Осколки камня - Мария Викторовна Доронина
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Но он с наигранным испугом помотал головой.
– Нет, нет. Не порти себе праздник!
– Кое-что не меняется, – засмеялся со всеми Отец. – Стыдись! Так и не научился хотя бы вальсу.
Он поставил бокал и, галантно поклонившись, потянул мне руку.
Мы закружились по площадке под звуки музыки, подхватившей нас осенним ветром. Мне было легко, голова чуть затуманилась. И вдруг с такой ясностью, как будто мы перенеслись в прошлое, я увидела наш танец на выпускном. Еще в начале вечера включили «Школьный вальс», и несколько ребят пригласили учительниц на танец. Присоединились Марина с Пашей. Я тоже захотела и, услышав, что Дима отказался, Олег Иванович пригласил меня. Танцевал он превосходно, нам аплодировали. Перед глазами опять промелькнули стены актового зала, украшенные шариками, лица родителей.
Острая боль пронзила так, что я пошатнулась. Отец тут же остановился и нежно погладил по дрожащей спине.
– Тихо-тихо. Вот я старый дурак. Зачем было напоминать?
Освободившись из его объятий, я пробормотала извинения и выбежала с площадки. На ходу вытирая слезы, проскочила освещенную комнату и попала в коридор. Здесь меня догнал Дима.
– Куда собралась? Ты ведь не знаешь дороги.
– Это так глупо получилось. Так неловко.
– Неловко перед кем? Мы все через это прошли. Не в первые дни, конечно. Не хотелось расставаться с надеждой.
– Ну, зачем?! Почему мы попали сюда?
– Нас перенес камень…
– Так пусть перенесет обратно! Я хочу домой!
Мне было плевать в тот момент, что это смешно и по-детски звучит. Отчетливое понимание, что никогда не увижу родителей, не смогу вернуться к прежней жизни, терзало сердце. Прямо в коридоре я села на пол, прислонившись к стене, и плакала, уткнувшись лицом в колени. Дима опустился рядом и обнял за плечи. Он понимал меня лучше Отца, поэтому молчал. Что тут скажешь…
Слезы отняли последние силы, оставшиеся после насыщенного дня. Дима отвел в комнату, где я тут же заснула. И расплывчатые, неясные сновидения успокоили меня.
8
Проснулась я от звука плещущейся воды. Повернулась – соседняя подушка пуста. Значит, Дима уже встал. Вчера мы так и заснули, обнявшись.
Я с удивлением заметила, что не сняла на ночь кольцо. Оправа не имела острых углов и не могла поцарапать, но я всегда – машинально – избавляюсь даже от гладких колечек, ложась спать. Усевшись поудобнее, я рассматривала камень. Геласер таинственно поблескивал алыми искрами. Здесь, на родине, он стал красивее и ярче. Задумавшись, я смотрела в его глубины и вздрогнула, когда Дима вышел из ванной.
– Проснулась? Прекрасно. Позавтракаем вместе? Потом мне придется бежать по делам.
Я фыркнула:
– Ты же начальник. Никто не будет ругать за опоздание.
– Я должен подавать пример.
Ответил он с таким серьезным видом, что я пожала плечами и пошла в ванную. Когда, завернувшись в мягкий халатик, вернулась в комнату, на столе уже был накрыт завтрак. Прямо картинка из глянцевого журнала: «Утро молодой семьи».
Мы не раз завтракали вместе: в летних походах у костра, на скамеечке Финляндского вокзала, куда ранним утром поезд доставил класс (у нас был йогурт и одна ложка на двоих), на пляже Черного моря, куда сбежали из отеля, тайком от родителей, чтобы встретить рассвет. Как это все далеко и не похоже…
Аппетита не было, и я пила сиорд.
– Слышал: ты хочешь присоединиться к исследовательской экспедиции.
– Да. Забыла сказать. Олег Иванович со мной не согласен, но я надеюсь, что язык Ревеллиров поможет нам больше узнать о том, как можно управлять геласером. И велеть ему перенести нас обратно. Да и вообще… надо же чем-то заняться. Пока я здесь.
Дима ободряюще улыбнулся.
– Я тоже собирался туда наведаться через недельку. А ты отправляешься завтра?
– Ага. И не уверена, что меня так долго будут там терпеть.
– Глупости. Не прояви ты сама инициативу, Отец все равно попросил бы помочь в расшифровке.
– Что ж, надеюсь, действительно помогу… Я хотела сегодня съездить к нашим.
Дима не удивился.
– Да, правильно. Сегодня еще праздничный выходной, ты застанешь их дома.
– Постой. Если выходной, почему ты работаешь?
Он улыбнулся:
– Есть отрасли, где выходные идут не по расписанию, – он посмотрел на часы, торопливо поднялся и чмокнул меня в щеку. – До вечера. Хорошего дня. Да, чуть не забыл! Отец просил тебя заглянуть перед уходом.
– Зачем?
– Не знаю. Эфил проводит.
– Она теперь ко мне приставлена?
Дима уже открыл было дверь, но на этих словах обернулся.
– Что ты имеешь в виду?
– Я не привыкла к личной горничной.
– Эфил не личная горничная. Она помогает тебе освоиться в новом мире. Согласись, ее помощь необходима. Не поднимай бурю в стакане воды. Во дворце не обойтись без слуг, но их работа почетна. Они рады помочь нам, зная, как много Дети Неба делают для этой страны.
Нарочно ли он не употребил термин Пастыри? А может быть, я и правда зря цепляюсь…
– Тебе пора.
Ничего больше не сказав, Дима вышел, а через пару минут в дверь постучали. Как и следовало ожидать – Эфил.
– Доброе утро, Госпожа.
– Доброе. Только давай договоримся: ты будешь звать меня просто Вика.
– Это ваше имя для всех?
– Что?
– У Детей Неба есть имена, которыми их называем мы, и другие, когда они разговаривают друг с другом.
– Ты имеешь в виду – сокращенные. Ну, да, Вика – сокращенное.
– В таком случае, можно я буду называть вас полным?
– Тогда Виктория, – сдалась я, понимая, что спорить бесполезно.
Так же как и отговориться от массажа и укладки волос. Во-первых, выглядит это мелочным капризом, а во-вторых, Эфил действительно делает красивую прическу – мне так не суметь.
Только одеваясь, я вспомнила, что не знаю, как добраться до деревни, где живут ребята. Что ж, все равно нужно зайти к Отцу – у него и спрошу.
Конечно, я не собиралась надевать вновь костюм Пастыря, любезно предложенный Эфил. Исследовав впечатляющие запасы шкафа и руководствуясь подсказками моей помощницы, я наконец подобрала наряд и удобный, и не бросающийся в глаза.
Одевшись, не забыла и про кожаное ожерелье.
– Простите, Госпожа… Виктория, это украшение сюда не подходит.
– Это амулет, так что неважно.
Она удивленно хлопнула глазами и произнесла совсем тихо:
– Но амулетами пользуются только очень суеверные люди.
Я невольно рассмеялась.
– Тогда считай, что это просто память. Память о доме, – и веселость сразу пропала. – О доме, куда я не вернусь.
Эфил смотрела недоумевающе, и я вздохнула:
– Проводи меня, пожалуйста, к Главе
