Любовь за любовь - Уильям Конгрив

Валентин. Да, сэр. Когда отец готовит пагубу сыну, он не вправе рассчитывать на сыновние чувства.

Сэр Сэмпсон. И прекрасно, сэр! Мистер Бакрем, бумага при вас? (Валентину.) Поставьте, сэр, подпись и печать!

Валентин. Поставлю, сэр. Только сперва я хочу спросить кое о чем эту леди.

Сэр Сэмпсон. Извольте сначала узнать, разрешу я или нет. Ему, видите ли, надо о чем-то спросить эту леди! Нет, сэр, ни о чем вы ее не спросите, покуда не испросите ее благословения, сэр. Эта леди вступает со мной в брак.

Валентин. Знаю, сэр, но хочу услышать это от нее самой.

Сэр Сэмпсон. Что ж, выходит, я вру, сэр? Ты не веришь моим словам?

Валентин. Простите меня, сэр, но я еще недавно притворялся безумцем и потому боюсь сам оказаться жертвой шутки.

Сэр Сэмпсон. Ну скажите ему, чтобы он успокоился! Мистер Бакрем. приготовьте перо и чернила.

Бакрем. Они при мне, сэр. И документ тоже. Все под рукой.

Валентин подходит к Анжелике.

Анжелика. Да, конечно, вы не день и не два клялись мне в любви. и, может быть, искренне. И все же вы должны простить меня, если я предпочла исходить из своих интересов, а не из ваших.

Сэр Сэмпсон. Ну как, вы удовлетворены, сэр?

Валентин. Да, сэр.

Сэр Сэмпсон. Что же ваши интриги, сэр? Ваши козни?.. Что они дали, сэр? Теперь вы подпишете бумагу? Приложите руку и печать?

Валентин. Без промедления, сэр.

Скэндл. Ты что же, и впрямь обезумел, черт возьми?! Решил себя погубить?

Валентин. Я обманут в своей мечте, а тот, чьи надежды разбиты, не дорожит ничем. Я всегда ценил деньги лишь за те радости, которые они мне доставляли, но единственной моей радостью было угодить этой даме. Каких только тщетных попыток я ни делал, пока наконец не убедился, что одна лишь моя погибель будет ей в утеху, а посему решил подписать передаточную. Дайте же сюда бумагу!

Анжелика (в сторону). Как великодушен!

Бакрем. Вот передаточная, сэр.

Валентин. А где обязательство, на основании которого я должен подписать ее?

Бакрем. Оно у вас, сэр Сэмпсон.

Анжелика. Оно у меня, и я поступлю с ним точно так, как со всем, что во вред Валентину. (Рвет бумагу.)

Сэр Сэмпсон. Что такое?

Валентин. Что я вижу?!

Анжелика (Валентину). Обладай я вселенной, и тогда бы я не была достойна такой великодушной и преданной любви. Вот моя рука, а сердце мое всегда было ваше, только его терзало желание удостовериться в искренности ваших чувств.

Валентин. Я вне себя от изумления и радости, но принимаю на коленях подаренное мне блаженство!..

Сэр Сэмпсон. Как прикажете понимать эти каверзы?

Бен. А так: опять ветер переменился. Пожалуй, отец, придется вам отправиться со мной в плавание!

Анжелика. Раз уж я сыграла с вами шутку, сэр Сэмпсон, хочу дать вам совет, как избегнуть ее в другой раз. Научитесь быть добрым отцом, без этого не жениться вам вторично. Я всегда любила вашего сына и ненавидела вас за черствость. И вот я решила до конца испытать Валентина: вас я тоже испытала и теперь знаю обоих. У вас столько же пороков, сколько у него добродетелей, и я затрудняюсь сказать, что меня больше радует - наше с ним счастье или возможность вас проучить,

Валентин. Не будь мое счастье безмерно, я б еще больше возликовал от столь приятной неожиданности.

Сэр Сэмпсон. Крокодил, вот ты кто! {95}

Форсайт. А и впрямь, сэр Сэмпсон, так все вдруг, точно затмение какое!

Сэр Сэмпсон. Вы темный старик и впридачу дурак, да и я не лучше. А ваши звезды - лгуньи. Я готов проклинать их, пока жив, а заодно и себя, и вас, и всех на свете! Ведь как обманули, обошли, прельстили, и кто - баба! Тошно и подумать! (Уходит.)

Тэттл. Коли джентльмен так огорчен потерей жены, я могу уступить ему свою. (Джереми.) А, ты здесь, приятель! Я по гроб жизни обязан тебе своим счастьем!

Джереми. Десять тысяч извинений, сударь! Уж такая оплошность вышла. Сами видите, барин-то мой никогда не был помешанным, даже в мыслях того не имел. Потому и подучилось.

Валентин. Примите мою благодарность, Тэттл. Вы чуть было не помешали мне попасть в рай, но сами волей судьбы попали в чистилище. И поделом.

Скэндл. Я слышу, музыканты настраивают скрипки. Их позвал сэр Сэмпсон играть на своей свадьбе. Как же не воспользоваться их услугами, когда все так славно обернулось! И хоть сейчас утро, давайте потанцуем.

Валентин. С превеликой охотой, дружище. Я за все, что сегодня будет способствовать нашей радости и веселью.

Скэндл. Зови же их, Джереми!

