Меч Тамерлана - Евгения Витальевна Кретова

на сектора лепешкой, сверху намазанной ароматной медовой пастой. – Чуду[9]. Я сама готовила.

Последнее она сказала с некоторой гордостью, покосилась на Катю и вышла из комнаты следом за братом и сестрой.

– Ты вечно одно говоришь! – услышала Катя незнакомый мужской голос.

– Мансур! Остынь! – останавливал его голос Маринэ, спокойный и в то же время резкий, предостерегающий.

Катя с тревогой посмотрела на Данияра.

В это время распахнулась дверь и в комнату стремительно зашел мужчина. Посмотрев на гостей, пасмурно улыбнулся:

– Доброго дня!

Катя взглянула на него. Это был высокий, худощавый человек. Просто одетый: джинсы, рубашка из того же материала с закатанными до локтей рукавами. Руки натруженные, жилистые. Он казался сильно старше Ильяса. Подошел к Данияру, протянул руку для приветствия. Поводырь торопливо вытер пальцы накрахмаленным полотенцем, оставленным на столе вместо бумажных салфеток, пожал протянутую руку, вежливо привстал.

– Я Мансур, сосед Маринэ Джамаловны. – Кивнув Кате, он сел за стол напротив. Следом за ним в комнату вошел Ильяс – раскрасневшийся, взбешенный. Сел за стол. Мансур демонстративно отвернулся к окну. Помедлив, спросил у гостей уже совсем другим, приветливым и подчеркнуто вежливым, заинтересованным голосом: – Как долетели?.. Говорят, в горы собрались?

– Да, – ответил Данияр, – запланировали небольшое путешествие по вашим древностям.

Мансур отозвался удовлетворенно:

– Есть что посмотреть. И сезон хороший, туристов почти нет… Хотя их сейчас нигде нет, – он покачал головой. – И жара стоит, словно в пустыне. Да и… Неспокойно нынче в горах.

Он мрачно посмотрел на Ильяса.

Парень насупился:

– Сейчас жара, завтра дождь пойдет. На все воля Всевышнего.

Сосед промолчал, снова перевел взгляд на гостей:

– На обратном пути в Дербент не собираетесь? Могу довезти.

Данияр и Катя переглянулись. Поводырь пожал плечами:

– Хотелось бы…

– Мы через Гамсутль[10] поедем, так что в Дербенте раньше тебя окажемся, – Ильяс усмехнулся, отодвинул от себя нетронутую тарелку.

Мансур встретился с парнем взглядом, да так долго на него смотрел, что Катя и Данияр почувствовали неловкость – что между ними происходит?

– Бог да выпрямит для вас дорогу, – Мансур встал, кивнул детям: – Пошли домой.

* * *

После плотного обеда Катю клонило в сон. Машина ехала по шоссе, дорога была ровной и почти не виляла. Горизонт казался совсем близко – это море, слившись с облаками, подобралось к самому берегу, растеклось небольшими озерцами, отражая небо. От этого казалось, что они буквально плывут по морю.

Шум волн оставался все дальше, ветер сглатывал его, ударял в приоткрытое окно внедорожника. Катя, устроившись на заднем сиденье автомобиля, откинулась на спинку, вытянула ноги, насколько позволял салон, и лениво прислушалась к завязавшемуся между Данияром и их проводником разговору.

– Сейчас хорошо: днем еще не жарко, ночью уже не слишком холодно, – говорил Ильяс. – Туристов мало, фоточки сделаете что надо…

– Да мы не за фоточками.

– А зачем тогда? Медовый месяц? – он лукаво подмигнул.

Катя покраснела и зажмурилась, сделала вид, что спит.

Данияр откашлялся – тоже определенно смутился:

– Мы не женаты. Вместе путешествуем… Просто по работе.

– А-а, – в голосе Ильяса послышалось разочарование и осуждение. – Такая красивая девушка…

Данияр, сидевший рядом с водителем, пошевелился, Катя догадалась по звуку – оглянулся на нее, убедиться, что спит и его не слышит.

