Индиана, только ты! (СИ) - Нуждина Ирина

— Не получится. С трёх до пяти я занят, выполняю индивидуальное задание, от вас, между прочим.

— Успеешь выполнить. Жду, — так всегда, он распоряжается, я дую губы, но делаю по его хотению. Цирк, блядь! А я в нём тот самый дрессированный медведь. На задних лапах бегаю, летаю и подпрыгиваю, всего-то надо манок небольшой. В этот раз это было упоминание о некой Шустае, что за зверь такой — непонятно, но имя царапнуло. Чёрный хочет, чтобы я с ней встретился, ловлю себя на мысли — я не против встретиться и поговорить. Но только с тётей со странным именем, не хочу видеть Чёрного, хоть убей.

Надеваю камуфляжку. Есть библейская легенда о вечном жиде, а я, похоже, вечный исполнитель "хотелок" организации. Со мной на выход идут рюкзак и спиннинг, типа, я заядлый рыбачоооок. Ну и что, что стреляю иногда из спиннинга по сучарам, совсем, что ли нет толерантной жалости?

Спокойно передвигаюсь на метро Мюнхена, полицейские с готовностью помогают найти нужное направление. Выхожу на окраине, хотя так и не скажешь, дома здесь однотипные, серые, неприметные. Почти на каждой крыше располагаются солнечные батареи. Люблю вас, фрицы! Создаёте мне дополнительные блики в солнечный день. Хрен меня найдут теперь ваши законники, стопроцентная гарантия.

Мне нужен герр (он же хер) Самсонов. Наворовавший на таможенных сделках пару миллиардов деревянной валюты, а теперь переведём на нужный курс и… уууууу, попал ты, человек, перед убийством придётся тебя немножечко пытать.

— Герр Самсонов? — выдаю почти без акцента, рассматривая бывшего соотечественника.

— Да, — будущая жертва расслабленно смотрит на меня, отрываясь от прополки грядок с цветочками (кажется, это была настурция). — Чем могу быть полезен?

Он отвечает мне на немецком, доброжелательно перекидывая руку через низенькую изгородь. Что не говори, но русский всегда останется русским. Эта привычка открыто приветствовать, доверять…

— Могу зайти к вам? — даже если он откажется, я войду. Нехуй было уводить миллиарды, сука.

— Пожалуйста, проходите, будете лимонад? — какая, учтивость! Ни один истинный хер не предложит лимонад незнакомцу, не разрешит войти при первой же просьбе.

Когда оказываюсь в его доме, нагло бросаю рюкзак на пол, снимаю высокие ботинки. Я ж русский, разуваться надо! И поворачиваюсь к Самсонову. А он уже подсуетился… в руках нихрена не лимон ад. Беретта девяноста два в руках соотечественника даёт возможность переосмыслить, стоит ли показывать, что мне по хую, чем он собирается меня отпугивать.

— Кто тебя прислал, шавка? — смотрю на когда-то доброжелательную рожу земляка и не удивляюсь. Он — упырь. Умыкнул бабло, убрал пару хороших сотрудников и сейчас мечтает завалить меня, а затем вновь смыться.

— Не шавка — медведь, — улыбаюсь, с сожалением оглядев почти трупа Самсонова.

Дальше по накатанной. Он стреляет, мажет, я грубо забираю беретту (давно такую хотел, заныкаю).

— Давай номера счетов, а то гортань потихоньку резать буду, — предупреждаю честно, как именно инфу стану добывать.

— Хуй тебе, а не инфа, тварь! — орёт Самсонов, глаза его бегают по предметам, дурачок думает, что я могу что-то профукать, хм, ну пусть.

Пока идиот соображает, чем бы меня обезвредить, я деловито располагаю ноут на его столешнике. Набираю нужные коды, вуаля, я в нашей системе, а система ожидает номер счёта Самсонова и заветные пины.

— Ааааа, — вот и реакция. Бюджетное бабло охраняет, словно оно его кровное. Несётся на меня с ножом. Клоун.

Лезвие ломается об моё плечо, даже не интересно, дамасская сталь хоть как-то царапала меня, а нож для колки льда от Самсонова вот совсем неэффективен.

— Надо было попытаться в глаз попасть, — я отбираю остатки ножа и вопросительно смотрю на бывшего гражданина РФ. — Давай счета и пины, не хочу лить кровь сегодня.

