- - Диана Хант

хрипло. – А кто сегодня в Хаосе все уши прожужжал – подавайте мне голого жениха!

Она очаровательно зарделась и поспешно (и очень фальшиво) фыркнула.

– Я надеюсь, ты не собираешься раздеваться? – голос её дрогнул, а у Тиму внутри защемило от нежности.

– Шутки шутками, а эту ночь мы ночуем вместе.

– Вот ещё!

– А что такое, светоша? Меня боишься? Или себя? Что не сдержишься, приставать начнёшь?

– Ха-ха. – Она уже отмерла, забралась на кровать с ногами и отняла у него пирожное. Ну как отняла, попыталась… Чтобы тут же оказаться под ним, с заломленной за спину рукой. Посмотрела сердито, сдула светлую прядь со лба.

– Отдай! Это мне Дедушка принёс!

Не отрывая от неё глаз, он с наслаждением откусил от эклера.

– Так-то, светленькая.

– Пых?

Внезапно налетела позёмка, снежный вихрь перевернул его над кроватью, и светоша не замедлила воспользоваться помощью своей нечисти.

Спустя пару секунд снизу был уже он, а сияющая как камень бесконечности светошка дожёвывала эклер.

– И не надейся, что я забуду насчёт балкона. – Сказал он и с досадой увидел, как сияние покинуло её лицо. Будто свет в комнате выключили... – Так что там произошло?

– Иикки провалилась. – Деланно пожала она плечами. – Пришлось за ней сигать.

И губу закусила. Что-то подсказывало Тиму, что прояви он сейчас больше настойчивости – продавил бы. Она бы призналась, но…

«Передавил». – Занудно напомнил внутренний голос и вместо того, чтобы расспросить светленькую получше, Тиму пробурчал:

– Несчастье светлое на мою голову. Ложись уже.

Он прикрыл глаза, вроде как дремлет. На самом же деле принялся проверять кокон, в который заключил комнату. Его план был простым – дождаться, пока Ули уснёт, а затем покараулить у лазеек.

Светленькая фыркнула, и забравшись под одеяло, придвинула к себе конспекты. Спать она явно не собиралась. Ещё и ёрзала, зараза такая. Неудивительно, что сканирование тащилось с черепашьей скоростью и давалось невероятным трудом. Не выдержав, он встал и прошёл в купель. В лицо ударили остатки пара, ноздри маняще защекотал её аромат. Он уже почти решил, что купель тоже была плохой идеей, но холодный душ привёл в его чувство. Не до конца, но… Тиму смог снова сосредоточиться на магическом поле замка. Чтобы обнаружить целых шесть попыток пробить защиту! Целых шесть!

Перво-наперво – он заключил покои светленькой в два дополнительных кокона – внешний и внутренний. Ему даже проверять не нужно было, чтобы знать, как существенно комната изнутри сейчас уменьшилась в размерах. Хотя в полумраке не должно быть слишком заметно. Затем отследил потоки силы – и обнаруженное ему не понравилось. Одна из лазеек шла изнутри, а не снаружи. Кто-то пытался выйти… Не удалось.

Неужели Туули?..

Думать так было больно.

Он даже решил вернуться к себе. Твёрдо решил. В конце концов! Слишком слабым он становился, когда она была рядом. А что до её безопасности – теперь эта спальня защищена так, что уцелеет даже в случае крушения мира. Зато можно быть уверенным, что гостей из Хаоса у неё не будет. Да и сама не покинет комнату, даже при всём желании…

Думая так, и тем паче принимая это нелёгкое волевое решение, Тиму заранее знал – бесполезно. Не уйдёт он. Не сможет.

Привязка на крови, к тому же усиленная кольцом Фьордов, стала его отравой, ядом в его крови…

– Привязка на крови – дело, конечно, серьёзное, – лукаво говорила когда-то Яска. – Но вы попробуйте-ка противостоять привязке светом, тёмные!..

И, шутки ради, накидывала на мальца, которым тогда был Тиму, кольца из света – одно за одним. Братья смеялись. Тиму тоже смеялся. Свет приятно щекотал, будоражил, словно мириада крошечных пузырьков силилась как бы растянуть его изнутри, расправить ауру. Позже он узнал, что стал сильнейшим среди сверстников, и обрести соула-перевёртыша в свою первую смерть именно благодаря этим вот играм с Яской и братьями. Дело было даже не в «фокусах», которым невестка обучила его ради смеха. Свет – идеальный проводник в Хаосе. Квинтэссенция ясности, чистейшей энергии... Светочи делятся им неохотно. Обычно им самим не хватает. Из Яски же свет так и лился, кипел, бурлил, переливался через край, грозя залить собой всё вокруг. Ни разу Тиму не встречал больше светоча подобной силы…

Ни разу, пока не встретил Ули.

Вот только работал её свет, как у Яски, «двунаправленно» лишь в его случае! В этом он мог поклясться. Он наблюдал, как она практиковалась с Онни, с другими тёмными адептами помимо него. Да когда тот же Илон грубо взломал её защиту и качнул, Ули мгновенно обессилела… Во время же их энергообмена каким-то невероятным образом восстанавливались и даже обретали больше они оба. И, возможно, эта незримая связь и была бы поводом для радости, не будь они обручены…

…Когда он вышел из купальни, свет был погашен, а светленькая уже спала. Глубоко и крепко, как ребёнок. Трогательно посапывала, подперев щёку кулаком. Но стоило ему осторожно лечь рядом поверх покрывала, как она завозилась.

– Нетне… – прошептала она бессвязно. – Ннет…

Тиму не выдержал, нырнул в Грёзы. Не смог устоять перед искушением подсмотреть, что ей снилось.

А снилось Ули, что посреди комнаты стоит Иикки Иизакки и повторяет:

– Она придёт за тобой. Придёт. Придёт. За тобой…

Тим раздражённо развеял фантом. К этому сну реальный Иизакки отношения не имел – его давно не было в замке, Тиму бы почувствовал. Вот только Уле снилось явно то, что слышала в реальности.

– Вот уж действительно – не хочешь себе зла, не делай людям добра… – Вдруг сбивчиво, как это бывает во сне, заговорила светленькая. Тиму весь замер, подобрался, превратился в слух. – И уж точно нельзя идти на поводу у коварных призраков и надевать всякие подозрительные кольца…

После чего – Тиму так и не понял, как она это проделала – вдруг вышвырнула его из своих Грёз!

Проснувшись, он часто заморгал.

Проснулась и Ули.

Нежная, тёплая, растерянная.

– Тиму? – и посмотрела так, будто не ожидала его увидеть. Видно, крепко заснула.

– Если хочешь я уйду. – Хрипло прошептал он.

А у самого сердце так и зашлось. И крохотные молнии по всему телу. Даже если скажет уйти – ничего у него не выйдет.

Однако ничего такого она не сказала. Просто придвинулась к нему и положила голову на плечо. Он так и замер. Испугался, что спугнёт.

– Ты ведь