По зову сердца - Виктория Холт

– Не знаю. Я потерял счет дням. – Он повернулся ко мне. – Я должен найти его. Все на нем было таким необычным, мне даже порой казалось, что такого места просто не может существовать, что это плод моего воображения.

– Разве такое возможно?

– Нет, невозможно. Я на самом деле побывал там.

– Расскажите еще. Расскажите все, я хочу знать все, что случилось с вами в этом приключении.

– Мы общались знаками. Я выучил несколько их слов. «Идти», «приходить» – такого рода слова. Этот народ жил в благоденствии, потому что у них было все, что они хотели. Рыбы и фруктов хватало всем. Они выращивали какие-то растения, которых я никогда раньше не видел. Еду они готовили в земляных печах, которые представляли собой зарытые в землю золотые горшки, нагреваемые лучами солнца, и иногда использовали особую конструкцию, наполненную сухой травой, в которой доведенные до кипения продукты томились до окончательной готовности. Питались они большей частью рыбой, которая водилась у острова в изобилии и ловилась без особого труда. Вся их одежда была сплетена из листьев или волокон растений. Жили они просто, и никогда, ни в одном другом месте я не наблюдал такой гармонии, как на том острове. Они просто верили в добро… Работали сообща… Один за всех и все за каждого… То был рай, Анна Алиса.

Там было золото, металл, который мы называем драгоценным, и его было так много, как рыбы в море или фруктов на деревьях. Самородки можно было заметить в любом ручье, прямо на земле. Можно было взять пригоршню земли и найти в ней золотые крупицы. Они научились его переплавлять в ожерелья и браслеты. Их они полировали и поднимали к солнцу. Наверное, они считали, что золото сохраняет в себе частицу солнца и именно поэтому они так широко его использовали. Туземцы поклонялись солнцу, родителю всего живого. Каждое утро они наблюдали за его восходом, приветствуя радостными возгласами, и каждый закат они провожали его в торжественной тишине. Помню, я стоял с ними на берегу и смотрел, как большой огненный шар уходит за горизонт. Я могу рассказывать об острове бесконечно.

– Я буду рада услышать.

– Я жил с ними… Как долго? Не могу сказать. Я почти стал одним из них.

– А вам не хотелось вернуться домой… к семье?

– Странно, но я не думал об этом. Все это казалось каким-то другим миром. Я забыл о своих больших планах бороздить моря и открывать новые земли. Я сосредоточился на том, чтобы жить их жизнью. Я рыбачил с ними, с их помощью я построил хижину. Я жил так, как жили они, и понимал, что это великое счастье. Это трудно объяснить. Думаю, это как-то связано с врожденным добронравием этих людей. Если бы я сам этого не увидел, я бы ни за что не поверил, что такое место может существовать.

– Почему вы покинули этот остров? Как это произошло?

– Порой мне кажется, что во всей этой истории есть что-то мистическое. Поэтому я так неохотно рассказываю о ней. Они питались рыбой, и, как я уже говорил, рыбы было много. Большую часть дня мы проводили в лодках. Это были примитивные суденышки наподобие каноэ. Тот день я хорошо запомнил. Те лодки рассчитаны на двух человек, и мы рыбачили парами. Чаще всего я выходил в море с одним из них, чье имя звучало похоже на Вамгум. Мы были друзьями. Он научил меня нескольким их словам, и я даже мог худо-бедно объяснить, чего хочу. Я же научил его нескольким своим словам.

И вот однажды мы с Вамгумом вышли в море. Палящее солнце висело высоко в небе. Для защиты на лодке имелась небольшая соломенная крыша. Мы не сразу принялись ловить рыбу. Сначала мы шли на веслах, а потом какое-то время плыли по течению, все отдаляясь от берега. Помню, я обернулся и посмотрел на остров, буйный, зеленый и прекрасный. Я запел одну из народных песен моей страны, которая всегда нравилась им. Вамгум заслушался и закрыл глаза. Потом и я задремал.

Когда я проснулся, свинцовые тучи заслонили солнце. Было почти темно. Встревожившись, я разбудил Вамгума. Он в страхе обернулся. Острова уже не было видно. Порыв ветра качнул каноэ.

В тропических морях штормы начинаются стремительно. С неба обрушился дождь, засвистел ветер. Все повторялось снова, и на этот раз я был в хрупком каноэ. Мы не могли противиться стихии. В следующий миг мы оказались в воде и стали цепляться за борта каноэ. Неожиданно Вамгум исчез. Огромная волна обрушилась на каноэ, разбила его на части и швырнула их высоко в воздух. Я вцепился в кусок древесины, в точности, как прежде. Смерть близко подобралась ко мне. Я подумал, что это конец, но продолжал цепляться за деревяшку. Мне удалось лечь на нее, и я оказался над водой. Меня бросало и трясло, но каким-то чудом мне удавалось не отпускать кусок каноэ.

