Между нами. На преодоление - De Ojos Verdes

— Не обсуждается.

И так же внезапно отдаляется, оставляя опешившую меня в смятении.

Господи, я даже объяснить не могу, чего именно испугалась, но сразу становится как-то легче дышать.

Пока до меня не доходит, что деньги он возвращает!

— Это неправильно, — очухиваюсь и толкаю свою правду. — Так нельзя.

На этот раз смело встречаю осуждение дымчатого взгляда. Вступаю с ним в бессловесный поединок и слышу чеканный вердикт:

— Неизлечимый диагноз «Я сама»? Тогда давай так: считай, это моя благодарность за то, что устранила дневные вопли из своей квартиры. Зачастую они были настолько невыносимы, что я удирал из собственного дома.

Я захлебываюсь то ли стыдом, то ли возмущением, то ли яростью. Первое — представляя описанную картину с братом и его девицей. Второе — вспоминая, как то же самое вытворял сам Мирон, только ночами. Третье — осознавая, мать вашу, что все это время он был уверен, будто вопли издаю я! Я! И фраза «Вы мешаете днем, я — ночью» в контексте одного из наших неприятных разговоров на балконе обретает однозначную трактовку и ударяет в голову порцией неконтролируемой злости.

Не замечаю, как сжимаю кулаки, безжалостно комкая деньги.

— Хорошо, — выдаю спокойно, удивляясь своему ровному тону, — не стану настаивать и приму твой жест... как моральную компенсацию за все ночи, когда по той же причине удирать из дома хотелось мне!..

Наверное, выплюнь я ханжески «Лицемер!», это звучало бы менее показательно. А так, кажется, будто на моем лбу горит триумфальное: лови ответочку, сосед!

— Приятного аппетита, — с холодной вежливостью бросаю напоследок и выдвигаюсь к выходу.

Благо, меня не провожают.

Дверь закрываю с особой осторожностью, чтобы не издавать хлопков.

Уже на своей кухне швыряю смятый конверт на столешницу островка и выдыхаю огненную смесь из ядовитой агрессии и свирепой досады через раздувшиеся ноздри.

Кто бы объяснил, какого черта я так реагирую!

Почему рядом с этим человеком буквально с первой минуты неудачного знакомства во мне пробуждаются самые неприглядные стороны характера?

Подумать только! Я ведь решила, что мы выкурили трубку мира, но сегодня наглядно выяснилось, что тропа войны всего лишь вильнула не туда, выписав лихой вираж, а теперь вернулась к обыденному направлению...

14. Неожиданный тандем и ночные откровения

Прикрывая знамя одиночества флёром «деловой колбасы»...

В последнее время настроение у меня стабильно тусклое. События вокруг ощутимо подрывают веру в собственную правоту. Я всерьез задумываюсь о своем характере и выискиваю всевозможные негативные стороны. Ну, с такими-то предпосылками грех не заняться самокопанием: стала изгоем в родной семье, грубила заинтересовавшимся мною незнакомцам, не поладила с соседом, который вроде как помог мне...

Мама по телефону все ещё разговаривает с обидой, Альберт на связь так и не вышел, а я... впервые чувствую себя до боли ненужной и покинутой. И неужели я действительно настолько... плохая?.. Оказывается, они прекрасно обходятся без меня, зато я чересчур зациклена на семейных узах и преувеличиваю свою роль в их жизни.

Работа — изумительный вид доступных мне антидепрессантов, которую я «принимаю внутривенно» день через день. Ухожу в неё с головой, усердно изучаю обновления на рынке общепита и даже уже прикидываю сценарий Новогоднего шоу, пусть до него ещё три месяца. В общем, тружусь на радость Габилу и во благо ресторану, прикрывая знамя одиночества флёром «деловой колбасы».

Как и прежде, если смены совпадают, я с удовольствием слушаю выступления Рады. Сегодня как раз такой случай и, закончив с текучкой, я направляюсь в зал. Цепким профессиональным взором прохожусь по помещению, но никаких косяков не нахожу, посетители приятно проводят вечер, персонал безупречен.

Зато нахожу нашего любимого пропавшего посетителя.

Видеть Богодухова настолько удивительно после стольких месяцев отсутствия, что я не сразу верю своим глазам. По инерции сначала пропускаю очередное лицо в общей массе, но затем резко возвращаю к нему взгляд. Который он через пару-тройку секунд ловит, ощутив чей-то интерес.

Ожидаемо застываем в этом мгновении. Понятия не имею, как теперь с ним себя вести. Не убил, не проучил за выходку — я все это время была благодарна, но и надеялась, что больше мы не пересечемся.

И внезапно... Александр мне кивает. В знак приветствия.

Его собеседник, сидящий ко мне спиной, прослеживает жест и оборачивается. Ленно. Хищно. Ровно к тому моменту, как я автоматически киваю в ответ Богодухову.

Вот тут-то я и зависаю окончательно, мгновенно узнавая своего соседа.

Вопросы, будто вражеские бомбы, сыплются на голову, подрывая функционирование мозга.

Господи, Мирон тоже какой-то криминальный авторитет?!

Я, что, талантливый камикадзе, нарвавшийся на двух... эм... как там сказала Рада — не очень добропорядочных граждан?

Сдерживаюсь, чтобы не застонать в голос от странного ноющего предчувствия полной задницы в жизни.

Этот неожиданный тандем в «Оазисе» сбивает меня с толку.

И все же я спокойно отворачиваюсь и делаю вид, что ничего не происходит.

Ловлю в фокус Раду, двигающуюся по сцене, и только сейчас понимаю, что в ней присутствует нетипичная скованность. Похоже, её тоже выбил из колеи визит давнего сталкера, о котором она мечтала забыть. И до этого дня неплохо получалось.

Сбегать обратно в кабинет будет явным малодушием. Я делаю несколько шагов и фактически прячусь за барной стойкой в нескольких метрах от творящего бармена. В трансе неотрывно слежу за его действиями, пока парень не роняет блюдце с нарезанным лимоном. Очухиваюсь и в неловком молчании отвожу глаза. Возможно, мое пристальное внимание заставило его нервничать. Откуда ему знать, что я смотрю не на него, а куда-то сквозь, зарывшись в свои раздумья?..

— Бутылку «Macallan». Пятнашку, — тараторит подошедший официант.

— Дай угадаю — за четвертый столик? — самодовольно усмехается бармен, протирая стекло запрашиваемого виски.

— Кажется, Дух сегодня гудит, — отвечают ему с предвкушающей в ожидании хороших чаевых улыбкой.

Как живо ощущается радость персонала от возвращения щедрого завсегдатая.

Этому событию не радуемся только мы с Радой.

И стоит только подумать о ней, как девушка неожиданно появляется передо мной по ту сторону стойки и плюхается на высокий стул:

— Дань, бокал «Бирр».

— Два бокала, — немного поколебавшись, подхватываю я и занимаю место рядом с Радой.

Нонсенс. Пить в рабочее время!

Легкое французское вино, чаще используемое для аперитива, нам с певицей не помешает выполнять свои обязанности остаток вечера, но это всё равно