Но он нифига не успокаивается, яростно начинает мне по плечу долбить. Смешной. Одним рывком снимаю рубаху, ну давай, тыкай тем, что там у тебя. Только взгляд ублюдка становится тёмным, нехорошим… он смотрит на мой "ожог".

— Выкуп, — шипит этот дурень. А слова его заставляют вспомнить события пятилетней давности.

— Что сказал?

— Выкуууп, медвееедь, — дежавю…

— Щаз тебе и выкуп будет, и прочие вкусняхи, — я его бросаю на стол, привязываю к ножкам, он, сука, на дыбе! — Рассказывай, старый хрен, какой выкуп? Что ты хочешь?

Сюрреализм происходящего заставляет меня влиться в общий поток странных событий. Интересно…

Взгляд Самсонова становится чёрным, даже белков не видно. Как… у того… тогда…

— Её зовут Индиана Москалёва. И… её больше нет. Один из ваших убил мою Аньку. Поэтому, тварь, никакого выкупа! А вот кто ты и что защищаешь, расскажешь мне сейчас, да с удовольствием, — хера себе… прилетело желаемое! Неужели опять… этот странный сюр…

— Нибиру — мой господин…

— Круто! А ты то кто?

— Как кто! Нунган пятого уровня! Бабло для Первого.

Я смотрю на него в полном ахуе. Видимо сегодня нужно будет подключать не только Тёмыча, но и более тяжёлую артиллерию. Артура?

В течение минуты он отдаёт мне все счета и пины, не приходится долго уговаривать. Нунган пятого уровня не готов терпеть боль.

— Тюк, — одним движением я свернул голову неблюстителю финансового благополучия РФ. — Бывай, пятый, бля, уровень.

— Нунганы? Что это такое? Ну-ка, давай обратимся к виртуальным нашим помощникам, — Артём Чёрный цепляется за наименование, ему интересно, а мне, просто надо знать. Кто они?

Смотрю на начальника-друга-недруга того, кому обязан всем, что сейчас у меня есть, вернее, осталось.

— Обращайся. Только держи меня в курсе. И ещё, та женщина, о которой я тебе рассказывал. Она исчезла.

Да и хрен с ней, сейчас меня волнуют эти "нунганы". Самсонов давно рассказал мне всё про пины и коды, бабло я перевёл на счёт нашей организейшн, пусть разбираются "верховные" с миллиардами. Убил ворюгу после того, как он произнёс последнюю цифру. Не сдержался, очень шея у него манкая была, так и просила: "сверни меня, один хрен, не расскажет он тебе ничего про нунганов".

Самсонов удовлетворённо выдохнул, как только я назвал имя подарившей амулет. Даже смерть Аньки не удивила его… ПОЧЕМУ? Пять лет! Пять лет я искал ответы! Не нашёл и сейчас.

Иду по вестибюлю аэропорта "Манас"[11]. Стюардессы, что сопровождали наш рейс из Москвы стреляют глазками. Симпатичные, стервы, чуть оборачиваюсь к ним, не удерживаясь от лёгкого флирта. Обожаю несерьёзные отношения!

— Телефончики дадите? — эххх, и не позвоню ведь, но надо!

Диктуют, намеренно наклоняясь к моему гаджету ниже, чтобы видел и позвонил. И я вижу…

Меня ожидает чёрный внедорожник Цветкова. "Мой герой" ожидает своего курсанта, так задержавшегося в его святилище, так долго не выходившего в большой мир.

— Привет, Миха! Ну что, в горы? — спрашивает меня, словно у меня есть выбор. После заданий в моём исполнении меня надо прятать, нечего проявлять себя при большом руководстве. Выполнено, и хорошо, живём и ожидаем заданий дальше.

— Здорово, конечно в горы! — Усаживаюсь устало прикрываю глаза, я готов отключиться, впасть в обычный анабиоз.

— Стойте! — что за нафиг? Перед нашим джипом стоит седовласая тётка. На ней нечто из балахонов, никакой лишней косметики, в целом — приятная.

— Женщина, отойдите с дороги, — устало просит Цветков. А вот мне не хочется, чтобы она уходила. Взгляд у неё необычный, и вообще…

— Не уйду! — ого! Да она из задир, Цветкову не перечат обычно.

А затем она ставит точку в любом обсуждении, потому что произносит слишком царапающие меня слова.

— Пока не поговорю с Иваном Вершининым, я никуда не уйду.

Думал, послышалось. Смотрю на неё уже совсем по-другому, сон как рукой сняло.

— Кто, вы, такая? — спрашиваю, не дожидаясь разрешения Цветкова.