Я (не)твоя собственность (СИ) - Надежда Марковна Борзакова

— Здравствуйте, — выпалила я, — Я… Меня Света зовут. Я девушка Максима. А он дома?

Круглые глаза женщины забегали. Она переступила с ноги на ногу.

— Максим выехал из квартиры вчера утром.

— Как?

— Что «как»? Позавчера позвонил, сказал, что выезжает, чтоб я приехала квартиру принять. А я на даче, между прочим. Это два часа езды. Заранее предупреждать нельзя, нет? Кто вас воспитывает…

— А он… Он ничего не просил предать? — теткино лицо расплывалось перед глазами. — Может…

— Не просил. Если у тебя все, то до свидания!

И захлопнула перед носом дверь. Как на автопилоте, я развернулась и пошла прочь. Спустилась по ступенькам, вышла на улицу. Там жарко, еще по-летнему. И солнце светило. И ветерок легкий дул, растрепывая волосы…

Кирилл! Точно! Как я раньше не додумалась позвонить другу Макса? Сев на скамейку у парадного, я набрала номер. Ответили после первого гудка.

— Алло?

— Кирилл, привет, это Света…

— Свет, твой номер у меня записан, помнишь? — в голосе парня ни намека на веселье.

— Да, прости… Слушай, я хотела спросить про Макса…

— Так, ты сейчас где? — перебил он.

— Возле его дома…

— Жди, я еду, — и отключился.

Я и ждала. Сидела на скамейке и невидящим взглядом смотрела на залитый солнечными лучами маленький двор. Вот только не видела ни все еще зеленые деревья, ни беленые бортики тротуара, ни спешащих на работу жильцов. Застыла, заледенела от холода, сквовавшего душу.

— Привет! — от голоса Кирилла я подскочила. — Идем в машину, там поговорим, а потом я тебя в универ отвезу или куда там тебе нужно.

Я послушно поплелась за ним, еле передвигая ноги. Задать вопрос, да даже просто сказать хоть что-то было выше моих сил.

Кирилл подвел меня к машине. Новенькой серебристой «А7» вместо привычной старушки двухтысячного года выпуска. Но даже воспитание, словно вплетенное в ДНК, не заставило открыть рот и поздравить с покупкой.

— Короче, Свет, — пряча глаза начал он, когда мы сели в машину, — Макс он… Уехал из города. Переехал, короче. К девочке.

— А… А как же я?

— Ну а что ты, Свет? Не маленькая же, все понимать должна. Так бывает. Он тебя потрахал, ты его и на этом все. Не расстраивайся, ладно?

Он говорил беспечно, легко. Как о чем-то само-собой разумеющимся. Словно это абсолютно нормально выбросить человека из своей жизни, как какую-то вещь, которая разонравилась и стала ненужной.

— Давай я тебя подвезу. Тебе в универ?

Я не ответила. Просто открыла дверь машины и вышла в жаркое сентябрьское утро. Кирилл что-то крикнул вслед. Что-то о том, чтоб я не уходила, не делала глупостей, но я не остановилась и даже не обернулась. Просто шла, не разбирая дороги. Плевать куда. Не важно, не имеет значения…

Где-то на другом конце Вселенной завизжали шины, зазвучали крики и маты. Что-то очень сильное ударило, сбивая с ног. Я упала на асфальт, но боли не почувствовала.

— Ты что творишь, идиотка? — какой-то парень, бдежный, как смерть, орал, нависая надо мной. — Эй? Ты в порядке? Употребляла что?

Я лишь покачала головой. Сбоку, всего в метре от меня сверкал на солнце капот машины. Из нее выскочил водитель, подбежал к нам. И еще несколько человек тоже окружили. Некоторые из них ругали его, другие — меня. Кто-то предлагал вызвать скорую. Почти все наперебой благодарили парня, спасшего мне жизнь, словно она теперь хоть что-то значила.

Глава 18

Наши дни

Спотыкаясь на ослабевших ногах, я все же умудрилась добрести до спальни. А там, заперев дверь, повалилась на кровать, давая волю рыданиям. Они как контрольный выстрел в мое самообладание. От внутреннего одни ошметки, а теперь и от внешнего. Разум просто отказывался брать под контроль тело, отказывался обдумывать услышанное и искать решение, способное… На что именно? Исправить фатальную ошибку одиннадцатилетней давности?

Чувство вины и абсолютного бессилия бетонной плитой давило на плечи. Если бы… Если бы я пораскинула мозгами, вместо того, чтоб просто поверить абсолютно чужим людям, мы бы с Максом были вместе. Мой папа бы его вытащил. Я бы попросила и он бы вытащил, а если бы нет… Я бы ушла из дому, я бы что-то придумала, это точно. Или я бы просто его дождалась. Ждала бы столько, сколько потребовалось.

Слезы лились и лились. Сколько их нужно, чтоб оплакать такое, да и возможно ли это? Может ли стать легче, если понимаешь, что потеряла свою любовь по собственной же глупости? Что не помогла, не поддержала, не спасла, а наоборот фактически предала своим недоверием?

Не знаю, сколько я пролежала так. Но когда иссякли слезы и я, обессилев, погружалась в забытье, за окном уже расцвело. А проснулась и вовсе в полдень. Голова была тяжелой, как и опухшие веки, в висках пульсировало. С трудом встав с кровати, я пошла искать обезболивающее. То обнаружилось в ванной на втором этаже. Там уже все убрали, даже зеркало заменили. Я проглотила две таблетки и запила водой из-под крана. Пить хотелось нещадно. Потом забралась в душ, наплевав на порезы. Смыть с себя слезы и шок было жизненно необходимо.

Вымывшись, я просто стояла под душем, позволяя упругим струям согревать и бодрить мое тело. Мысли так и норовили заползти в мозг, но я гнала их изо всех сил. Какой смысл от еще одной истерики? Слезы еще ничему и никогда не помогали.

Уложив волосы, вернулась в комнату. Поскольку у меня теперь имелась косметика, сделала макияж, максимально скрыв следы истерики. Потом обработала ступни.

Ну и что теперь? Моральных сил выйти из комнаты и столкнуться лицом к лицу с Максом у меня не было. Я просто этого не выдержу, не смогу с собой совладать…

В дверь постучали.

— Да! — нервно выпалила я.

Зашла Наталья.

— Светлана, доброе утро. Нужно ли что-то приготовить? Завтрак…

— А где Макс.

— Максим Алексеевич уехал в офис.

Надеюсь, облегчение не слишком явно отразилось у меня на лице. С другой стороны, даже если и так, то какая разница?

— Лучше обед. Запеченную индейку с овощами, пожалуйста.

— Через полчаса будет готово, — сказала женщина и удалилась.

Я уронила голову на руки. Медленно вздохнула и выдохнула. Посидела, глядя в окно. Листья на деревьях во дворе уже начинали желтеть. Красиво. Очень. У Макса потрясающий сад. Впервые за много-много лет мне захотелось взять в руки альбом и мелки. Я горько ухмыльнулась этой мысли. Навыки за столько лет забылись, хорошо, что тех нет под рукой. Только разочарования от вида собственной мазни и не