Псы-витязи - Александр Тюрин

Самохвалов уже возвышался над ним и меч был в его руках.

– Бля, никогда не думал, что замочу какого-нибудь лоха такой вот железякой. – хохотнул бывший пленник. – Но я не против попробовать.

Меч пошел вниз, но прежде чем он коснулся Мити, тот откатился в сторону и ухватил щит, оставленный Ерусланом. Неловко, словно крышку от ведра, Митя подставил щит под следующий кроящий удар Самохвалова. И остался цел.

Надолго ли? Противник продолжал наступать, хищно поводя кончиком клинка. Как ударит? Рубанет сверху, наискось, как горец из одноименного фильма «Хайлендер»? Или будет колоть? Митя занервничал и швырнул щит в кирпичевца. Однако Самохвалов вовремя наклонился и щит только сбил люстру на пол.

Митя не заметил как оказался на балконе, дальше отступать было некуда.

– Сейчас я тебе для начало пузо пропорю и ты сможешь поздороваться со своими кишками, – пообещал Самохвалов. – Затем отрежу то, что промеж ног болтается и засуну это штуку тебе в анал, понял?

Краем зрения Митя заметил большой гвоздь, торчащий из оконной рамы. И в тот миг, когда меч направился в его живот, подпрыгнул, ухватился левой рукой за гвоздь, правой за раму балконного тента и бросил ноги вперед.

Клинок прошел снизу, а вот ноги достали Самохвалова, причем сильно. Тот улетел на противоположный край балкона, взмахнул по-птичьи руками и перевалился через перила…

Костя выскочил из квартиры и, не дожидаясь лифта, побежал вниз по лестнице.

Самохвалов лежал на земле, меч, который он выпустил по дороге вниз, пригвоздил его и видимо добил.

– Взявший меч от меча и погибнет, – послышался голос Путяты, который как раз вернулся вместе со своими товарищами с боевого задания.

– Ну, так я ж первый взял, – признался Митя.

– А погиб он. Никуда не годно то правило, в коем нет исключений.

Путята вытащил клинок из спины Самохвалова и тщательно вытер о пиджак мертвеца.

– Да и не слишком этот поганый нужен был, – добавил Ракша. – Ибо на дознании выдал считай все подряд.

– Куда его теперь? – спросил морально опустошенный Митя, который уже представлял как разлагающийся Самохвалов будет являться ему в ночных кошмарах.

– Да вот на клумбу сгодится. Дерн поднимем бережно и сховаем злодюгу так, чтобы до второго происшествия не вякнул. – профессионально подсказал Еруслан.

14. До и после ареста

К ночи псы-витязи погрузили все манатки в фургон, включая лабораторное оборудование Светланы, и растаяли в теплой сентябрьской темноте. Света и псы-витязи пред тем долго совещались и наконец известили Митю, что дают ему навеки вольную, освобождают от всех повинностей, учитывая его молодость, невинность и трудовой стаж. Правда и от дележки доходов он тем самым тоже освобождается. «Мы не знали, что у тебя эти самые нервы такие слабые, что ты подвигов не ищешь. У нас, в старой Рязани, чудаков вроде тебя не было, но свет-Светлана все толково объяснила. Так что прощай», – сказал Путята, прежде чем захлопнуть дверь.

Митя, отыграв свою роль в банде псов-витязей, остался один в разгромленной квартире. Отправиться вместе с ними, после того как он наконец от них отделался? На это безумие Митя не решился…

Токийский проект тоже накрылся. Оба менеджера прислали вчера уведомление, что в его услугах больше никто не нуждается. А вознаграждение за уже изготовленный им продукт пошло на возмещение нанесенного им ущерба, в итоге по нулям – честно заработать не получилось.

Итак, псы-витязи разрушили его планы и срулили. Светлана вместе с ними. Напоследок, Митя еще раз намекнул Путяте на возможную связь Светланы с органами. Путята не среагировал. Может, он не знал слова «органы», или знал его однобоко…

Митя не стал даже прибираться, а отхлебнул как следует бузы и улегся спать. И снилась ему его собственная погибель. Веревка и петля. И даже ощущение удушья снилось, причем не в первый раз. Да он и не смог бы сказать, когда это случилось в первый раз.

Снились палаты белокаменные, с изразцовыми полами и печками, с лепниной на столбах. Но в палаты втягивается темный пыльный туман, который вдруг оборачивается многоголовой членистой гидрой, а затем это уже толпа с топорами и кольями. Потом в глаза словно пыль попала. И когда они снова очистились, то в центре мира стояла виселица, на которой болтались два изрядно разложившихся трупа – по глазам ползают мухи, щеки расползлись в улыбке.

Палач – почти неразличимое пятно – кропит на него водой и посыпает его шею мукой, и надевает волосатую петлю на шею. Он летит куда-то, после того как сапог палача выбивает табурет, летит долго, но вот свет взрывается ураганом, и тут же с невыносимым воем сжимается в точку…

Митя проснулся от пота, который насквозь вымочил его майку. Судя по показаниям будильника, не слишком рано. Однако торопиться было некуда. Митя прикинул, чем можно заняться, но все занятия отбросил за ненадобностью. В лучшем случае, пустая трата последних денег. Хоть целый день пролежи в кровати, никуда не опоздаешь. Хоть скрести руки и помри, ничего не изменишь.

Бессмертные, или кто они там, пришли, все изгадили и ушли. И беда не только в конкретно разваленных делах, а в жизни, оставшейся без смысла. Ну, как ей быть осмысленной, в эти пятьдесят, от силы шестьдесят положенных ему лет, если даже у семисотлетних она пуста и однообразна?

Жидкую струйку размышлений прервал невероятный силы треск. Вместе с этим надсадным треском выпала и дверь. Митя подумал было, что сон продолжается. Но ворвался в его квартиру не оборванный люд с топорами и кольями, а омоновцы в новенькой форме терминаторов – пуленепробиваемые жилеты, шлемы, скрывающие лицо, и множество стволов.

Дальше Митя уже ни о чем не думал, он как раз вылетел из кровати не по своей воле, половицы бросились ему в лицо, заскрипели суставы вывернутых рук и ног, тяжелые столбы ног вдавили его в пол, расквашенные губы и нос пустили красный сок.

– Ну, здравствуй, Дмитрий. Вот ордера, сейчас войдут понятые…

Скошенным от боли глазом Митя увидел Никодимова, своего одноклассника.

– А ты не слишком изменился, – прохрипел Митя свернутым набок ртом.

Снова Никодимов мучил его. И Никодимов подумал, что снова мучает Митю. И почему же мы мучили Митю Галкина? Почему детишки столь просто вычленяют не такого как все и начинают его грузить? Что это значит – «не такой как все». Парией никогда не бывает отличник, которого, можно сказать, охраняет государство, или двоечник – это ж любимый всеми «борец за свободу». Пария не обязательно самый слабый, хиляков хватало и без Мити. Никодимов сейчас вспомнил, что у Мити и родителей, кажется, не было, только какие-то опекуны. И классная, которая пыталась защитить «чучело», усиленно нажимала на эту тему, но вызывала обратный эффект. Митя появился в четвертом классе и показался одноклассникам большим чудаком, а то и вовсе придурком. Произношение странное, ужимки нестандартные. Его стукнут портфелем, а он кричит: «Смилуйтесь над юностью моей. Не пожните колоса, еще не созревшего» и подобную дребедень. Что потом-то? Не припоминается. Может он стал такой как все, непримечательный. Замаскировался, значит, гад!