– Она мне нравится. И я правда хочу, чтобы она стала моей невестой, – услышала она и тайком улыбнулась.

Ильяс усмехнулся:

– Тогда ты правильно выбрал. Горы – лучшее место, чтобы джигиту себя показать.

– Скажи, а почему Мансур говорил, что неспокойно в горах?

Катя, чуть приоткрыв глаза, прислушалась.

Ильяс отмахнулся – слишком небрежно, чтобы этому поверить:

– В горах всегда неспокойно… Это земля древних духов. А они людей не любят. Так что… В горах всякое может быть, но вы со мной. А я эти горы знаю как свои пять пальцев. – И мрачно добавил после паузы: – Мансур, как всегда, преувеличивает.

Машина снизила скорость, перестроилась в соседний ряд и свернула с шоссе – дорога стала не такой ровной, под колесами зашуршал гравий, а Катю стало сильнее тошнить. Уже не вслушиваясь в разговор молодых людей, она постаралась глубже дышать, а когда не помогло и это – достала из кармана упаковку таблеток от укачивания и, стараясь не привлекать к себе внимания и не шуршать громко оберткой, отправила лекарство под язык.

На всякий случай достала из кармана пакет, переложила ближе небольшую дорожную упаковку с влажными салфетками и приоткрыла окно. И только после этого позволила себе задремать. Серая дымка сна тянула ее вдаль, за облака. Она карабкалась все выше, чувствуя, как влажный воздух из окна автомобиля, пробираясь в легкие, оседает на языке. Мысли рвались, становились тяжелее и отстраненнее.

Перед глазами уже плыли только что увиденные облака, а она бежала по ним, перепрыгивая с одного на другое, – пока ее не оглушил визг тормозов. Автомобиль пошел юзом, Катю повело в сторону.

От внезапной остановки выдернуло вперед, девушка стукнулась запястьем о подголовник переднего кресла. Ее выбросило из дремоты – Катя бессмысленно хлопала глазами, оглядывалась. Их машина стояла, прижавшись к обочине.

– Вот шайтан, – сердито выругался водитель, вышел и открыл капот.

Катя вытянула шею:

– Что? Что случилось? Колеса проткнули?

И, не дожидаясь ответа, еще не до конца проснувшись, девушка дернула ручку пассажирской дверцы, собираясь выбраться из салона. Данияр и Ильяс одновременно крикнули «Нет!». Но их голоса заглушил ее собственный душераздирающий визг: едва Катя приоткрыла дверь, в узкий зазор между порожком и уплотнителем дверцы проникло сразу несколько насекомых – крупных, золотисто-коричневых, с тупыми мордочками и короткими подвижными усиками. Они ловко запрыгнули на ногу Кате. Собственно, поэтому она и заорала от неожиданности, замахала руками, сгоняя монстров с себя.

– Дверь закрой! – хором закричали парни, а Данияр, отстегнув ремень безопасности, привстал на переднем пассажирском сиденье и, изловчившись, захлопнул Катину дверь самостоятельно. Подхватив проникших в салон насекомых, выбросил их одного за другим наружу, чуть опустив свое стекло.

– Что это?! – Катя все еще одергивала джинсы, проверяла, суматошно оглядываясь, не заскочила ли еще какая тварь в машину. Зубы у нее стучали.

– Саранча, – отозвался Ильяс, вернувшись на водительское место.

Катя опешила:

– Так рано? – девушка заставила себя посмотреть в окно – от края до края поля шевелились и ворочались тяжело, наподобие штормовых волн, сквозь гул двигателя слышался странный скрип сотен и сотен крыльев, будто громыхало грозовое небо. По капоту скреблись десятки крохотных ножек, стучали, ударяясь о дверцы автомобиля, тонкие хитиновые крылья. Катя передернула плечами в надежде сбросить с них ощущение, будто эти твари по ней ползут, поморщилась. Нашествие саранчи в