Туда и оттуда - неизвестен Автор

- Оруженосец без оружия, - невесело усмехнулся Анри. - Тот меч, что подарил мне отец, отобрали при аресте.

- Хм, прискорбное происшествие, - рассеянно отозвался отец Ивейн. - Впрочем, если мне не изменяет память, тот меч был просто хорошим оружием - и не более...

- А разве рыцарю нужно что-то кроме того?

- Да. Видимо, пришло время наследию перейти к законному наследнику. Подождите-ка, молодые люди.

Аббат подошел к алькову, закрытому шелковыми занавесями, и отдернул их. В нише над невысоким алтарем висело распятие. Отец Ивейн благоговейно перекрестился и осторожно достал откуда-то из-за распятия меч.

- Этот меч - древняя реликвия нашего рода, - голос отца Ивейна был торжественным. - И именно за ним охотился нечестивец Курон. Но наследие сие находилось под охраной Господа.

Почтенный аббат привычной воинской хваткой держал в руках сияющий меч. В серебряной рукояти переливались сапфиры, на клинке огнем горели угловатые руны.

- Прими же, сын мой, это оружие, - провозгласил отец Ивейн, и будь достоин славы тех, кто носил его.

Анри опустился на колени, принимая меч в протянутые ладони. Остальные смотрели во все глаза.

- И знай, что если даже сам Курон явится отнять у тебя этот меч, то не сможет сделать этого, - сказал аббат, когда Анри поднялся. - Ибо не могут коснуться сего оружия руки, запятнанные черным колдовством.

- А если демон?.. - спросил Керри, который до этого сидел, как мышь под метлой, зашуганный окружающей святостью.

- Демон? - лукаво усмехнулся отец Ивейн. - Это ты, что ли? Ну попробуй.

Керри потянулся было к рукояти меча, боязливо отдернул руку, потом все-таки осмелился и прикоснулся. Ничего не произошло. Он подержался еще немного, потом пожал плечами и отошел.

- Это говорит о том, что нет в тебе зла, - пояснил отец Ивейн. - Вот если бы ты служил Князю Бездны...

- Да-а, - протянул Майк. - Вот это оружие! А не подскажете ли, где я могу найти меч для себя? У меня ведь тоже отобрали.

- Ну, ничего столь же древнего и славного предложить не могу, но кое-что подыщу... - Выйдя в соседнюю комнату, он вернулся с длинным мечом в руках - вроде того, что был у Майка до ареста. Этот меч принадлежал моему прадеду и неплохо послужил ему при обороне от нашествия язычников-норманнов... уж не сочтите за оскорбление, юноша... - Отец Ивейн покосился на "молот Тора", висящий на цепочке на шее Майка.

- Да нет, я ничего, - ответил Мак-Лауд, беря меч из рук настоятеля. - Благодарю вас, святой отец.

Аббат хмыкнул и благословил его.

"На сем торжественная часть закончилась," - подумала Инка. И точно, о делах за ужином говорили мало. Отец Ивейн рассказывал о том, как в молодости служил в королевской гвардии вместе с Антуаном де Силлеком, отцом Анри, как потом встретил магистра Одвина и чем это для него кончилось. Для Ивейна д'Орреля, конечно. По его рассказам выходило, что господин надворный советник тоже числился в учениках Одвина. Учеником он оказался, однако, неблагодарным, и, вопреки запрету учителя, занялся черной магией. Знали об этом немногие, а кто знал - особо не распространялись.

- То-то у него Библия в кабинете пылью покрыта, - заметила Инка. - Там же крест серебряный на переплете.

Поговорили и о демонах - коих, по мнению отца Ивейна, следовало строго отличать от бесов и дьяволов, слуг Князя Бездны, Сатаны, и об эльфах, кои, вопреки распространенному мнению, ни серебра, ни молитвы не боятся, поскольку и они - твари Божьи. Потом стали петь песни. Мора, как всегда, потянуло на стеб, но потом все же он спел "Полями ангел смерти прошел...", после чего отдал гитару Зайке. Зайка долго думала, и, наконец, решила, что к случаю очень подходит "Крысонька".

Грустно капает вода.

У меня стряслась беда.

Эх, найти бы ту заразу,

Что упрятала сюда!

Кто измыслить это смог?

Это явно злобный рок

Ни за что меня схватили,

И в темницу под замок!

Обвиняют черт-те в чем,

Запугать хотят бичом,

Не была б я юной леди,

Так огрела б кирпичом!

Нету правды на земле!

Обвинить хотят во зле:

Говорят, что в полнолунье

Я летаю на метле!

Бессовестно врут...

Скрип замка. Ну все, конец.

В дверь вошел святой отец.

Ты зачем сюда приперся?

Зашиби тебя Творец!

Что, монах, уже дрожишь?

"Отче наш" под нос бубнишь?

Счас как вспомню заклинанье

Тараканом убежишь!

