросенок полет совершит, но не тот, который мы с вами планируем.

Ну а дядюшка взялся за самое трудное – за изобретение громкокрякателя. Он раздобыл где-то сломанный игрушечный телефон и маленький, но к счастью, работающий портативный магнитофон и стал думать, как все это соединить в единое целое.

– Так… – бормотал он, сидя над своими бесценными находками и почесывая время от времени мизинцем плешивый затылок. – Телефонные кнопочки – это нужные команды… Допустим, кнопка с цифрой «1» будет командой «Ко мне!», тогда кнопка с цифрой «2» будет обозначать команду «Подъем!». А кнопки «3» и «4» – «Влево!» и «Вправо!». Ну что ж, кажется, я на верном пути…

Дядюшка так увлекся изобретательством громкокрякателя, что даже стал передвигаться немного по-утиному: вперевалочку, припадая при ходьбе то на левую ногу, то на правую. А в разговоре он невольно переиначивал отдельные слова: вместо «кровать» говорил «крявать», вместо «красивый» – «крясивый», вместо «закрепить» и «крапинки» – «закряпить» и «кряпинки», а вместо «раскрашенный», «кроссворд» и «проклятье» у него выскакивало «раскряшенный», «кряссворд» и «прокрятье». Как-то споткнувшись, он даже произнес такую удивительную фразу: – «Прокрятье, я крякнулся! Некрясиво, Крякофакс, некрясиво…»