Остатки былой роскоши - Лариса Соболева

– Куда? – спросил водитель. Мотор автомобиля тихо заурчал.

– В место какое-нибудь тихое. Я посплю часа полтора, а то башка не варит, – устало отозвался опер.

Толик – человек понимающий. Он повел машину в отдаленный парк, купив по дороге несколько газет с кроссвордами. А Степан сразу лег на заднее сиденье и тут же уснул.

Глава 4

ПЯТНИЦА, ТРИНАДЦАТОЕ (ПОЛНОЛУНИЕ)

1

– Где-то в начале первого часа ночи как стало бахать на кладбище... Прям перестрелка! – сообщала в трамвае соседке по сиденью пожилая женщина. – Слышали многие, из окон выглядывали ночью. Ну-ка, такой грохот стоял! Там же многоэтажки, кладбище как на ладони. Моя дочь тоже там живет. Так вот она видела, что на кладбище мелькало и светилось чего-то и бахало часто-часто, как будто стреляли. А на самом деле...

– Что же? – заинтересовались рассказом женщины пассажиры.

– После выстрелов должны лежать трупы, – отвечала та с видом знатока, обращаясь уже ко всем в трамвае. – Так вот. Сбегали утром поглядеть, муж дочери и сосед бегали, и еще некоторые. Все заметили, что всполохи и баханье из одного места были. Там, где купеческая часовня стоит. Так вот ни крови, ни трупов, ничего не нашли! И бомж один им сказал, что тоже слышал все, но еще и голоса разговаривали. А потом, сказал, разом все стихло. Это когда петухи запели в частном секторе. Моя соседка, она верующая, сказала, что, видно, конец света близок, раз покойники из могил выходят и не боятся живых.

– Ну напридумывала бабка! Ну дает! – гоготали молодые парни.

– Вот она, молодежь! – указала с укоризной пальцем на их группу рассказчица. – Ничему не верит! А примет сколько, возвещающих о конце света! Везде катастрофы, воды из берегов выходят, землетрясения, ураганы... Там, где зима должна быть, лето наступает, и наоборот. А они не верят!

Сначала, когда из резиденции мэра уехали оперативник Степа и Бражник, шесть человек смело помчались на работу. Но, попав на свои места, то есть уединившись в кабинетах, каждый из них по отдельности схватился за голову от ужаса: кого же первого уберет Рощин? И где он это сделает? Стены кабинетов задышали враждебностью и ненадежностью. Пока Бражник давал правдивые показания на кладбище, прочие члены семерки стремились не оставаться в одиночестве. Они приглашали подчиненных и устраивали тем разнос, толкли воду в ступе, давали наставления, не замечая недоумения на лицах, на которых ясно читалось: с чего это вдруг начальник как с цепи сорвался?

Разумеется, каждого из семи мучил вопрос: Ким или не Ким являлся им ночью в часовне? А еще в предчувствии фатальных событий задумались они о потустороннем мире. При мыслях о нем волосы шевелились, перспектива отправиться туда не улыбалась. Вот ведь жили себе безмятежно, не веря ни в какие миры, вдруг нате вам: явление живого покойника, который неоднозначно намекнул: мол, пора ко мне в компанию. Несмотря на видения и чудеса в часовне, воспитанные в атеизме господа-товарищи все равно не верили до конца, что призрак пришел с того света. Нужны неоспоримые доказательства существования того мира или доказательства того, что его нет.

И первая ринулась на поиски доказательств Зина Туркина. Она помчалась в... школу. В обычную школу, какой не миновал в своей жизни ни один человек в России. Но в той школе во втором классе учился сын Рощина Ким-младший. Сам Рощин, как только его посадили, выветрился из головки Зиночки наподобие воспоминания о вчерашнем шампанском. Когда-то, во времена ее управления культурой, он не раз помогал деньгами самодеятельным коллективам. Но взносы он делал на конкретное дело, да еще проверял, на то ли потрачены. И никогда не перечислял суммы в бухгалтерию. Такое недоверие оскорбляло, поэтому Зиночка активно помогала мэру избавиться от Рощина.

Сейчас она долго думала, как и у кого можно узнать что-нибудь о человеке, чей призрак донимал ее в последние дни. Дала задание своим секретарям, те через два часа принесли досье Рощина. Так Зина выяснила, что он был женат, развелся, детей от этого брака не имел. Но долгое время имел любовницу, которой сделал ребеночка, к ней вернулся из тюрьмы, от нее его и повезли на кладбище. Сыну Рощина теперь восемь лет. Вот кто не соврет – ребенок! Он проговорится, он скажет все, его еще вряд ли научили лицемерию. На это надеялась Зина, мчась в школу.

