Надежда на свободу - Венера Солнечная

моим отцом. Его голос всегда был таким виноватым. Я так хотела его утешить, обнять, вдохнуть его запах, наконец-то почувствовать по-настоящему его прикосновения, как он всегда мечтал, а я давно уже не надеялась.

Глава 21

Через три дня, когда я смогла отличать день от ночи, мне расстегнули браслеты на руках и ногах. Я как будто за одну секунду из ада попала а рай. Но всего лишь на секунду. Из тюрьмы меня никто выпускать не собирался.

Расстегивать браслеты пришли папа вместе с Нойсом, в коридоре еще было пять человек, включая Скилу. Он тоже приходил каждый день, я чувствовала его запах.

Вместе с браслетами вынули и иголку с лекарством, а так же все максимально унизительные трубки. Я смогла встать с кровати, и тут у меня начались новые испытания. Ноги и руки меня не слушались. Вот теперь я действительно почувствовала себя инвалидом.

Я размахивала руками и все время спотыкалась или наоборот подпрыгивала, но это прошло всего через несколько минут.

Теперь я мечтал о душе. Мне конечно принесли пару тазов, мыло и воду. Я помылась, как смогла под пристальным прицелом камеры, но это было все не то. Кстати, туалетом мне теперь служило ведро. Когда мне казалось, что худшее впереди, случалось что-то вроде ведра.

Мне потребовалось еще два дня, чтобы убедить Нойса сводить меня в душ.

Вели меня с конвоем, что меня злило и веселило одновременно. В душе я была не меньше часа, чем жутко нервировала и папу, и Нойса, и свой конвой, но мне было плевать. В этой льющейся воде я словно заново рождалась.

Когда я вернулась в комнату, мне сменили белье на кровати и принесли мою одежду – черная майка, джинсы скини, белье, носки и кеды. Одежда пахла Джеем. Я была в этом уверена. Такой приятный аромат цитрусового шампуня, ванили и его беспокойства. Даже так я ощущала, как он скучал.

На меня налезла лишь майка. Все остальное было мало на пару размеров. Скорее всего я теперь выше сантиметров на десять. Не уверена, что мне это нравится. Вместо моей одежды принесли одежду Мэри – спортивные шорты, носки и даже белье, от которого я тут же отказалась. На шортах какой-то белой красной было написано: «мы скучаем». У меня чуть лицо не треснуло от такой милоты.

Вечером папа привез новую одежду и обувь, точно такую же, как была моя, но подходящую по размеру, но шорты-послание я не вернула.

Еще через два дня всем надоело водить меня по туалетам и душам, поэтому меня перевели в новую палату. Здесь был свой душ и туалет. Под потолком было достаточно большое окно с металлической решеткой, в которое мне категорически запретили пытаться заглядывать, под страхом возвращения в комнату без окон и туалета. В комнате стоял стол, и мне разрешили заниматься.

Я все время спрашиваю, сколько прошло времени с моего дня рождения, но никто не говорит мне. Не понимаю, почему это такая тайна. Я только знаю, что благодаря Джейлу могу сказать, что не меньше недели, хотя по ощущениям, что я уже родилась в этих стенах.

Я лежу на кровати. Окно открыто настежь. Из него дует теплый ветер, занося в мою комнату столько запахов, которые я жадно вдыхаю носом и наслаждаюсь ими, изучаю их. Солнечные лучи касаются моего лица так приятно, я почти забыла, как это.

Я слышу, как поют птицы. Теперь мне не мешают другие звуки, я научилась слышать то, что хочется.

Я чувствую аромат кофе. Как же я хочу кофе! Но для меня он пока под запретом.

Мне на нос садится маленький жук, я пересаживаю его на ладонь и рассматриваю. Рядом с ним приземляется еще один. Они такие красивые. Я столько всего раньше не видела и не замечала.

Слышу, как по лестнице поднимается мой отец, и подбрасываю жуков в воздух, они расправляют крылья и летят к окну. Папа проходит по коридору и отпирает мою дверь.

– Привет, Кайла, – весело здоровается он.

– Привет, пап, – спрыгиваю с кровати и иду его обнять.

– У меня хорошие новости. Я принес тебе твои конспекты и ноутбук, – он ставит мою сумку на стол.

– Здорово! – верещу я, хлопая в ладоши.

– Я сегодня не на долго, но хочу с тобой поговорить, – чувствую, как резко меняется настроение отца, и сажусь на кровать.

– Я слушаю, – поднимаю на папу внимательный взгляд, заранее пытаюсь взять под контроль свое тело.

– Хоть меня никто не поддержал, но я считаю нужным сообщить тебе, что Люка выписали из больницы. Он еще не поправился, конечно, но теперь дома, – папа замолкает и ждет от меня ответа.

– Я-я-я, – мямлю, – мне так жаль, что так произошло, но я рада, что он поправляется, – говорю неуверенно, рассматривая свои руки.

– Я говорил с ним. И он не держит на тебя зла и все понимает, – я резко поднимаю на него глаза и тоже все понимаю.

– Хорошо. – выдавливаю из себя.

– Тебе разрешили сдать экзамены, – папа не успевает закончить предложение, и я подпрыгиваю на кровати и заваливаю его вопросами.

– Правда?! А когда экзамены? Я что их еще не пропустила? Я что смогу продолжить учебу? – мои эмоции захлестывают меня, и мне тяжело остановиться, и дать папе ответить.

– Я не могу сказать когда и что, – сухо отвечает он, немного остужая мои реакции.

– Ну почему? – взвываю я. – Я не понимаю, почему это секрет? Хочу знать сколько здесь нахожусь, – настаиваю я.

Отец тяжело вздыхает и стучит пальцами по столу.

– Нойс меня убьет. А если ты среагируешь как-то не так, вообще меня к тебя больше не пустит, – предупреждает папа.

Я обхватываю себя руками и притворно сосредотачиваюсь, сводя брови вместе.

– Все, я готова, – сквозь смех говорю я.

Он тоже смеется.

– Одиннадцать дней, – произносит папа, а я ахаю.

– Всего? – еще раз уточняю.

– Всего, – кивает он.

– То есть экзамены через неделю? – в ужасе осознаю.

– Да, – он снова кивает и улыбается. – Задания буду приносить тебе я, а потом буду передавать твоим преподавателям твои ответы, – поясняет мне схему.

А у меня рой мыслей в голове. Всего неделя. У меня совсем мало времени.

– Это еще не все, – папа возвращает меня из моих мыслей обратно в комнату.

– А?

– Я хочу тебе кое-что сказать, пока ты сама не догадалась, – говорит опять какими-то загадками.

Я вопросительно поднимаю бровь.

– Скажу все прямо и быстро, как пластырь. Хорошо? – слишком быстро говорит папа.

Я киваю, мысленно готовясь не выплескать очередной шторм, который уже начал приближаться.

– Ты знаешь, что беты, создавшие прочную связь с альфой, не могут долго жить без альфы? – я киваю, и он продолжает, – между мной и тобой всегда ощущалась прочная связь. Я думал, что это связь между папой и дочкой, но на деле она оказалась чем-то большим.

– Ты мой бета? – в ужасе перебиваю я его,