Дроны не лгут - Алексей Снегирёв

– Хуже. У нас не заморачиваются с этим, – отмахнулся Хаски, – «Рассвет» нашел всех, даже потратили три сыворотки правды, чтобы выбить показания, впоследствии заколебались эту химию списывать. А дальше мы с Фокусом скинули уродов в грот фикусов, что в Зоопарке.

– Что за фикусы такие?

– Такие большие растения, усиками жертву притягивают, прорастают в неё и жрут полгода, мучения страшные. Вот так за Эльзу отмстили. А штрафников никто и не хватился, хотя один из них на воле даже подполковником служил.

– Дак получается, Эльзу свои же вояки чуть не убили?

– Ну да, сюда же нормальных не присылают, все преступники с большими сроками заключения – от десяти лет и больше, – Хаски махнул рукой в сторону базы штрафников, – там по ночам копец, что творится. У блатных еще хоть какой-то порядок, а вояки всё власть делят. Самые опасные и непредсказуемые – они. Ты бы тоже Бурому-то не хамил, он как-никак бывший офицер, может банду против тебя собрать…

– Хаски, расскажи, что случилось, когда я отключился? – попросил я, чтобы сменить тему, алкаша Бурого я нисколько не боялся.

– Сдохнуть я планировал, когда увидел, что нападающий на тебя наемник в броне мимиков. Кинулся к тебе, думал, отвлеку его, чтобы ты сбежал, – начал он, хлопнув водки прямо из бутылки, – а там как рвануло…

– Как ты узнал, что он в инопланетной броне? – удивился я.

– Мы видели такую у Ветра, это крутой боец с республиканской базы. Когда случился его замес с британцами, Камчатка принял решение помогать ему. Нас в тот день послали на Нижний рынок взять языка. Мы предполагали, там всего пара квадов странных личностей, которые воруют какие-то ресурсы. Нам сильно повезло, что подошел Ветер с отрядом республиканских войск и спровоцировал атаку на себя. Иначе три десятка британского спецназа нас бы положили в гробы с гарантией…

– Что за Ветер такой? – я решил узнать мнение обо мне, сложившееся с этой стороны фронта.

– Настоящий русский офицер, – восхищенно произнес Хаски, – слабоумие и отвага. Он, скорее всего, Ястреб Республики. Увел основной отряд, оставил засадный квад в удобном месте, а сам пошел в одну харю на бритов. Не зассал! Прикинь! Мы потом его действия на трех «разборах полетов» обсуждали, беспилотник Камчатки все заснял. Валил он их четко! Нечеловеческое чутье, точные выверенные движения, чувство расстояния и пространства, понимание психологии… Представляешь, оскорбил их перед взрывом ракеты, чтобы из укрытий повыскакивали под осколки и взрывную волну.

– Да уж. А что за ракета?

– Камчатка по позициям снайперов бронебойкой полуторатонной херанул. Там полквартала сложилось. Ну, мы думали, конец Ветру. А он, прикинь, выжил… Но ты никому не говори, а то Камчатку под трибунал отдадут. Мы засадный квад только захватили, на базу притащили, а их сразу в штаб армии увезли и нам сказали: «Стоп. Больше никаких военных действий!». Разбираются до сих пор, откуда взялись бриты и Ветер в инопланетной броне.

– И там ты её видел?

– Да, попадания урановыми пулями наносят урон броне, и человек слегка замедляется. Как будто натыкается на невидимые препятствия, такие легкие толчки. Вот и у гада, который на тебя пер, такая же броня была. Ну я запаниковал и кинулся к тебе. А когда рвануло, тебя откинуло на бетонные блоки и дух вышибло, меня тоже с ног сбило. Прибегаю, а там, мама дорогая! Руки, ноги у вражины разбросало в разные стороны метров на двадцать, грудь пропорота. А у тебя плазменный нож из руки торчит. Ну я в рацию ору: «Возвращайтесь все!». Живчик сначала в отказ: «Ничего не знаю, нам приказано уходить», – но его Огня с Ленью приперли к стенке и угрожали рапорт написать. Только тогда он отряд развернул. А на взрыв и республиканцы подтянулись. Но ты им что-то сказал, и они свалили.

– Не помню. А ты слышал, что я им сказал? – настороженно спросил, я ведь там Ветром представлялся.

– Я не слышал ни черта, меня взрывом оглушило. Огня слышала, но ничего не сказала. Её никто допрашивать не будет. Это понятно. Так что если и скажет, то либо тебе, либо самому Политову, – ответил парень и я понял, что он что-то не договаривает.

Мы опять накатили водки. Я спросил у Хаски:

– Тебе Огня нравится?

– Знаешь же, что да, – насупился парень, – но я у вас на пути стоять не буду. Ты об этом?

– Наоборот! – я хлопнул его по плечу. – Мне твоя Огня не нужна. Я завтра уйду на задание, недели на полторы. Может, и две. А ты будешь сторожить Огню, она ценна для меня как специалист, а не баба. За две недели ты с ней и подружишься.

– Не получится, – покачал он головой, – видно же, что она в тебя влюблена по уши.

– Нет! Так не бывает, что увидела издалека и влюбилась сразу до одури, – я снова разлил водку по рюмкам, – не находишь, что это чушь собачья?

– Не знаю. Я видел, как она к тебе липнет.

– Это гипноз, она была под действием сильных препаратов, – начал врать я, не говорить же, что она мимик, да еще и в рабском ошейнике. – Я снял «заклятие». Ей промыли мозги без моего ведома, а я такие методы ненавижу. Она скоро должна избавиться от этого наваждения. Так что у тебя есть все шансы.

– А зачем она тебе как специалист? – не понял Хаски, указав на самую запутанную часть моего рассказа. – Она – обычный парамедик, это не уникальная специализация.

– Это секрет, друг. Скажу, когда наступит срок. А пока не мучь ни её, ни себя вопросами. Эта работа будет в отдаленном будущем. Просто дружите, любите друг друга и ни о чем не парьтесь.

Подумал немного и добавил, чтобы уж наверняка они сошлись:

– Жить все две недели будешь в моей квартире. Это твое задание, и еще теперь ты мой связной.

Хаски предложил использовать не стандартные коды при радиопереговорах, а наш с ним шифр. Мы еще час ржали, придумывая смешные комбинации, чтобы вражья разведка голову сломала, пытаясь нас понять. Парень записывал коды в блокнот, а я делал скриншоты с помощью своего интерфейса.

Расходились мы уже за полночь, веселые, пьяные, полные новых надежд.