«Нет, не может быть, чтобы это опять происходило со мной, – думал я. – В тот раз я был спасен для какой-то особой цели, но сейчас, верно, пришел мне конец».

Не знаю, как долго меня носило по морю. Все повторилось, как в тот раз: холод… ускользающее сознание… готовность пойти на дно. Я потерял счет времени. Я не понимал, день сейчас или ночь. Я мог только цепляться за мою деревяшку и гадать, какая из гигантских волн выбьет из меня дух.

Ветер прекратился неожиданно. Море все еще ярилось, но мой осколок каноэ уже не нырял под воду. Небо прояснилось, но только для того, чтобы обнажить солнце, настолько беспощадное, что мне чуть не захотелось, чтобы шторм вернулся. Постепенно море успокоилось. Не знаю, как долго я, истощенный, плавал по почти неподвижному морю.

Меня подобрало случайное судно, когда я уже не понимал, где я и кто я. Помню, как лежал в тени на палубе этого судна, как к моим губам прикладывали сосуд с каким-то холодным питьем. Кажется, я бредил. Я разговаривал с островом.

Мало-помалу я вышел из этого состояния. Ко мне пришел корабельный доктор. Он сказал, что судно держит курс на Роттердам, и что я лишь благодаря какому-то чуду остался жив после таких испытаний. Мало кому удавалось так приблизиться к смерти и спастись. Я мучился от солнечного удара, голода и истощения. Но я был молод, силен и еще до того, как плавание подошло к концу, полностью восстановил силы.

– Невероятное приключение! Но, наверное, если бы этого всего не случилось, вы бы сейчас здесь не сидели.

Вид у меня был такой жалостливый, что он рассмеялся.

– Вы бы не узнали меня, поэтому не стали бы скорбеть обо мне.

– Я никогда не отпущу вас в плавание без меня.

– Поплывем вместе.

– И вы все еще хотите разыскать остров?

– Я должен. Это моя жизнь… Я чувствую, что должен плавать и открывать новые места. Кроме того, мне нужно вернуться на остров.

– И вы сможете его найти?

– Это будет непросто. Я поговорил об этом с моряками. Они посчитали, что все это мне привиделось в бреду. Остров с добрыми дикарями, где правят любовь и дружба, где рыбы и фруктов хватает на всех, где золото лежит под ногами и из него делают горшки для приготовлении пищи. Я и впрямь был в бреду. И знаете, Анна Алиса, в иные минуты я действительно начинал верить, что просто придумал все это. В том, что я пережил кораблекрушение, сомнений не было, как и в том, что меня подобрало другое судно и на нем я вернулся домой. Но все остальное? Возможно ли, что остров привиделся мне, пока я плавал в беспамятстве на обломке бревна? Или же он существовал вне моего воображения?

– Но вы не могли провести столько времени на бревне.

– Это было не так уж долго. Вряд ли я пробыл на острове больше пары недель. Хотя мне это показалось почти бесконечностью… как мне сейчас вспоминается. Восходы, сменяющиеся закатами. Бесконечные дни. Я ни в чем не уверен. Порой мне кажется, что они правы. Поэтому я должен вернуться и найти этот остров.

– Я поплыву с вами.

– О, Анна Алиса, я знал, вы поймете, что я чувствую. Я понял это в первый же день, в то самое мгновение, когда увидел вас. Я хочу показать вам карту. Я высчитал примерное расположение острова. Я знаю, где мы плыли, и знаю, где мы попали в шторм. Если мои расчеты ошибочны, то ненамного.

– О, прошу, покажите!

– Покажу.

Он обнял меня и прижал к себе. А потом приложил ладони к моим щекам и поцеловал. Наши руки переплелись, и мы простояли так несколько минут.

Потом где-то в отдалении я услышала звук шагов, но мне хотелось одного – быть рядом с Магнусом.

Тишину нарушил голос.

– Я не понимаю тебя. Почему бы не взять и не сделать этого? Это просто. Да что случилось с тобой? Ты изменилась. Понравилось жить простой жизнью, а? Хочешь нарушить сделку?

Это был голос Десмонда Фезерстоуна. Грубый, злой голос. Никогда раньше я не слышала, чтобы он говорил таким тоном. Я удивилась, с кем он может так разговаривать? Неужели с моей мачехой? Нет, не может быть. Я не могла себе представить, чтобы кто-нибудь осмелился с ней так говорить.

– Что это? – спросила я Магнуса.

– Кажется, кто-то проходил мимо. Слышите?

Шаги удалялись.

– Как видно, они передумали и оставили этот прекрасный сад нам, – улыбнулся Магнус.