Огонек свечи дрожит,

Мимо крысонька бежит.

Крыска тоже хочет кушать

Больше свечка не горит.

Ты зачем пожрала свет?

У меня ж другого нет!

Лучше съешь того монаха,

Он приносит людям вред.

Вот и все - пришел рассвет...

Что-то суд уж больно скор!

Вот уже и приговор.

Говорю же: я не ведьма!

Так за что же на костер?

Вот стою среди огня,

Цепью ржавою звеня.

Вам и вправду в этом мире

Будет лучше без меня!

Перестань дите пугать!

Он заикой может стать.

Вот сейчас еще посмотрит

И всю ночь не будет спать.

Ой! Чего это со мной?

Мир какой-то не такой.

Я с улыбкою нахальной

Воспаряю над толпой!

Не прощаюсь навсегда,

Я еще вернусь сюда...

Я еще вернусь сюда...

Когда Зайка сказала, что все, хватит на сегодня, Анри подал лютню кузине.

- Балладу о мече, - попросил он.

"Да убоится враг!" - сказал ты, свой целуя меч.

А завтра голову твою отделит он от плеч.

Сегодня он еще друзей твоих сзывает в бой,

А завтра ты им прекратишь несказанную боль.

И будут гроб твой сыновья ночь напролет стеречь,

А над могилою крестом поставят тот же меч.

На острие меча король построит замок свой,

По острию меча сеньор ведет вассалов в бой.

Когда ж война придет в твой дом, сердца воспламенив,

То меч сияет в небесах, распятие сменив.

Но что за примененье ты оружию нашел

В тот час, когда слепая ночь вошла в зеленый дол,

И шаг ее меж темных трав таким нетвердым был?

Тебя с Изольдой, сэр Тристан, твой меч разъединил.

"Да не коснусь устами уст, ее плеча - плечом..."

Едины души - а тела разделены мечом...

После этого петь уже как-то расхотелось.

Тем более, что выступление было назначено на вечер. Им предстояло еще до рассвета добраться до небольшой гавани, откуда на лодке переправиться через пролив. Дальше Анри и Софи собирались плыть в им одним известное командорство таинственного ордена, а наши герои должны были ехать в усадьбу Яблоневый Сад, что в Холмах. В каковой усадьбе и жил Одвин, бывший ректор Университета. За проливом власть Аквитании кончалась и начинались владения антских князей.

- Дорога петляет, так что для скорости срежьте вот по этому проселку, - отец Ивейн постучал пальцем по расстеленной на столе карты. - И в порту не задерживайтесь - ваш эффектный побег наверняка поднял на ноги всех ищеек в округе. Ну, ступайте с Богом!

& x x x

- На мощеную дорогу надо выезжать после второго перекрестка! - заявил Мак-Лауд непререкаемым тоном.

- Нет, после третьего! - заспорила с ним Ари.

- А по-моему, это еще только первый, - вставил веское слово Гил.

- А что скажут местные жители? - внесла свое разумное решение Инка, оборачиваясь к Анри. Тот пожал плечами:

- Я всегда ездил только по дороге. Но мне казалось, что мы миновали уже и два, и три перекрестка, а это - четвертый.

- Так сколько же их было? - возопил Мак-Лауд.

- А давайте спросим у пастуха, - невозмутимо предложил Мор.

- У какого еще пастуха? - окончательно вышел из себя Майк.

- Ну, не знаю, кто там на дудке свистит, - меланхолично ответил Мор.

Все замолчали и прислушались. Где-то вдали - точно по направлению их движения - раздавалась негромкая нежная музыка.

- Точно - прямо по дороге, - довольно сказал Гил. - Сейчас подъедем и спросим. В случае чего - вернемся обратно.

- Жалко, луны нет, - вздохнула Тайка.

- Зато гнилушки, - откликнулся Дракон. - Вся тропа светится.

Мерцающая зеленоватым светом широкая тропа убегала прямо меж деревьев. Музыка была слышна все лучше.

- Слушай, Дракон, - негромко сказала ему Ари, ехавшая прямо перед ним, в хвосте вереницы. - Обернись-ка, ничего подозрительного не замечаешь?

- Да вроде нет, - ответил Дракон, повертевшись в седле.

- Тропа, - подсказала Ари.

- Точно! - Там, где проехали путники, свечение дорожки меркло и исчезало. - Наверное, свет так падает, - предположил Дракон.

- Ладно, не будем пугать сами себя.

Светящаяся тропа вывела на неширокую прогалину - и оборвалась. Яркие звезды наполняли воздух серебристым полусветом, и в этом полусвете путешественники разглядели чью-то фигуру в широком белом одеянии с длинными рукавами. Неведомый музыкант поднялся с травы и сделал несколько шагов по направлению к отряду, выдал завершающую трель и отнял флейту от губ. Тут стало видно, что это невысокая девушка. Прядь светлых волос падала ей на глаза, и она отвела их рукой.