Подсадной кролик - Фаина Раевская

— Мадам, «Очко» работает с четырнадцати. Еще рано. Может, измените своим привычкам и скоротаете время в компании одинокого холостяка? — поинтересовался беззубый.

Какое нахальство! Приглашать меня, порядочную девушку, в сомнительную компанию. Я хотела было послать наглеца по одному известному адресу, но вовремя вспомнила, что нахожусь на задании, мило оскалилась и заявила:

— Отвезите меня, пожалуйста, в городской клуб гомосексуалистов.

— В «Креветку», что ли? — спросил дядька. — Тактам не только гомики, там и трансвеститы, и твои розовые подружки. Слушай, а может, ты и не баба вовсе?

— Вам видней, — демонстрировала я наличие всех зубов.

Дядька крякнул, но спорить со мной не решился. В полном молчании мы проделали путь до центра падших личностей.

— Я вам что-нибудь должна? — с очаровательной улыбкой я обратилась к потенциальному клиенту стоматолога.

Дядя лишь моргнул и, влупив по газам, рванул с места, давая фору Шумахеру. Гнездо разврата оригинально называлось «Голубая креветка». Стуча зубами и коленями, я распахнула тяжелые двери.

Помещение «Креветки» встретило меня полумраком и легкой музыкой. На часах стоял охранник.

«Какой-то он хлипкий, — подумала я, окидывая взглядом сторожа, — да и зачем он здесь нужен? Неужели кто-то всерьез задумал похитить самого очаровательного гомика в городе? Пользы никакой, а нервная система страдает». Сделав такой вывод, я вознамерилась проникнуть в недра клуба.

— Простите, леди, вы пришли отдохнуть? — писклявым голосом осведомился субтильный охранник.

«Кастрат, что ли?» — мелькнула мысль, а вслух я жеманно произнесла:

— Видишь ли, дорогуша, я ищу своего друга, в смысле подругу. Она, как ты понимаешь, несколько нестандартной ориентации... Вечером вчера ушла, поганка, так до сих пор и нету. А я же волнуюсь! А ну как мою Розочку, мою душечку, мой бутончик изнасиловали?! Я не переживу!!! Ах, дорогуша, Розалия такая доверчивая, ты даже представить не можешь! Вот совсем недавно...

Глаза охранника начали съезжать к переносице. И я его понимаю: слушать такую околесицу сможет далеко не всякий. Тем не менее меня несло все дальше:

— Вот недавно совсем мой бутончик познакомился с мужчиной, если ЭТО можно так назвать, страшно сказать, из администрации города! Так он, представь себе, дорогой, оказался настоящим садистом! Издевался над моей девочкой всю ночь: насиловал, бил... — я всхлипнула и подпустила слезу в голос, — Розалия утром едва ноги переставляла. Неделю я ее выхаживала, она, бедняжка, так стонала, так стонала!

«Что плету, мама моя! Может, хватит?» — разумная мысль сверкнула и исчезла. Не так просто остановить меня, когда на меня снизойдет вдохновение. И я продолжила развивать тему:

— А еще случай был...

Что за случай приключился с моей подружкой, охранник почему-то слушать не пожелал. Он лишь вяло махнул рукой куда-то в глубь помещения и глухо пропищал:

— Проходите!

Странный человек, честное слово! Ну как я могу прерваться на середине рассказа, тем более что на нервной почве у меня язык работает отдельно от головы!!!

— Ах, дорогуша, выслушай меня до конца, прошу тебя! Мне совершенно некому раскрыть душу. Розочка пропала, я осталась совсем, совсем одна. Беззащитная, одинокая, преследуемая...

Кто именно преследует меня, говорить не следовало, поэтому я отчаянно разрыдалась.

Совершенно измочаленный сторож бережно взял меня под локоть и повел к столику. Таким нехитрым способом он, видимо, захотел отвязаться от назойливой посетительницы. Сквозь слезы я осматривала помещение. В глубине зала парочка голубых личностей нежно наглаживала друг друга по разным частям тела, за барной стойкой печалился юноша того же цвета, очевидно, обделенный на сегодня вниманием. Одет он был, на мой взгляд, чересчур вызывающе даже для такого заведения. Кожаные штаны казались несколько тесноватыми для мощных ног парня. Интересно, он их с мылом натягивает или как? Зато толстовка компенсировала узость штанишек и запросто могла вместить в себя еще одного не очень большого человека. В левом ухе товарища поблескивала серьга, точно такая же красовалась и вносу. Прикид дополняла лысая голова, то есть не совсем лысая, а уже покрывшаяся коротенькими волосиками.

— Присаживайтесь сюда, пожалуйста, — пискнул кастрат, указывая на стул.

— Спасибо, дорогуша, — рыдания все еще сотрясали мое тело, правда, с гораздо меньшей силой, — посиди со мной, милый, мне так много нужно рассказать! Моя Розалия...

Закончить фразу я не успела — охранник-кастрат исчез, прошелестев что-то о невозможности общения с клиентами.

Итак, я в самом центре разврата! Надо у кого-нибудь узнать про мою Розочку. Тьфу, прости господи, сама же и поверила в собственную сказку. Так, парочка не подходит, — они так заняты собственными чувствами, что вряд ли что-либо замечают вокруг; а вот недоласканный мальчик вполне сгодится. Я решительно поднялась и направилась к бару. Взгромоздившись на высокий стул возле стойки, послала самую очаровательную улыбку бармену и сконцентрировалась на скучающем юноше с серьгой в носу. Черт возьми, у меня совсем нет опыта общения с представителями сексуальных меньшинств. Я глупо таращилась на парня, издавая какие-то малопонятные звуки.

— Ну, чего вылупилась, мочалка? — пробасил объект внимания. Приглядевшись, я неожиданно поняла, что это вовсе и не парень, а женщина. Можно даже сказать, баба. Но какова нахалка! Возмущение рвалось наружу из моей прекрасной груди. Я закатила глаза, собираясь с мыслями и судорожно припоминая слова, слышанные вчера от Ромки во время нашей потасовки. Взгляд случайно упал в зеркало, в котором, кроме бутылок, отражался... Нет, только не это! В зеркале я увидела знакомого мне со вчерашнего дня орангутанга. Он о чем-то увлеченно беседовал с охранником. Беседа доставляла мало удовольствия обоим: орангутанг заметно нервничал, нетерпеливо потирал могучую шею и нервно подергивал щекой, а бедный охранник втянул голову в плечи и что-то лепетал.

«И этот туда же! Надо же, как неудачно вышло», — я досадливо поморщилась. Захотелось растаять в воздухе, исчезнуть из этого проклятого места. Но чудес не бывает! Пришлось брать в свои руки дело спасения собственной персоны. Я обошла стойку, стараясь слиться с ней полностью, грохнулась на четвереньки и заползла во владения бармена. Тот удивленно вытаращил глаза и открыл было рот, чтобы вежливо попросить меня уползти обратно.