Директор ее аж присел, обрадованный визитом столь большого начальства. Нет, неверно сказано. Скорее, не обрадовался, а кошмар пережил от неожиданности и начал расшаркиваться перед Туркиной, как будто удостоился чести лицезреть государыню. Та невидящим взором смотрела сквозь директора, вселяя в него еще больший ужас. Ее змеиный глаз, не суливший добра, слишком хорошо известен. У директора душа заледенела, тело тоже, несмотря на жаркую погоду. Он что-то лопотал о школе и о какой-то подготовке к чему-то. Зиночку это нисколько не занимало, что не ускользнуло от директора. Именно факт незаинтересованности высокой гостьи подвигал директора искать новые темы для беседы, ведь зачем-то, думал он, совесть города пожаловала в школу. Он оптимистично и с подобострастием доложил о будущем ремонте, отчего Зина вовсе потемнела, а директор не мог понять, чем же она недовольна. Он же не предполагал, что совести города плевать на школу, учеников и ремонты, пусть хоть крыша обрушится и погребет всех разом под обломками, лишь бы в живых остался один-единственный ребенок.

– Хочу посетить вторые классы, – прошипела Зина, перебив директора.

Слово совести – закон! Ее привели во второй «А», директор принялся что-то нашептывать молоденькой учительнице. Тем временем Зинаида Олеговна, как анаконда, разыскивала среди ребятишек своего кролика. Классная дама с тем же оптимизмом, с каким минуту назад пел о ремонте директор, затрещала:

– Дети, нас навестила заместитель главы администрации и мэра по социальным вопросам Туркина Зинаида Олеговна. Она пришла посмотреть, как мы с вами учимся, как вам живется в школе. И что мы скажем Зинаиде Олеговне? Нам живется... хо...

– ...рошо... – вразнобой подхватили дети, зевая.

– Славные, – раздалось тихое шипение Зиночки. – Следующий класс.

Во втором «Б» снова зазвучала пламенная речь педагога, не хватало только фанфар и громких рукоплесканий. Здесь Зиночка и обнаружила того, кого искала. «О, как этот ребенок похож на папочку», – пронеслось недобро в головке Зины. Она не смогла скрыть своей заинтересованности в мальчике. Глядя на него неотрывно, прошла к стулу учительницы, села, словно обессилев. Да, мальчик вылитый Ким. Такой же собранный, глаза цепкие, с прищуром, такой же головастик – у Кима-старшего голова была крупная, будто мозгов в ней было больше, чем у среднестатистического гражданина. И в маленьком тельце тоже угадывалось отцовское сложение.

Вдруг Зина очнулась – директор и учительница странно смотрели на нее, замолчав. Те действительно несколько потерялись, ибо Туркина словно мумифицировалась. Основная черта Зинаиды Олеговны – невозмутимость, в любой ситуации она хладнокровно говорит и делает что нужно. Ей не надо готовиться к ответу, он у нее всегда есть. Зина немногословна, собранна, с собеседниками держится не просто холодно, от нее веет арктической стужей. Вот и в этот момент, как ни разволновалась она от встречи с Кимом-младшим, но, краешком глаза заметив на себе пристальное внимание директора и училки, не растерялась, бесстрастно сказала:

– Ребята, администрация города дарит вам... – На миг Туркина задумалась – чего бы им подарить? – Вашей школе... вашему классу... дарит компьютер! – И легкая улыбка коснулась губ довольной собой Зиночки. Конечно! По ее распоряжению в каком-нибудь институте заберут бэушный компьютер и школе отдадут. – Дети, вы хотите обучаться на компьютере? – Те заорали: «да». Заорали все, кроме Кима. – Мальчик, подойди ко мне.

Тот без желания встал из-за стола, приблизился. Зину поразил его отчужденный взгляд, будто мальчик отказывается от общения с правителями города, как в свое время это делал его отец. Вслух она спросила:

– Ты хочешь овладеть компьютером?

– У меня есть. Я нормальный пользователь.

Зина задохнулась: копия папаши! Не успел от горшка попку оторвать, а у него уже все есть, он ни в ком не нуждается. Ей вдруг нестерпимо захотелось сжать пальчики на тонкой шейке этого ребенка, пугающего уже сейчас. Что же будет, когда он вырастет? В его лице захотелось удавить и взрослого Кима, который неизвестно откуда выплыл, и всех Кимов на свете, заставляющих ее отвоевывать право на сладкую жизнь и помнить: ничто не вечно под луной. Она провела ладонью по мягким волосам мальчика, рука скользнула по шее на плечо, сжала косточки ребенка.

– Как тебя зовут, мальчик? – ела его глазами Зина.

– Ким Рощин, – не смущаясь, назвался он, высвободив плечо из цепких пальцев.

– Но ведь другие дети тоже хотят иметь компьютер, не у всех он есть. Твой папа, – она подчеркнула слово «папа», – видимо, человек состоятельный...