Надежда рода - Руслан Муха

как легко она произнесла эти слова, и даже сердце не екнуло.

– Нет, в этом нет необходимости, – спокойно ответил Барнс. – Но могу уверить, что прямо из этой комнаты вас заберут в психиатрическую клинику. Вы ничего не вспомните: ни меня, ни своих сестру или брата, возможно, даже свое имя забудете. Валери, вы должны решить сейчас.

– Что решить? – Лера еле сдерживала подступившие слезы. – Вы сами сказали, что у меня нет выбора… Вы мне его не оставили!

– С вашей сестрой Евхени все будет в порядке. Об этом вам не стоит переживать. Я дам вам время попрощаться, несколько дней. А затем она отправится в частную школу. После вашего исчезновения нам придется перевезти ее в другой штат, но на ее счет будут поступать деньги, достаточно денег, чтобы после завершения обучения она могла продолжить учебу там, где только пожелает, жить так, как ей захочется. Перед ней будут открыты все двери, это я вам гарантирую. Но нам нужна ваша помощь, Валери. Вы как никто подходите на эту роль. Если же вы отказываетесь, все закончится плачевно для вас обеих.

Лера сжала кулаки, ногти больно впились в ладони.

– Почему я должна вам верить? Вы ведь можете обмануть меня так же, как и Ника. Вы ведь ему обещали то же самое, верно? Что мы будем в безопасности, будем учиться в частной школе и получать деньги на счет. А теперь? Я уеду на ваше задание, и вы заставите Женю писать письма, о том, как все прекрасно, а на самом деле…

Лера не придумала, как закончить, потому что сама еще не понимала, что ее ждет.

– Проблема в том, что по контракту мы действительно должны обеспечивать вам с сестрой безопасность до тех пор, пока Никита выполняет все требования. Сейчас у нас произошла небольшая проблема, и мы ее решаем.

– Какая проблема? – нахмурилась Лера.

– Ваше исчезновение, – отчеканил Барнс. – Понимаете, вот незадача. Если Никита перестанет выходить на связь или если он не будет выполнять задания, контракт будет расторгнут, и вы с сестрой отправитесь в государственный приют. Поэтому мы хотим перестраховаться.

Лера горько усмехнулась:

– Мы уже были в приюте Мексики, не думаю, что приюты США намного хуже.

– Поверьте, ни вам, ни вашей сестре бы не понравилось. Особенно когда стало бы известно, что ваш отец и брат – преступники. Но я вас уже предупредил, что такого выбора у вас нет. Или вы с нами, или вы отправляетесь лечить стремительно прогрессирующее слабоумие.

Несколько минут Лера молча глядела перед собой.

– Что я должна сделать? – хрипло спросила она. От волнения пересохло в горле.

– Для начала подписать здесь, – сказал Барнс и потянулся за папкой.

…Поднявший пыль и мелкие камни взлетающий скайер вырвал Леру из воспоминаний.

– Мисс Орлова, следуйте за мной, – поторопила ее женщина-офицер.

Лера механически зашагала следом, запоздало поняв, что уже несколько минут стоит, бездумно глазея на то, что виднелось впереди. Там высился глухой забор, поверху которого шла колючая проволока, ярко светили прожекторы. Что там, за забором, оставалось только догадываться.

«Будто тюрьма», – подумала Лера.

Хоть она уже и так знала: это и есть ее тюрьма. Здесь ей предстоит провести ближайшие полгода.

Глава 6

Похороны

Территории Сорахашер, Сундара, дворец главы клана Сорахашер

Вечером в день происшествия в Форхаде, как только я очнулся, меня погрузили на носилки, а затем увезли в Сундару. Карина хотела забрать меня в клинику, но З унар и Сэдэо настояли, что лучше будет, если я останусь во дворце.

Три дня я восстанавливался от ранений, но окончательное восстановление произойдет немного позже. Когда чакры придут в норму. В тот день я из них выжал все, что мог. Однако Сэдэо обещал, что после восстановления чакр ускорится и регенерация. И, в общем-то, так и произошло. Сегодня утром я, наконец, смог закрутить и расправить чакры и сразу же почувствовал облегчение, а раны в плече и бедре перестали ныть.

Все три дня во дворце прошли в мрачной, гнетущей тишине, прерывающейся всплесками истерик и слез. Близняшки Зар-Зана и Ашанти ходили с красными от слез лицами. Бабушка Лита при любом упоминании о Симаре заходилась безудержным плачем. Мрачный Зунар почти ни с кем не разговаривал, часами сидел в кабинете Симара. Овдовевшая Дана не покидала своей комнаты уже три дня, а когда я увидел ее сегодня утром, едва узнал. От красивой, цветущей женщины остался только серый призрак с запавшими, красными глазами и безликим бледным лицом.

Все переступившие порог дворца непременно надевали маску горести и печали. Удрученная, скорбная знать, приходящая с соболезнованиями, хмурые преданные, мрачные монахи и Видящий Ян, приехавший забрать тело Симара в храм для подготовки. Даже рабы, поддавшись всеобщему настроению, ходили с мрачными, грустными лицами. Тяжелая, душащая обстановка, из которой хотелось поскорее вырваться.

Смерть Симара оставила и в моей душе отпечаток. Глава клана умер, защищая меня. Волей-неволей чувство вины каждый раз заставляло меня об этом вспоминать. Печаль и некоторая оторопь преследовали меня повсюду. Я не знал его хорошо, но тех пары дней мне хватило, чтобы убедиться, что он был человеком искренним и преданным своему делу и принципам. Глава клана вызывал невольное восхищение и уважение. Он однозначно не заслужил смерти. Да и вообще, возможно, Симар – единственный достойный уважения человек из всех, кого я здесь знал.

Цай тоже погиб. И это также давило. Вообще все произошедшее в Форхаде не могло не давить. Я всего день побыл в своем городе и уже потерял столько людей. Триста сорок восемь свободных горожан погибло в тот день, а количество раненых перевалило за тысячу. Теперь ненависть к Нага и к Изане Тивара, которую я даже не видел никогда, была ощутима как никогда. Теперь это не просто месть из долга перед родом Игал. Теперь у меня с ней личные счеты.

Я старался не думать о том, что со смертью Симара я могу забыть о свободе. Зунар станет главой клана, и меня терзали сомнения по поводу того, как он будет теперь себя вести, без страха получить осуждение Симара. По сути, только Симар и сдерживал его. Может, я, конечно, и ошибался. В эти три дня Зунар практически не проявлял ко мне никакого интереса. Только на второй день после нашего прибытия в Сундару позвал на собрание совета, где мне пришлось путанно и косноязычно, насколько позволял мой скудный словарный запас, рассказать о событиях в Форхаде. Когда речь зашла о Нага, а главы родов явно начали говорить о войне с ними, я только хотел вставить свои пять копеек, поддержав идею, как старик Наль Ангули произнес:

– Незачем обсуждать при детях военные планы.

Это меня разозлило, и я только хотел возразить, как за меня заступился Зунар:

– Азиз