Психология эволюции - Роберт Уилсон

Большинство людей в силу подобных событий не импринтарует в точности ту социосексуальную роль, которая требуется в их обществе. Четвертый контур с почти полным правом можно назвать контуром вины: почти все почти везде занимаются тем, что скрывают свой истинный сексуальный облик и играют на людях некую сексуальную роль, “общепринятую” для их пола в их племени.

В обычном языке импринт в социополовом контуре обычно назыается “зрелой личностью” или “сексуальной ролью”. На жаргоне трансакционного анализа это — “Родитель”.

Любопытно, что Фрейд считал первый контур оральным этапом, второй — анальным, а четвертый — генитальным. При этом он упустил из виду третий, семантический контур. Возможно, Фрейд, одержимый рационалист, был так поглощен вербальными и концептуальными программами, что просто не замечал их — как рыбы не замечают воду. Юнг описал первый контур как способность ощущать, второй — как способность чувствовать, третий — как способность мыслить. Но социопо-ловой контур из его схемы начисто выпал. (Юнга раздражало то повышенное внимание, которое Фрейд уделял четвертому контуру, и он построил свою собственную, менее сексуальную психологическую систему.) Все высшие контуры Юнг просто свалил в одну кучу под вывеской “интуиция”.

Функция нервной системы заключается в том, чтобы фокусировать, избирать, сужать; выбирать из бесконечности возможностей те биохимические импринты, которые определяют тактики и стратегии, обеспечивающие выживание в одном месте, статус в одном племени.

Младенец генетически подготовлен к изучению любого языка, овладению любыми навыками, исполнению любой сексуальной роли; через очень короткий срок, однако, он (или она) начинает механически, роботически воспринимать ограничения своей социальной и культурной среды, следовать им и воспроизводить их.

В этом процессе каждый из нас платит очень дорого. Выживание и поддержание статуса даются ценой утраты бесконечных возможностей необусловленного сознания. Одомашненный примат, пребывающий в социальном туннеле реальности, является лишь мелким фрагментом потенциала, заложенного в 110 миллиардах клеток человеческого биокомпьютера. Как сказал Роберт А. Хайнлайн,

Любой человек должен уметь менять пеленки, планировать вторжения, резать свиней, конструировать здания, управлять кораблями, писать сонеты, вести бухгалтерию, возводить стены, вправлять кости, облегчать смерть, исполнять приказы, отдавать приказы, сотрудничать, действовать самостоятельно, решать уравнения, анализировать новые проблемы, вносить удобрения, программировать компьютеры, вкусно готовить, хорошо сражаться, достойно умирать. Специализация — удел насекомых.

Пока мы остаемся во власти древних контуров, мы мало чем отличаемся от насекомых. Точно так же, как насекомые из поколения в поколение повторяют свои четырехэтапные программы (яйцо, личинка, куколка, взрослая особь), мы повторяем наши четырехэтапные циклы. Древние контуры генетически консервативны: они обеспечивают выживание и продолжение рода, но не более того. Будущее эволюции — в футуристических контурах.

СПЕЦИАЛИЗАЦИЯ — УДЕЛ НАСЕКОМЫХ.

Иногда встречаются утверждения о том, что не существует универсальных сексуальных табу. Это мнение ошибочно. В каждом племени существует одно многоцелевое табу.

Это табу устанавливает, что сексуальность должна регулироваться племенем. Ддинственное универсальное табу — это табу на жизнь без табу. Каждое племя имеет свой собственный набор табу и запретов, но ни одно племя не позволяет индивиду в его составе самостоятельно формировать этот набор для себя. Американский президент не должен жениться на собственной сестре (если хочет быть избранным на следующий срок); египетсткий фараон был обязан жениться на собственной сестре. Столкнувшись с таким моральным релятивизмом, многие ученые-социологи не заметили неизменной составляющей: и от президента, и от фараона требуется соблюдение местных правил. То же справедливо для самоанцев, русских, эскимосов и кубинцев. Почему же существует это табу, направленное против сексуального самоопределения и самоактуализации? Почему, хотя не существует и пары обществ, которые были бы абсолютно согласны в вопросах сексуального “хорошего” и сексуального “плохого”, каждое общество считает, что право именно оно?

