Алиби для бультерьера - Наталья Александрова

Маркиз набрал телефонный номер.

Трубку сняли в ту же секунду, и гнусавый простуженный голос проговорил:

— Слушаю вас!

— Алоизий Макарович? — Леня был сама вежливость.

— Он самый! — И поставщик хрипло закашлялся.

— Наверное, я звоню вам не вовремя? Вы болеете?

— Разве я могу себе это позволить? — Алоизий звучно высморкался и продолжил: — Болеть в наше время может только состоятельный человек. Чем могу быть полезен?

— Мне вас рекомендовали, — ответил Леня, — сказали, что у вас очень дешевые канцтовары при хорошем качестве…

— Так и есть, — скромно подтвердил Алоизий, — вас не обманули. А вам что нужно?

— Бумага, ручки, степлеры… архивные папки… все, что нужно для нормальной работы офиса!

— Нет проблем! Диктуйте адрес — я вам все немедленно привезу. Только не раньше, чем через два часа, мне нужно подобрать все по вашему заказу.

— Это нормально! — милостиво согласился Маркиз. — Подъезжайте к четырнадцати часам. Записывайте! — И он назвал Алоизию адрес мебельного магазина «Царский каприз», расположенного напротив Музея-квартиры писателя Панаева.

В отличие от канцтоваров, которыми торговал Алоизий Закидонов, мебель в «Царском капризе» была, мягко говоря, недешевой. Журнальный столик в этом магазине стоил дороже нового «фольксвагена», а приличный диван можно было приобрести примерно за те же деньги, что двухкомнатную квартиру в спальном районе. Видимо, эта мебель действительно была рассчитана на коронованных особ, рок-звезд первой величины или топ-менеджеров крупных нефтяных компаний. Однако все эти категории покупателей встречаются в Петербурге не очень часто. По крайней мере значительно реже, чем в Москве или в Арабских Эмиратах. В связи с такой ценовой политикой покупатели не баловали магазин посещениями, и единственный продавец, импозантный молодой человек в мятом черном костюме, безмятежно дремал на канапе, соизмеримом по стоимости с океанской яхтой.

Именно по вышеуказанной причине Леня решил воспользоваться этим магазином для переговоров с Алоизием Макаровичем. Во всяком случае, он был уверен, что здесь им никто не помешает.

Леня вошел в магазин за несколько минут до назначенного Алоизию времени. Продавец негромко всхрапнул, повернулся на бок и затих. Судя по блаженному выражению лица, ему снилось что-то очень приятное. Например, саудовский шейх, неожиданно посетивший магазин и оптом скупивший все товары.

Маркиз устроился за одним из бесценных столов и приготовился ждать.

Алоизий оказался на удивление точен. Ровно в четырнадцать часов дверь «Царского каприза» распахнулась и в магазин, громко пыхтя и кашляя, вкатился невысокий кругленький человечек с длинной неопрятной бородой и седыми клочковатыми волосами, торчащими из-под вязаной шерстяной шапочки, какие лет сорок назад носили конькобежцы-любители. Одет был этот человечек в черный ватник с отчетливым штампом «Минлесхоз» на правом рукаве. За спиной у Алоизия громоздился абалаковский рюкзак, перед собой он катил хозяйственную сумку на колесиках.

— Здрасте! — выпалил он, вертя головой. — Доставка канцтоваров! Мне к кому?

— Ко мне, — сообщил Маркиз, приветственно помахав вошедшему рукой.

— Я не опоздал? — Алоизий Макарович озабоченно покосился на часы.

— Нисколько!

— Ну слава Богу! — Алоизий плюхнулся на драгоценный диванчик и вытер потный лоб клетчатым платком. — Я уж так торопился, так торопился! Главное в нашем деле — не опаздывать! Точность, знаете ли, — это главное достоинство делового человека!

— Точность — вежливость королей, — подсказал Маркиз расхожую реплику.

— Насчет королей не знаю. Не сталкивался. Я ведь раньше был начальником отдела, так вот я требовал от своих подчиненных точности во всем… чтобы в восемь ноль-ноль были на рабочем месте, чтобы минута в минуту возвращались с обеденного перерыва… А вы, извините, раньше кем были?

— Ребенком, — ответил Маркиз.

Алоизий удивленно заморгал.

— Я имею в виду… где вы работали до всех этих событий? — И он сделал рукой широкий жест, обведя и немыслимо дорогую мебель, и безмятежно дремлющего продавца.

— Ах вы об этом… я работал в ЦИРКе.

— Где?! — Глаза Закидонова полезли на лоб, седоватые волосы встали дыбом.

Леня понял, что рискует разом утратить уважение собеседника. В глазах Алоизия Макаровича бывший артист цирка вряд ли был уважаемым человеком. На это Маркизу было в общем-то наплевать, но вместе с уважением он мог утратить возможность получить от него ценную информацию.

