Не удержать в оковах сердце - Шелли Такер

Она видела клеймо. И Николас понял: ей известно, что это клеймо означает. А вдруг она проговорится? Он не мог рисковать. Следовательно… ее придется убить.

От одной этой мысли у него сжалось сердце. За все свои тридцать восемь лет — даже в самые худшие годы — он никогда не причинил вреда женщине. На борту своего корабля он категорически запретил матросам дурно обращаться с пленницами — небывалое правило для пирата! За это его и прозвали «Сэром Николасом». Беспощадный враг флота его величества, гроза торговых судов, он был рыцарем с женщинами, попадавшими к нему в руки.

Но сейчас был другой случай. Он не может позволить себе пощадить ее, если, конечно, не хочет собственными руками накинуть себе петлю на шею.

Лишь жалкая горстка людей выжила после бунта на борту «Молоха» — плавучей тюрьмы, в которой он пробыл целых восемь лет. Он ни на минуту не сомневался, что власти немедленно опознают корабль, если мисс Делафилд представится случай описать им, как выглядит клеймо.

Николас Броган ничуть не сомневался, что она это сделает, особенно если это поможет ей снасти от петли собственную хорошенькую шейку. «Это трезубец, ваша честь», — скажет она. — Клеймо выжжено прямо над сердцем, и три зуба обращены вниз. Я могу клятвенно подтвердить это, если вы будете великодушны и снимете с меня обвинения». Да, она так и сделает. Ведь она уже пыталась в тюрьме оболгать его ради собственного спасения.

Стиснув зубы, Броган снова взглянул на нее, бормоча проклятия. Мало того, что ему приходится заботиться о ней, пока они прикованы друг к другу, так ему еще предстоит поразмыслить о том, что с ней делать, когда им удастся снять кандалы. Он проклинал свою рану и слабость, из-за которой не успел вовремя застегнуть рубаху.

Но больше всего он проклинал Бога — за то, что эта девица оказалась на его пути, и сейчас он, Николас Броган, должен сделать выбор.

Он чуть не задохнулся от охватившего его жгучего чувства вины, стараясь прогнать воспоминания, так часто мучившие его. Удивленные глаза мальчика… его лицо среди кромешного ада охваченного огнем тонущего пиратского судна… выстрел, звук которого снова и снова раздавался в ушах.

После той ночи Николас поклялся никогда больше не убивать. Он надеялся, что шесть лет жизни законопослушного гражданина могли изменить его. Но надежда умерла сегодня вместе с Суинтоном и Личем, изувеченные, безжизненные тела, которых он бросил на поляне. Зверя, жившего в нем, не удалось победить — он всего лишь на некоторое время задремал. Притаился и ждал удобного случая, чтобы снова убить. Слепо. Бездумно.

А теперь у него снова в руках пистолет, который уже успел стать частью его. «Такому, как я, — с горечью думал Николас, обратив взор к небу — нельзя позволять подходить ближе, чем на сотню миль к беззащитному человеку».

Шедшая впереди мисс Делафилд неожиданно остановилась и замерла на месте, как испуганный олень.

— Смотри! — прошептала она, указывая вдаль. — Что там такое?

— Я не вижу…

Но он не закончил фразу. В нескольких ярдах от них, слева, вспыхивала и гасла яркая точка света.

— Проклятие. — Схватив девушку, он быстро отступил за густой разросшийся куст.

Неужели это фонарь? Или факел? Неужели их уже окружили? Затаившись в густом кустарнике, он ждал оклика или выстрела. Он чувствовал, как рядом дрожит девушка, прижавшись к нему плечом.

Но было тихо. Минуту спустя Николас осторожно выглянул, внимательно всматриваясь в ту сторону, где появился свет. Вот новая вспышка. На сей раз, он понял, что это такое.

— Не бойся, — сказал он, сам, почувствовав облегчение, — это всего лишь солнечный луч отражается в стекле.

— В стекле? — прошептала она. — Откуда бы взяться стеклу здесь, в самом центре Каннок-Чейз?

— Это я и намерен выяснить. Ты сиди здесь, а я… — Он замолчал, поняв, что его приказание выполнить невозможно.

— Куда бы ты ни пошел, я пойду рядом, разве ты забыл? — сухо напомнила она, звякнув цепью.

Как он мог забыть об этом?

А проще простого, подумал он, поморщившись. Несвобода, черт возьми, противоречит его натуре, не говоря уже о том, что причиняет дьявольское неудобство: он не привык быть с кем-нибудь в наре.

— Постарайтесь по крайней мере не шуметь, ваша светлость, — сказал он и тихо вышел из зарослей.

Они медленно, настороженно двинулись вперед, чтобы узнать, что их ждет.

Глава 8

Когда до источника света осталось несколько ярдов, Николас понял, что это такое. Это было оконное стекло в доме, так хорошо спрятанном от глаз стволами поваленных деревьев и разросшимся кустарником, что его стены казались естественной частью леса.

Николас улегся за ближайшими зарослями кустарника и принялся внимательно разглядывать необычный дом.

— Похоже, это хижина лесника, — сказал он едва слышно, — или убежище преступника. — Думаешь, там… живут? Николас ответил не сразу. Он прикидывал, насколько опасно подойти к дому.

— Похоже, что нет. Нас никто не заметил, а уж мы, видит Бог, наделали шуму. — Он сердито взглянул на цепь.

— Ну, тогда, значит… — Она закусила нижнюю губу, не отрывая глаз от хижины. — Давай подойдем и заглянем, что там внутри. Я страшно устала, хочу пить и умираю от голода, и… — Она покачала головой с усталым вздохом — …я устала.

В одном этом слове выражался результат проклятого дня. Николас заметил, как заострились черты ее побледневшего, испачканного грязью лица, подбородок уже не был упрямо вздернут, плечи опустились. Он и сам измучился не меньше. Все равно они идут теперь очень медленно и не смогут далеко уйти до наступления темноты, размышлял он. Сил не хватит. — Что бы — или кто бы — ни ждало их внутри хижины, хуже того, что с ними произошло за этот день, не будет.

Сунув руку за спину, Николас достал пистолет: на любезный прием им рассчитывать не приходится. Бесполезно выдавать себя за путников, заблудившихся в лесу.

— Следуйте за мной, мисс Делафилд, — прошептал он, не сводя глаз с ветхого домишки.

— Ты не собираешься никого убивать, а?

Он помедлил с ответом, мысленно задавая себе тот же вопрос:

— Нет, если только они не начнут стрелять первыми.

Пригнувшись, он медленно, шаг за шагом, стал пробираться к хижине. Взяв цепь в руку, чтобы не гремела, девушка следовала за ним. Когда они подошли поближе, Николасу показалось, что с ним это однажды уже происходило: он подкрадывается к тому, кто его не ждет, в руке пистолет, а рядом его товарищ, такой же отверженный, как и он. Впрочем, женщина в такой ситуации рядом с ним впервые.

Наконец они добрались до поваленного дерева, лежащего в нескольких шагах от двери. Укрывшись за его стволом, они приготовились ждать. Тишину нарушало только тяжелое дыхание — его и ее.