Анжелика. Конец всем притворствам, Валентин! И если моя прежняя холодность к вам сменится беспредельной нежностью, не подозревайте меня в лицемерии.

Валентин. Мне не страшны подозрения, ибо я намерен любить вас такой безграничной любовью, что ваша нежность растворится в моей. Ваша любовь лишь в том случае покажется чрезмерной, если не хватит моей.

Анжелика. Не спешите давать обеты. Сами знаете: вам легче залезть в долги, чем их выплатить.

Валентин. Потому я и отдаю себя на вашу волю - делайте со мной что хотите.

Скэндл. Музыканты ждут.

Все танцуют.

(Анжелике.) Сударыня, вы дали нам пример редкой справедливости: наказали жестокого отца и наградили верного любовника. Но вы сделали и еще одно доброе дело, за которое благодарю вас я. Я был противником женщин, вы ж обратили меня в свою веру. Я перестал думать, что женщины, подобно Фортуне, слепо раздают свои милости - и тем, кто их не стоит, и тем, кто в них не нуждается.

Анжелика. Вы возводите на женщин жестокую напраслину. Обвиняете нас в несправедливости, дабы скрыть, что сами небогаты достоинствами. Каждый из вас хочет добиться любви, да не каждому хватает выдержки ее дождаться. Почти все мужчины - притворщики и повесы. Они делают вид, что поклоняются нам, а у самих ни веры, ни усердия. Лишь немногие, подобно Валентину, готовы пойти на муки и пожертвовать выгодой ради любви! Восхищаясь мною, вы спорите против тех, кто утверждает,

Что редкость в век наш лицемерный

С душою женщина и рыцарь верный!

Все уходят.

ЭПИЛОГ,

КОТОРЫЙ ЧИТАЕТ МИССИС БРЕЙСГЕРДЛ

В ВЕЧЕР ОТКРЫТИЯ НОВОГО ТЕАТРА

По воле Провиденья нынче тут

Актеров неприкаянных приют;

На улице-то непогода злая,

А здесь театр, хоть на манер сарая {96}.

Обмозговав все, что случилось с нами,

Я вспомнил, как, играючи словами

И мудростью пугая лицедеев,

Поэты бодро корчат книгочеев.

Любовь девиц корыстно благосклонных,

Естественно, нуждается в дублонах,

Что ж не спроворить сотенку-другую,

Расхожею ученостью торгуя?!

Нам возвестили умников глаголы

О мудрецах Пифагорейской школы {97}.

(Кажись, латиняне иль греки те же...)

А мы и рот раззявили, невежи!

Так нам поэты рассказали в прозе

Об этом... как его?.. Ме-там-пси-хо-зе {98},

Переселены: душ, увы, бесплотных,

В рогатый скот или в иных животных,

А много лет спустя, спьяна иль сдуру,

Вдруг снова в чью-то человечью шкуру...

Актеров душам уподоблю смело:

Из зала в зал они, как те из тела в тело!

Мудрец был Аристотель, но, похоже,

Живет его душа в ослиной коже

Иль, не сыскав для помыслов прокорму,

Вселилась в тело щеголя, как в форму!

Мы игрывали в театральных храмах,

В отличнейших трагедиях и драмах,

А нынче здесь, вот в этом корте крытом,

Над комедийным корчимся корытом!

Здесь было много чемпионов ярых,

Здесь взвизгивали дамы в шароварах,

А нынче - ни мяча и ни ракетки,

Но метки шутки и намеки едки!

И этот корт нам в непогоду сладок,

Ведь, истинно скажу вам, непорядок,

Сменив с пяток сценических площадок,

Вернуться вспять к навозу прежних грядок!

Зависим мы от вашего каприза,

Страшусь я неприятного сюрприза,

Ведь прогореть способна антреприза!

Но мы от вас, конечно, ждем поддержки,

Ведь не затем пошли вы на издержки,

Чтоб нас потом в лихой беде покинуть

И, так сказать, из дела душу вынуть!

Мы очень просим вас помочь по силе

Возможности... А то бы не просили!

Ведь лицедеям по колено море,

Пока они у публики в фаворе!

КОММЕНТАРИИ

1 Достопочтенному Чарлзу графу Дорсетскому и Миддлсекскому... - Чарлз Сэквилл (1638-1706) - поэт, политический деятель. Во время конфликта актеров Друри-Лейна с администрацией занял сторону актеров и помог им обосноваться в театре Линколнз-Инн-Филдз (см. ниже прим. 4).

2 ...примеру плиния...- Имеется в виду Плиний Младший (62-114, Гай Плиний Цецилий Секунд), древнеримский государственный деятель и писатель, автор многих произведений панегирического характера.

3 ...императору Траяну... - Марк Ульпий Траян (53-117), римский император (98--117), крупный полководец, меценат.

4 ...по случаю открытия нового театра. - В 1694 г. в театре Друри-Лейн, считавшемся монопольным (он один мог ставить трагедии и комедии, остальным приходилось довольствоваться малыми жанрами), возник конфликт между администрацией и труппой. Несмотря на привилегированное положение театра, актеры решили покинуть его и переселиться на площадь Линколнз-Инн-Филдз, в помещение крытого теннисного корта, наскоро переоборудованного на средства публики. 25 марта 1695 г. руководителю труппы Томасу Беттертону удалось получить королевский патент, подобный патенту Друри-Лейна, и пять дней спустя театр открылся комедией Уильяма Конгрива "Любовь за любовь".