— ЦИРК — это Центральный институт репрессивных конструкций, — быстро исправил Леня свою оплошность. — Крупный отраслевой институт. Я прошел там большой путь от молодого специалиста до начальника сектора.

— О! — Алоизий уважительно закивал. — Тогда вы хорошо меня поймете, коллега! Вы поймете, как трудно мне было перестроиться, поменять менталитет, встать, так сказать, на новые рельсы… Но вы не подумайте, что я ропщу!

— Да, само собой… я ничего такого не думаю… — согласился Маркиз. Он готов был согласиться с чем угодно, лишь бы выудить у Алоизия нужные сведения. — Мне рекомендовали обратиться к вам в компании «Бестинвест», — осторожно начал он поворачивать разговор в нужную сторону, как осторожно разворачивает опытный водитель на крутом повороте длинномерную грузовую фуру. — Кстати, там я встречал одного человека… тоже из бывших…

— Маргаринова? — ревниво осведомился Алоизий.

— Да, кажется, он представился именно так… — ответил Маркиз.

— Ну он-то в новой жизни отлично устроился! — желчно проговорил Алоизий.

— Разве? Кажется, он работает простым курьером… перевозит документы…

— Простым курьером? — перебил Маркиза Алоизий. — Далеко не простым! Ведь важно не кем человек работает, а где! Вы ведь знаете, где работает Маргаринов?

Леня ответил неопределенным мычанием, и Алоизий, выдержав драматическую паузу, сообщил:

— Господин Маргаринов работает в мэрии! Вот как! Ни больше ни меньше! А вы говорите — простым курьером! Он не бегает на своих двоих, не пользуется общественным транспортом, как я, его возит персональный шофер!

— Курьера — персональный шофер? — недоверчиво переспросил Маркиз.

— Представьте себе! Конечно, не по личным надобностям, а только тогда, когда он доставляет документы…

— Документы? — Маркиз заинтересовался. — А какие же документы? Ерунда небось какая-нибудь? Вопросники типа «Сколько раз за последний месяц вы пользовались туалетной бумагой фирмы „Мягкий знак“?».

Алоизий довольно рассмеялся:

— Вот и я ему так сказал! А Маргаринов так разошелся, прямо чуть из штанов не выпал! «Это ты из зависти! — говорит. — Да я такие бумаги важные вожу, к каким тебя и близко не подпустят!» Это меня-то, бывшего начальника отдела! У меня, если хотите знать, прежде была вторая форма допуска!

— Да что вы? — вежливо изумился Маркиз, которому как вторая, так и любая другая форма допуска ровным счетом ничего не говорила.

— Именно! — гордо подтвердил Алоизий. — И я ему об этом, естественно, вежливо напомнил… а он, то есть Маргаринов, на это ответил, что, к примеру, те бумаги, что он сегодня привез, такие наиважнейшие, что мне с моей второй формой допуска и не снилось. И что стоят они просто немыслимых денег. Каких-то невероятных миллионов. — Алоизий надулся, фыркнул и добавил: — Как же! Доверят такому, как Маргаринов, страшные миллионы! Скорее рак на горе свистнет!

Последнюю фразу Алоизий произнес так громко, что спящий продавец встрепенулся, забормотал, но затем снова вытянулся на кушетке и безмятежно заснул.

— Надо же, как устроился! — сочувственно проговорил Маркиз. — С шофером по городу разъезжает! А еще говорят, что не место красит человека…

— Вот именно! — Закидонов шумно высморкался в клетчатый платок и спохватился: — Давайте разберемся с вашим заказом. Я вам привез бумагу для ксерокса, ручки, скрепки, степлеры, архивные папки…

— Все правильно! — Леня бережно переложил канцтовары в большую клетчатую сумку, какую в народе называют «мечта оккупанта», расписался в накладной красивым художественным росчерком и отсчитал Алоизию требуемую сумму.

— Еще вот тут распишитесь! — Алоизий протянул Маркизу красиво отпечатанный на лазерном принтере бланк. — Это сертификат на накопительную скидку. Сейчас вы получаете скидку только в полтора процента, но при каждой следующей покупке она будет увеличиваться на ноль целых две десятых процента… таким образом, с каждым разом вам становится все более выгодным наше сотрудничество!

— Что вы говорите! — Маркиз изобразил на лице светлый восторг. — Я это непременно учту!

Алоизий поглубже натянул на лоб свою конькобежную шапочку, взвалил на плечи абалаковский рюкзак и побрел к выходу, толкая перед собой тележку. Продавец на диване внезапно открыл глаза, но при виде Алоизия тут же испуганно зажмурил их снова. Он решил, что ему приснился кошмар.