Как депутаты заболтали Советский Союз - Сергей Александрович Алдонин

знаем точно, как оно будет, но хорошо знаем, как было. А новый наш парламент – это альтернатива.

Между двумя протоколами счетной комиссии произошла дискуссия, инициатором которой стал депутат Ю. Афанасьев. Она была жаркой, жесткой и непримиримой, несмотря на многочисленные призывы к сотрудничеству. Наверное, обнаружившаяся конфронтация вызвала разные чувства: недоумение, сожаление, разочарование, надежду.

Среди нагромождения взаимных обвинений прозвучало и сомнение в продуктивности работы Съезда. Что же, уже прошло три дня. Как оценить сделанное – много, мало? Говорят, что все познается в сравнении. А сравнивать не с чем.

Наверняка к концу второго дня у некоторых наблюдателей началось раздвоение чувств. С одной стороны, легкое разочарование, говорят депутаты, говорят, а как там будет с мылом, с сахаром и вообще с жизнью, что-то не проясняется. Да и говорят вразнобой, плутают в процессуальных дебрях, убеждают друг друга, а в чем – не всегда разберешься.

С другой стороны, чувствуется, что происходит что-то основополагающее, очень важное для успешности всей дальнейшей работы Съезда и вообще советского парламента. Что же в самом деле происходило на наших глазах? По-моему, мы являлись очевидцами трудного, сложного, временами непоследовательного и даже чреватого кризисами процесса превращение двух с лишним тысяч малознакомых или вовсе незнакомых людей в коллектив, способный вырабатывать и принимать государственные решения.

Процесс неминуемый и отягощенный множеством факторов. Пожалуй, главный из них – сами депутаты оказались совершенно разными. Это «открытие» можно назвать банальным, если иметь в виду только характеры, темперамент, образование и так далее. Но речь о другом – о степени постижения нового мышления, способности освободиться от шор старого, в общем, о подготовленности к демократии.

Вопрос, конечно, щекотливый, субъективный и даже спорный. Потому что вряд ли можно безоговорочно разделить депутатов на новаторов и консерваторов. Тут, наверное, уместно говорить о максималистах и более умеренных, придерживающихся некоторых традиций, одобряющих демократию, но не беспредельную.

Повторяю, четкой грани не провести. Однако условное размежевание произошло не в субботу, а в первый же день, и соотношение сил определилось при голосовании по совершенно непринципиальному поводу – примерно один к двум.

Кризис подспудно назревал. Но объективные условия – общая атмосфере Съезда, реакция общества, а главное, совместная работа депутатов с каждым днем будут стирать и без того размытую весьма условную межу. Сближение взглядов и мнений неизбежно. Тем более что, кроме различий, есть и могучий, объединяющий всех депутатов фактор, о котором многие говорили, – ответственность перед избирателями за судьбы страны.

И еще одна объединяющая сила, которую нельзя не заметить, – председательствующий на заседаниях в три первых дня М.С. Горбачев являлся не только формальным, но и неформальным лидером. Все видели, что дирижер умудрялся извлекать из оркестра общую мелодию, даже когда солисты фальшивили.

Безусловно, это объединяющий фактор. Как и предстоящий доклад, который сфокусирует интересы. И были уже симптомы того, что сближение взглядов и формирование нового коллективного мнения произойдут по пути к более кардинальным, неожиданным и беспрецедентным решением.

Предложенный в состав Верховного Совета Борис Ельцин не набрал необходимого количества голосов. От каждой союзной республики в Совет Национальностей избиралось по 11 депутатов. По РСФСР в список для голосования было внесено 12, в том числе Б. Ельцин.

При этом избранными считались депутаты, набравшие более половины голосов, а по РСФСР – кроме того, получившие относительное большинство в своем списке. Депутатам было выдано 2159 бюллетеней, при вскрытии урн оказалось 2149.

Голоса распределились следующим образом: Белов В. И.: «за» – 1984, «против» – 165; Босенко Н. В.: «за» – 1925, «против» – 224; Воротников В. И.: «за» – 1388, «против» – 761; Гаер Е. А.; «за» – 2032, «против» – 117; Ельцин Б. И.: «за» – 1185, «против» – 964; Казанник А. И.: «за» – 2078, «против» – 71; Лиханов А. А.: «за» – 2002, «против» – 147; Лукин В. П.: «за» – 2088, «против» – 61; Матюхин Л. И.: «за» – 2018, «против» – 131; Неволин С. И.: «за» – 2080, «против» – 69; Подзирук В. С.: «за» – 1978, «против» – 171; Фа– лин В. М.: «за» – 1776, «против» – 373.

Таким образом, Б. Ельцин не был избран в Совет Национальностей Верховного Совета СССР.

Избрание Верховного Совета произвело на часть депутатов, в том числе и на меня, удручающее впечатление. Не понятно было, кто составлял списки депутатов для их включения в бюллетени для голосования. Не было процедуры обсуждения кандидатур. Не было альтернативных кандидатов, включенных в списки и т. д. Наиболее радикальную оценку этому дали в своих выступлениях депутаты Ю. Афанасьев и Г. Попов.

В перерыве между заседаниями в гостинице «Москва» на собрании депутатов была образована Межрегиональная депутатская группа. В нее вошло около 100 человек, в том числе и я. В дальнейшем она увеличилась в два раза.

Игорь Родионов

Из воспоминаний генерала армии, министра обороны России в 1996–1997 гг.

Оставшееся до начала работы Первого съезда народных депутатов СССР время было заполнено делами военного округа, встречами с работниками следственных органов Генпрокуратуры, отслеживанием и анализом телепередач, публикаций и радиопередач, посвящённых произошедшим событиям.

Игорь Родионов

Меня удивляло и коробило одностороннее, бессовестное, вульгарное, исковерканное изложение действительности средствами массовой информации Грузии. Но не только они нагло перекраивали факты. Тем же занимались и «глашатаи свободы», такие, как радиостанция «Голос Америки», «Свобода» и прочие европейские станции.

Непередаваемое чувство обиды вызывали передачи и публикации из Москвы.

Все как сговорились. У следствия ещё нет никакого предварительного вывода, а тебя и армию клеймят, как жестоких палачей народа. Едешь по Тбилиси и среди многочисленных настенных надписей читаешь: «Советская Армия – армия убийц своего народа!», «Родионов – убийца!», «Долой фашистскую армию!», «Давить русских!».

У меня не было ни малейшего желания встречаться и выяснять отношения с новым грузинским руководством. Мы, выражаясь образно, находились по разные стороны баррикад. Многие из тех людей готовили и осуществили тбилисскую провокацию. Я же был категорическим её противником. Нам не о чем было говорить.

Новое руководство Грузии торопилось как можно быстрее сфальсифицировать факты о произошедшем так, чтобы показать их в выгодном для себя свете. Полученную картину событий планировалось представить на суд Первому съезду народных депутатов СССР. Им нужно было спешить, так как они знали, что следственные органы рано или поздно разберутся во всех деталях случившегося.

В своё время, когда в Грузии было всё спокойно, я баллотировался на пост народного депутата СССР по Боржомскому избирательному округу. В итоге я был избран, получил мандат и в составе грузинской делегации собирался в Москву на Первый съезд.

Интересно то, что вся делегация состояла из депутатов, избранных до апрельских событий, и я надеялся, что мы найдём общий язык, в частности, с Патиашвили. Но