Жизнь русского обывателя. Часть 1. Изба и хоромы - Леонид Васильевич Беловинский

И, наконец, в богатых лесом районах Русского Севера и Сибири появились особые шестистенки или «крестовые дома»: при строительстве внутри рубились две пересекавшиеся капитальные стены, делившие постройку на четыре неравных помещения. Теперь можно было связывать бревна всех четырех наружных стен: прочность от этого не страдала. В одном из помещений могли быть теплые капитальные сени, но обычно их прирубали вдоль одной из стен во всю длину, выгораживая в них чуланы для имущества. Тогда в самом шестистенке в переднем помещении была кухня с русской печью, за ним – зала для приема гостей, а далее – две спальни с подтопками.

Кстати, и пятистенок, и шестистенок уже не назывались избой. Это был именно дом.

Как можно было понять из всего сказанного, печь в избе или в доме оказывалась необходимым и непременным атрибутом жилища. Поэтому специалисты пользуются еще одним принципом типологии русского крестьянского жилища – по размещению в нем печи.

Размещение печи опять-таки диктовалось климатическими условиями. Восточный южнорусский тип планировки, характерный для Воронежской, Тамбовской, отчасти Тульской и Орловской губерний, отличался печью, размещенной в дальнем от входа углу, печным устьем к входу. В этом случае самый главный, красный угол избы, располагавшийся по диагонали от печи, находился около входной двери. Западный южнорусский тип, свойственный большей части Орловской и Курской губерний и югу Калужской, отличался тем, что устье печи было повернуто к боковой стене. В западнорусских губерниях – Витебской, Псковской, отчасти в Смоленской и южных уездах Новгородской губернии печь ставилась около входной двери и была повернута устьем к ней. Зато при северно-среднерусской планировке, охватывающей большую часть территории страны, печь поворачивалась устьем от входа. Это вполне объяснимо. Хозяйка большую часть времени, особенно зимой, проводила возле устья печи, где, как мы увидим, находился так называемый бабий угол. При постоянно открывавшейся входной двери холодный воздух из нее постоянно охватывал бы ноги, а это грозило простудой. Поэтому в более теплых районах устье печи поворачивалось к входу, что было удобнее: все же сюда приходилось носить дрова и воду, выносить помои и пойло для скота, а там, где было холоднее, хозяйка была прикрыта от холодного воздуха печью. В Московской области и сейчас можно встретить избы с печью, повернутой челом к входу и челом от него: здесь проходила граница типологического распространения.

Глава 5

Изба: печь

О печи нужен отдельный разговор. Ведь это было центральное место в избе, податель жизни. Недаром русская печь фигурирует в таком количестве народных сказок.

Ставилась печь на мощный опечек, сложенный из брусьев прямо на земле, под полом, и проходивший сквозь пол. Это был как бы фундамент тяжелой печи. Но по бедности нередко опечек ставили прямо на полу, подпирая его по углам четырьмя мощными «стульями», чурбанами. Доходил опечек по высоте почти до уровня пояса человека, до шестка. И для большей устойчивости тяжелой высокой печи между матицей и центральной половой балкой утверждался по крайней мере один мощный печной столб, с внешней стороны печи, а чаще ставились два столба, по сторонам чела, иногда же их было все четыре. Между ними и ставилась дощатая опалубка при сбивании русской печи из слегка влажной глины. Когда же вошел в широкое употребление кирпич и из него стали класть печи с дымоходом, технически нужда в столбах отпала, но один печной столб все равно сохранялся – по традиции, да и, как увидим, из конструктивных соображений.

Ставилась в России именно печь, в отличие от западноевропейских каминов, по недоразумению вошедших в моду сейчас и у нас в дачных и даже постоянных жилых постройках «новых русских» разного калибра. Конечно, приятно глядеть холодным вечером на живой огонь, пылающий в камине, спору нет. Однако в России с ее зимами вдобавок к камину непременно требуется и что-либо посущественнее: отопительная печь или, если кошелек позволяет, паровое отопление, которое в деревне устроить непросто и недешево. Ведь камин – открытый очаг с прямым дымоходом, имеющим внутри только неширокие дымоотбойники, чтобы ветром дым не забрасывало в помещение. Обогревает он только лучистым теплом от горящего топлива. Погас огонь – сразу стало холодно в помещении. Это допустимо в Западной Европе, например, в Англии, классической стране каминов: здесь зимние температуры редко понижаются ниже ноля. Попробуйте жить при камине хотя бы в Центральной России, где 20 градусов мороза в течение нескольких зимних месяцев – явление отнюдь не редкое. Здесь камин потребуется топить день и ночь.

Печь же, сбитая из глины или сложенная из кирпича, сформованного из той же глины, хорошо прогревается и пламенем, и остающимися в ней при закрытой заслонке или трубе горячими газами и долго держит тепло, постепенно отдавая его помещению. Собственно, хорошая печь при топке именно и не греет, а нагреваться начинает лишь при окончании топки, когда закрывается труба. Поэтому так важно вовремя закрыть трубу, не упустить тепло. И чем массивнее печь из пористой глины или пористого же кирпича, тем больше тепла она накапливает. Поэтому русская печь массивна, занимает добрую четверть избы, а нагревается медленно. То, что быстро нагревается, быстро и остывает, например, жестяная или даже чугунная печурка-буржуйка.

Русская печь – это не просто печь с лежанкой, как многие думают: лежанка может быть при любой печи. В русской печи огонь разводится при открытом устье на поду под сводом, открытый, как в камине, а не в топке при закрытой дверке, как в отопительной печи с системой дымоходов. Под – выложенная диким камнем-плитняком или кирпичом обширная площадка в глубине печи над опечком, практически по всей площади печи, исключая, конечно, толстые боковые и заднюю стенки. Площадь пода такова, что в России нередко и почти повсеместно мылись в протопленной и легка остывшей печи: выметали золу, обметали от сажи свод, застилали под толстым слоем мокрой соломы, ставили в печь шайку и чугуны с горячей и холодной водой и сидели там, слегка пригнувшись; закрыв за собой заслонку, в печи можно было даже париться. Конечно, в печи все-таки было тесно и ненароком можно было коснуться свода плечом, рукой или даже головой. Ну что ж, сажа – не грязь. Главное было – смыть с тела корочку соли от пота, смешанную с жиром и грязью, раскрыть поры, дав возможность свободно дышать всему телу. В чане с горячей водой, как это проделывалось в Западной Европе, так тело не очистишь. Впрочем, западноевропейский крестьянин и не работал так, как русский.

На поду пекли хлебы и пироги: выметя его голиком, слегка трусили ржаной соломой и на нее сажали на лопате отформованные в корзине-корневатке куски теста, превращавшиеся за закрытой заслонкой в круглые, пропеченные