Кара Господа (СИ) - Амеличева Елена

— Слушаю.

Скупое, короткое слово, но меня окатило бешеной волной нежности. Мой родной, хороший! Живой!

— Глебка! — выдохнули в трубку искусанные губы. — С тобой все хорошо? Ты в безопасности?

Секундное замешательство.

— Саяна?! Где ты?!

Как будто я знаю!

— Понятия не имею! В доме Горана. Все хорошо, просто…

— Послушай меня! — голос брата стал суровым.

Легко представилось, как на его лице заходили желваки, взгляд стал жестким, а сам он собранным, как гепард перед прыжком.

— Не верь ему, поняла? Он очень опасен! Не спорь с ним. Не зли. Будь послушной. Я найду тебя. Мы поможем…

Связь прервалась.

— Нет! — из груди вырвался стон. — Только не сейчас! Пожалуйста! — пальцы вновь лихорадочно защелкали по экрану. Вне сети. Как всегда!

— Да что же это такое! Чтоб вас всех! — я зарычала и отшвырнула бесполезный гаджет на кровать, а сама села на ее край, глотая слезы.

Когда удалось взять себя в руки, оказалось, что мужчина уже сбежал, прихватив сотовый. Я невесело усмехнулась. Удрал, как только представился подходящий случай. Кто бы сомневался! Даже писка двери, кстати, не слышала. Может, надо было у него карту-ключ потребовать? Поздно уже. Да и не отдал бы он ее, разумеется — ведь страх перед господином Гораном сильнее всех кар небесных, что способна обрушить на его голову какая-то девчонка.

"Не верь ему, поняла? Он очень опасен! Не спорь с ним. Не зли. Будь послушной. Я найду тебя. Мы поможем…" Что Глеб имел в виду? То, что хорват не пушистая умильная шиншилла с глазками-бусинками, которую можно угостить вкусняшкой, я уже уяснила. От мужчины веет опасностью. И все же… должна признаться — хотя бы самой себе, к нему неимоверно сильно тянет! Хоть убейте, не знаю, что в нем так цепляет! Вообще красивых мужиков не люблю. Много раз. пообщавшись с такими, понимала, что "начинка" под "люксовой упаковкой" заставляет убегать — и чем быстрее и дальше, тем лучше для психического здоровья.

У Горана словно какая-то власть надо мной, как у вампира над однажды укушенной жертвой. Его взгляд просто гипнотизирует — стоит утонуть в этих глазах непонятного цвета, как весь окружающий мир блекнет, глохнет, уходит на задний план и растворяется. Чертовщина!

"Я найду тебя". Как хочется надеяться! А с другой стороны, что-то внутри протестует. Ей-богу, никогда не была в таких "растрепанных чувствах"! Да и вообще ощущение такое, будто нахожусь в эпицентре урагана, в пресловутом глазе бури. Все вокруг бушует, меняется ежесекундно, готовое сожрать, перемолоть, сломать и выплюнуть, как ненужный хлам, на свалку истории, но… Рядом стоит он. С упрямо сжатыми губами. Спокойный. Сильный. Уверенный. Надежный. И под его властным взглядом все "вихри враждебные" стихнут, улягутся у его ног послушно, как собачонки. И все будет хорошо.

Я хмыкнула. Что со мной вообще происходит? Стокгольмский синдром расцветает буйным цветом или попросту кое-что уезжает не спеша, тихо шифером шурша? Может, всему виной то, что секса давно не было, вот и начала облизываться на лакомые кусочки в виде незнакомых хорватов? Тогда простите, так уж я устроена — "нет сношений без отношений", как говорит Глеб.

С губ вновь сорвался протяжный стон. Твою мать, зачем я вообще об этом подумала? Ведь воображение сразу же услужливо нарисовало несколько весьма красочных картин с Гораном, который обнимает и…

Все, хватит! Я вскочила и начала ходить по комнате, как разъяренный хищник по клетке. Лучше подумать о том, что имел в виду Глеб, когда сказал "Мы поможем" — перед тем, как связь оборвалась. Кто эти, опять же, таинственные "мы"? Хотя, кто бы они ни были, у них никаких шансов против Горана.

Кажется, думать удается только о нем. Чувствую, этот хорват рано или поздно сведет меня с ума! Кстати, нужно выбросить окровавленный осколок кости, который я спрятала от незваного гостя.

Зачем, кстати?

