Одной жизни всегда мало - Анастасия Владимировна Иванова

ты разве не поняла, что настоящий я – противоположность актера?

– Иногда на несколько секунд, мне кажется, что актер– это и есть ты, но когда смотрю в твой глаза, сразу пропадает это ощущение.

– Почему?

– Они добрые и…способны любить, что ли.

– Ага, ну, ладно, ладно.

– Что?!

– Да, так, все хорошо.

– Джег…

– Мы уже тут, видишь, как можно залезть?

– Так как кузов наклонен, думаю, можно с разбегу запрыгнуть на него, спокойно оттолкнуться, а дальше…

– Не трудно будет подтянуться на руках. Сможешь?

– Обижаешь! Я, конечно, девочка, и в другой ситуации, скорее всего, ответила бы, что нет, но сейчас мне даже хочется сделать это лучше и красивее тебя.

– Это мы еще посмотрим.

– Так, мы с тобой забываем, что находимся в смертельной опасности.

– Есть такое. Хорошо – на данный момент главная цель – кузов.

Цель была, план, как ее покорить, вроде бы тоже, но вот на деле, все оказалось немного сложнее.

Наклон у кузова, по которому я планировала забраться – был, вот только находился он более чем в метре от земли, и это пол беды, при этом машина еще и двигалась.

– Я тебе подкину, чтобы ты забралась.

– А если ты потом не сможешь?

– Это уже другой вопрос.

– Нет, знаешь, я проникала в главный офис, рискуя своей единственной жизнью, для того, чтобы спасти тебя, а не для бодрой пробежки с нотками адреналина. Так что: или вместе, или никто. Не переживай, как-нибудь запрыгну.

– А, знаешь что…

– Нет, и знать не хочу. По моей команде прыгаем, на счет три. Раз! Два! Три!

Мне показалось, что в этот спасительный прыжок я вложила все силы, что у меня оставались, и когда я смогла ухватиться за край кузова – то готова была уже упасть, но мысли, что мы навсегда можем остаться здесь, никогда не увидим родных, забудем, друг о друге и в принципе останемся в этом мире, будто влили в меня еще немного сил, но которых хватило, чтобы подтянуться и перелезть внутрь.

Очень хотелось хоть немного полежать и отдохнуть, но, к сожалению, в жизни есть такая штука, как время, и в данный момент этого времени было очень мало, а именно, пока не обнаружат, что Джег пропал, и не объявят тревогу.

– Давай, Ли, скоро все закончится, нам надо спрятаться в…мусоре и поглубже.

– Надеюсь, что закончится все не здесь, и тем более не в этой машине. Даже как-то стыдно будет, если поймают нас именно в такой ситуации. А то уйти хотелось красиво, а не…с ароматом бытовой жизни.

– Ты же понимаешь, что если продолжишь только размышлять о красивом уходе, то вообще никуда не уйдешь?

– Как мы поймем, что проехали пост?

Уже откапывая себе место, спросила я.

– С Гепардами мы периодически отш… находились возле офиса, и я заметил, что подъезжая к посту, все машины негромко гудят.

– Зачем?

– Ты думаешь, я подходил и спрашивал? Если так интересно, ты, конечно, можешь…

– Я поняла. Когда услышим гудок, надо быть готовыми.

– Через сколько начнем вылезать?

– Скорее всего, документы тут смотрят мельком, все свои, кому это надо? Так, для формальности. То есть где-то минут пять, не больше. И я в свою очередь тоже подметила одну интересную деталь. Так как окна комнаты у меня выходят на улицу, а не во двор, обзор хороший. Так вот, если я не ошибаюсь, этот самый мусоровоз, едет всегда по одному маршруту, и располагается он близко к моему дому. Если все так, то предлагаю такой план: после гудка мы не высовываемся еще минут десять, а потом надо аккуратно выбраться и наблюдать, увидишь мой дом – наша остановка, главное в темноте не ошибиться.

– Хорошо, мне все нравится. А теперь прошу, ныряй в море мусора, а я сразу за тобой.

То море, в которое предложил мне нырнуть Джег, мягко говоря, приятных ощущений не вызывало. Но выбора не было, видимо, это единственное море, в котором я искупаюсь в этом году. Печально немного.

Каждая секунда в машине, которую мы выбрали для побега, отдавалась очень неприятными чувствами. Единственное, что помогало не вскочить – это рука Джега, крепко удерживающая меня на месте.

Не знаю, сколько еще вонючих минут прошло, но, вдруг, сквозь толщу пакетов мы услышали заветный звук – гудок. Сердце замерло, рука Джега заметно напряглась. Сейчас оставалось надеяться только на удачу, и на то, что охране не придет в голову ковыряться в куче мусорных пакетов.

– Эй, сколько везешь?

– Чего?

До нас тихо, но долетали голоса.

– Килограммов сколько?

– Я взвешивал что ли, по-твоему?

– Ты издеваешься? Мне сейчас что, самому всю машину перерывать и узнавать вес?

– Ты чего ко мне прикопался? Когда мы мусор взвешивали? Ты новенький что ли? Где Блик?

– Полковник Бликицкий в отставке. Я заступил на пост сегодня. Ужесточение дисциплины, с сегодняшнего дня новое правило – вам нужно отчитываться, сколько мешков в вашей машине и их вес?

– Это шутка что ли? Кому надо такое?

– Дисциплина. Я не имею право пропустить вас, пока не будет озвучена нужная информация. В случае отказа – вы задерживаетесь на неопределенный срок, пока не будет получена нужная информация путем вашей озвучки или перепроверкой мной и моими помощниками.

– Да, что б тебя. Всю жизнь нормально работал, так нет, придумают фигню какую-нибудь. Как тебя звать?

– Жестонов!

– Имя то какое?

– Иван.

– Слушай, Иван, мне это все не нужно, пиши там, где тебе надо, мешков – пятьдесят, килограммов – тридцать восемь. Все?

– Откуда эти цифры? Вы говорили, что не считали ничего.

– Из головы, Ваня.

– Так нельзя, все данные проверяются!

– Да как их проверят? И потом, даже если что вдруг, на меня все списывай. А вообще не боись, никто даже попытки делать не будет, чтобы такое проверять. Пиши, что сказал, и поехал я.

– Ладно, но если что…

– Удачи, Ванька!

– Я Иван Жестонов!

– Да, брось, свои все тут. Послужишь немного и поймёшь. Меня можешь звать Пиха.

– От чего сокращали?

– Игнат Пихамов.

– Зачем тут у всех клички?

– Далеко не у всех, ты попробуй в самом центре к кому-нибудь так обратиться, подсказка, лучше не стоит. Это мы здесь, всего нас человек тридцать, вроде как уже и друзьями стали, а в офисе, там все друг друга в чем-то подозревают все время. Так, всё, я поехал, до встречи!

– И вам не хворать!

– На "ты", мы нашим не "выкаем".

– Запомнил.

И машина тронулась. Наверное, в этот момент я готова была закричать на весь мир, как счастлива.

А дальше настал