(сноска 2,[51] сноска 3[52])

Ответ в том, что наши первые гуманоидные (символизирующие и концептулизирующие) предки были очень невежественными, но не совсем уж тупыми. Они были невежественны в том, что касалось законов генетики, но достаточно умны для того, чтобы подозревать существование этих законов. Слияние сперматозоидов с яйцеклеткой окружено жесткими табу и сильным племенным конформизмом, так как выживание и будущая эволюция генофонда зависит от того, какой сперматозоид оплодотворит какую яйцеклетку.

Этимологи поддерживают теорию Фрейда о древних связях между словами, обозначающими святое, эротическое, непристойное, внушающее благоговение, страшное, божественное, “ужасное”. Все перечисленное — это примитивные, мощные физиологические реакции на загадки полового влечения, совокупления, воспроизведения жизни, наследственности, генетического дрейфа, будущей эволюции. Самые древние идолы, которые удалось обнаружить археологам, — это беременные богини и фаллические боги. Наиболее нетерпимыми, слепыми и упорными (при космополитизирующем контакте с племенами, имеющими другие ценности, они исчезают последними) являются табу, касающиеся правильного способа воспроизведения. Если одна нация настаивает на том, что глава государства должен жениться на своей сестре, а другая — что не должен, обе действуют исходя из предположения, что правильный способ должен быть найден и должен строго соблюдаться.

Загадки существуют в области полового влечения — Она нравится Ему, но Он не нравится Ей.

Загадки существуют в области совокупления — одной паре стоит один раз заняться любовью и женщина уже беременна, тогда как другая пара может заниматься любовью три года и ничего не произойдет. Все это кажется очень загадочным и пугающим примитивным народам, будь то в Новой Гвинее или в Нью-Джерси.

Загадки существуют в области воспроизведения — почему близнецы? Почему три мальчика в одной семье и три девочки — в другой? Почему выкидыши и мертворожденные?

Загадки существуют в области наследственности — “Почему мой сын на меня не похож?” — такой нелегкий вопрос, весьма способствующий развитию паранойи и мужского шовинизма, задавали себе многие одомашненные приматы.

Загадки существуют в области генетического дрейфа — современным исследователям известно уже двенадцать или даже больше переменных, но у них по-прежнему имеется больше вопросов, чем ответов.

Загадки существуют в области будущей эволюции. “Откуда мы приходим, кто мы, куда мы идем?”, название величайшей картины Гогена,[53] — это ведь главнейший онтологический вопрос; тотемный столб и трактат по социобиологии суть попытки на него ответить.

Среди этих загадок — полового влечения, совокупления, деторождения, наследственности, генетического дрейфа, будущей эволюции — шаманы каждого племени пытаются установить ориентиры, облегчающие, на их взгляд, выживание данного племени (генофонда).

Так создается “мораль”.

Половое влечение, совокупление, воспроизведение, наследственность, генетический дрейф и будущая эволюция — все это стохастические процессы. (То есть такие процессы, в которых из случайного набора событий некоторый “разум” или нечто, что можно было бы метафорически назвать разумом, выбирает конечный исход.) Интуитивно очевидно, что эти процессы перекрывают друг друга, как показано на нашей диаграмме; гак же очевидно, что “выбор” будущего происходит на каждом шагу этого пути.[54] Табу и мораль — это попытки племени управлять случайным элементом для того, чтобы формировать желаемое будущее.

“Мораль” пытается управлять стохастическим эволюционным процессом двумя способами — либо при помощи табу и заповедей вклиниваться между половым влечением и его удовлетворением (совокуплением), либо вклиниваться между совокуплением и воспроизведением. Второй случай представлен обычаем детоубийства — распространенной мерой контроля над рождаемостью — которому местные шаманы всегда придают магическое значение: для жертвенного умервщления, как правило, выбираются дети, которые перенесли родовую травму, или имеют родимые пятна, или близнецы, или как-либо еще “отмеченные богами”. Безусловно, подлинной функцией подобных практик является контроль над рождаемостью; такие обычаи больше всего распространены на изолированных островах, где неуправляемое размножение привело бы к катастрофе. Иудаисгские табу, наоборот, разрабатывались с целью как можно эффективнее направить сексуальность на увеличение населения, так как древние евреи были окружены огромными и воинственными империями, стремящимися их завоевать; евреям требовалось больше мальчиков, чтобы вырастить из них солдат, и больше девочек, которые могли бы в будущем рожать новых мальчиков-солдат.