Горан

Боль стихла, рана затянулась. И я сразу же пожалел об этом, потому что она отвлекала меня, не давала вспоминать эти потрясающие ощущения — Саяна рядом, так близко, что можно вдыхать аромат кожи и волос! А прикосновения ее пальчиков к моей груди! Даже ужасная боль от санклитской кости в грудине в тот момент перестала чувствоваться. Вспомнились слова Наири — "Когда-нибудь ты тоже полюбишь, Горан. Увидишь". Похоже, ее проклятие сбывается.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Я уже все знал о Саяне, не составило труда навести справки. Господь привел ко мне настоящего ангела. Какая ирония — она спасает жизни, а я их отнимаю! С губ сорвался стон. Так хочется снова ее увидеть! Утонуть в глазах, гадая, что это за оттенок. Когда зашел к ней в комнату, сердце забилось так, словно хотело выпрыгнуть в ладошки Саяны. В девушке не было страха передо мной. Гнев, раздражение, злость. Но она не боялась, это точно.

Я прикрыл глаза, воскрешая в памяти прикосновения нежных рук, касание ее дыхания, звук голоса, и зарычал от удовольствия. Откуда в этой смертной такая власть над Бессердечным Гораном Драганом?! Ведь она еще и Соболева! Потомственная Охотница! Господь всемогущий, за что ты так со мной?!

Трель телефона прервала эти терзания, и я даже был этому благодарен, пока не узнал причину. Звонил подручный, засланный в окружение Лилианы.

— Что значит сбежал?! Как он сумел? Кто помог? А что известно? Выясняй! Что еще? Не юли, говори, как есть. — Я покачал головой. Лилиана в своем репертуаре! Глеб умудрился от нее сбежать, и теперь она требует, чтобы ей отдали Саяну! — Передай, пусть свои требования засунет…

Надо успокоиться. В конце концов, звонивший парень ни в чем не виноват.

— Благодарю за звонок. Нет, девушку я ей не отдам. Да, понимаю последствия. Скажи Лилиане, что слишком много на себя берет! Да, именно так и скажи! Хорошо, скажу сам, не проблема! — я отшвырнул смартфон.

Интересно, Глеб вообще понимает, что своим побегом знатно подставил сестру? Лилиана теперь на все пойдет, чтобы заполучить ее. Для нее это станет и делом принципа, и способом спасти подмоченную репутацию, ведь именно сейчас, когда мы оба претендуем на должность главы нашего клана, такие провалы могут стоить очень дорого!

Если Саяна попадет в руки этой садистки… Нет, даже представлять такое не могу. Надо что-то придумать, чтобы обезопасить девушку. И срочно.

Глава 4 Хорватский синдром

Саяна

Вовсю чирикают птахи. Радуются солнышку и теплу, наверное. Счастливые, мне вот глаза открывать не хочется, хотя и проснулась давно. Я тоже птичка — чиканутый жаворонок, с восходом встаю. У моего организма все просто: светло — значит, пора вставать. Летом вообще ужас, хоть и не ложись. Спасают жалюзи, запрограммированные на нужное время. А зимой, наоборот, сколько бы будильник не надрывался, если на улице темно, отрыв головы от подушки приравнивается к подвигу. Хорошо, что я не отрубаюсь автоматически вечером, как стемнеет. И на том спасибо.

Вот и сейчас тело нагло плюет на разницу во времени, игнорирует все, что пришлось пережить в последнее время, требует встать и… И что? Пережить очередной день сурка? Душ, спорт, снова душ, завтрак, очередное изучение комнаты, скука, дожить до обеда, подремать, дождаться полдника, послоняться по комнате, позаниматься какой-нибудь ерундой — любой, лишь бы увлечь зарастающий паутиной мозг, помедитировать, позаниматься спортом, плюнуть на душ, обрадоваться ужину, удержаться от истерики и нестерпимого желания колотить в дверь и требовать освобождения, лечь спать, ворочаться до темноты, жалеть себя, уснуть в слезах.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

А утром повторить.

Может, мне палочки на стене рисовать? Так хоть счет дням не потеряю. И позлорадствую, испортив дорогущие обои. Вчера, кстати, зависла над кровавым следом на стене, который оставил Горан, на несколько часов. Он стал темно-коричневым. Рассматривала, терла, нюхала. Чуть не попробовала на вкус. Остановилась, когда между кончиком высунутого языка и пятном оставалось не более сантиметра. Долго сомневалась, что еще вменяема.