Бесславный (ЛП) - Шеррилин Кеньон

— А это верно. Никогда об этом в таком ключе не думала.

— Ну, знаешь, мне не нравятся сплетни, — слишком уж их много гуляло о нем и его маме. – Как говорит моя мама – великие умы обсуждают идеи. Средние умы осуждают события. Скудные умы обсуждают людей. А жизнь слишком коротка, чтобы волноваться, что сделали или не сделали люди. Следи за своей жизнью, а не за их, потому что только тебе предстоит ее пережить.

— Ух ты, глубокая мысль. Ты что студент-стипендиат?

Он ненавидел этот вопрос. В теории, заработать достаточно высоких оценок, чтобы получить стипендию должно быть честью. Но каким-то образом его одноклассники повернули это так, что стипендиат не может себе позволить учиться в Св.Ричардсе, и ему нечего там делать, потому что он безполезен.

— Да, я один из стипендиатов.

— Круто. Я и мой брат поступили в школу в том году, но не смогли получить стипендию. Хотя мы и пытались дважды.

Он почувствовал себя ужасно.

— Прости, Джилл.

Она улыбнулась в ответ.

— Все нормально. Церковь нам очень помогла. Они собирали средства для моих родителей, чтобы обучать нас и одна старая пара согласилась нас спонсировать. Они платят за все. .. даже за книги и карандаши. А еще они покупают вместе нам новую школьную одежду.

— Достойный поступок. Они, наверное, очень хорошие люди, — его мама никогда бы не позволила кому-то платить за школу Ника, не говоря уж об одежде. Она свято верила, что нельзя брать ничего у других. То что у тебя есть – то ты заработал, или живи без нужного, пока не сможешь позволить себе.

«Ты никому не должен быть должен за свою жизнь, Ник, и особенно ты не можешь раскидываться чувством уважения к себе. Даже если у них есть доступ в нее, все равно не значит, что мы позволяем это. Ты должен заработать все сам».

Как сказал бы Кириан – тот, кто умирает с большим количеством трофеев, побеждает. Так что играй по крупному.

Но опять же, его мама всегда жертвовала на благотворительность, когда монахини призывали собрать еду и игрушки для бедных, первая. Он не совсем понимал это, учитывая, что эти «бедные» жили лучше, чем они. Но его инстинкт самосохранения не позволял его спросить о нелогичности ее суждений. Она очень злилась, если считала, что кто-то зовет ее лицемеркой.

— Они лучшие, — продолжила Джилл. – Мистер Готье банкир, а Миссис Готье адвокат, у нее офис с центре. Ты ведь их не знаешь? Я подумала об этом, когда узнала, что у вас одинаковые фамилии.

— Нет. Но фамилия Готье и ее всевозможные варианты часто встретишь в Луизиане и южном Миссисипи. В Св.Ричардсе еще четыре моих однофамильца. Я думаю, если покопаться в прошлом, то у нас общие корни, но я не знаю сейчас никаких живых родственников.

— Правда?

— Ага, оба моих родителя единственные дети в семье, — это он узнал от Амброуза, когда убедился, что тот не его дядя. Амброуз не хотел, чтобы появился еще кто-нибудь и заявил, что он потерянный родственник Адариана. Он не хотел, чтобы Ник доверился не тому человеку.

— Это так грустно. У меня почти две дюжины двоюродных сестер и братьев, а еще маленькая сестра и брат Джоуи. А что с твоими дедушками и бабушками? Уверена, что они не были единственными детьми.

Я о них ничего не знаю. Родители моего отца умерли задолго до моего рождения, а моя мама о своих не говорит.

— Прости, Ник.

Он безразлично пожал плечами.

— Не о чем жалеть. Есть как есть. Ты не скучаешь по тому, чего не знаешь.

Она снова улыбнулась.

— Мне нравится с тобой говорить. Ты очень умный и правильно смотришь на вещи. Это необычно и заставляет меня задуматься.

В его голове зазвучали все тревожные колокольчики. Лесть и оскорбления всегда вызывали в нем одинаковую реакцию — «Что тебе нужно?». На его опыте люди, которые льстили ему были первыми, кто вонзал в него нож, когда он поворачивался спиной. Он ненавидел это. Может, он судил ее не верно, но он уже достаточно обжигался, чтобы начать беспокоиться о человеческих мотивах.

Он услышал дребезжание ниже по улице.

— Мой трамвай подъезжает. Мне нужно вернуться в Квотер.

— А, ладно. Было приятно поболтать. Увидимся завтра в школе.

— Ага. До скорого, — Ник забежал на платформу, радуясь, что нашел причину избавиться от Джилл. Он не понимал, почему она раздражала его, но…

Он не доверял ей и не считал нужным терять свое время с такими людьми. Они могут говорит правильные вещи, но рисковать не стоило. Он уж лучше домашнюю работу поделает, а это о многом говорило.

Он быстро вернулся в «Убежище». Его мама была занята с посетителями, так что он прямиком пошел в угловую кабинку, и начал вытаскивать книги.

Через несколько минут он уже дергал себя за волосы, пытаясь понять задание по химии, когда рядом с ним появилось что-то белое. Приподняв бровь, он посмотрел на двойной пломбир с карамелью.

Его челюсть упала, когда он увидел три вишенки и его маму, улыбающуюся ему.

— Мне стоит испугаться? Я получил бургер и пломбир, и сегодня не мой день рождения? Кто ты, странная женщина и что ты сделала с моей мамой?

Засмеявшись, она закатила глаза, за это его наказали бы на неделю.

— Позвонил Мистер Аддамс и сказал, что ты сделал для Брайнны. У меня нет печенья для героев, поэтому я принесла пломбир, — она добавила на верхушку сливок, и поставила бутылочку с ними рядом. – Я люблю тебя, Ник.

— И я, -он схватил ложку и зачерпнул угощение, пока она не изменила свое мнение, или пока он не сделал что-нибудь, способное навлечь на себя неприятности, и она бы забрала все назад.

Покачав головой, мама начала уходить, а затем встала, нахмурившись.

Ник посмотрел вверх, и как в замедленной реакции наблюдал за Коди в паре шагов от него. Его мама явно не была ей так рада, как он.

— Привет, Миссис Готье, — сказала Коди мягко улыбаясь. – Хм, это не свидание, и я знаю, что Ник наказан. Ник не знал, что я приду, но я знала, что он здесь, и я хотела спросить его о домашнем задании по алгебре. Вы не против?

Его мама расслабилась.

— Прости, милая, не нужно ничего объяснять. Я нахмурилась не из-за тебя. Я просто…у тебя было странное чувство де жа вю? Когда я увидела тебя в свете… было странно. Будто я видела тебя раньше, но это была не ты. Ладно, это было глупо, и я не имею ничего против тебя. Хочешь, принесу тебе что-нибудь?

Коди посмотрела мимо его мамы на десерт.

— А может, поделишься?

— Только с тобой.

Она встретилась взглядами с его матерью.

— Можно мне ложку?

Его мама вытащила одну из кармана фартука.