Суд последней надежды - Эрл Гарднер

Она гласила:

«КЬЮЗ, ЭТО МОЕ ПОСЛЕДНЕЕ ПРЕДУПРЕЖДЕНИЕ! ДЕРЖИСЬ ПОДАЛЬШЕ ОТ МОЕЙ ЗЕМЛИ».

Как раз впереди машины было небольшое возвышение, и Кьюз решил, что было бы неплохо осмотреться. Он медленно поднялся на холмик, с вершины которого мог видеть другую часть дороги. Оттуда, как он утверждает, он увидел лежащий поперек дороги другой ствол юкки и возившегося с ним Уорта Бегли. Кьюз настаивает, что, увидев его, Бегли пригнулся, и в руке у него был револьвер.

Ружье Кьюза было в автомобиле у него за спиной. Он утверждал, что мотор еще работал и дверца машины была распахнута.

Скрывшись за возвышением холма, Кьюз получил несколько секунд передышки. Кинувшись к автомобилю, он вытащил из него ружье. Как только оно оказалось у него в руках, на вершине холмика, по словам Кьюза, показался Бегли и, увидев Кьюза, стоящего около машины с ружьем в руках, тут же вскинул револьвер и выстрелил в Кьюза.

У того была автоматическая винтовка, и Кьюз клянется, что стрелял Бегли в руку с револьвером. Он рассказывает, что, выстрелив в него, Бегли тут же пустил в ход «тактику». Кьюз несколько раз употреблял это выражение, и когда его попросили разъяснить, что он имеет в виду, Кьюз объяснил, что Бегли стал прыгать зигзагами из стороны в сторону, держа револьвер в руке и пытаясь взять Кьюза на мушку. Как Кьюз выразился: «Прыгал, словно старался от чего-то увернуться… он наверно считал это боевой тактикой и хотел увернуться от пули».

Может быть, лучше всего предоставить слово самому Кьюзу, процитировав его показания:

«Я наставил на него ружье, держа его вот так (показывает), не беря на мушку, потому что тут не было времени прицеливаться. Как только я поймал его, то выстрелил, он повернулся, и я тут же опять выстрелил, после чего он упал».

Дальше последовала та часть рассказа, которая, по моему мнению, отвратила от Кьюза симпатии жюри больше, чем что-либо другое.

Кьюз даже не подошел к упавшему Бегли. Вернувшись в машину, он направился домой. Перекусив, он сменил магнето, вернулся к насосу (на этот раз он поехал кружной дорогой, так что ему не пришлось пересекать владения Бегли), включил двигатель и накачал в бак примерно пятьсот галлонов воды.

Я думаю, что жюри восприняло его поступки как доказательство холодного расчетливого равнодушия. Если бы любому из членов жюри пришлось участвовать в такой перестрелке, его бы колотило с головы до ног и он бы взмок от страха и возбуждения. Он бы кинулся в полицию, несвязно бормоча свою историю.

Билл Кьюз по-своему воспринимал действительность. Он участвовал в перестрелке. Этот человек пытался убить его, но сделал ошибку, не поразив Кьюза первым же выстрелом. Билл знал, что рано или поздно это случится. Он пытался прибегнуть к защите закона, но не получил от него никакой помощи и защиты и понял, что рано или поздно им придется сойтись лицом к лицу — Билл Кьюз, с одной стороны, и Уорт Бегли — с другой. Ситуация наконец вылилась в откровенную стычку, и Кьюзу удалось одержать верх над Бегли в перестрелке — но это еще не причина, чтобы коровы маялись от жажды.

Нижеследующие вопрос и ответ очень важны для понимания Кьюза:

— Знали ли вы в то время, что Бегли был убит?

— Да, я так и думал. У нас же была перестрелка.

Теперь вы имеете краткое представление об отношении Билла Кьюза к происшедшему. Суровая школа пустыни приучила Билла воспринимать тревоги и непредвиденные ситуации как часть повседневной жизни. Произошла ли перестрелка или нет, но его коровы хотели пить. Поэтому он первым делом починил двигатель, накачал воды и затем поехал сдаваться властям.

Отряд полицейских во главе с офицером кинулись в пустыню, и хотя кое-кто из них потерялся по дороге, те, что отправились с Биллом Кьюзом, вышли как раз к телу Бегли, лежащему ничком на земле. Любимый шестизарядный револьвер Бегли был зажат в его окостеневшей руке, и положение барабана показывало, что в момент смерти он уже был готов сделать второй выстрел. (Один патрон уже был выпущен.)

На теле были три раны. Одна пуля поразила правую руку, остальные две располагались в левом локте и на боку. По мнению врача, вполне было вероятно, что раны в локтевом сгибе и на боку были оставлены одной и той же пулей.

Дело было в том (если Билл Кьюз говорил правду), что в первый раз он стрелял в руку противника, стараясь, чтобы пуля не столько поразила, сколько обожгла руку стрелка, но не смог попасть достаточно точно, чтобы заставить Бегли выронить оружие. Второй раз он, скорее всего, промахнулся, а третий поразил Бегли в локоть и в бок.

Но говорил ли Билл Кьюз правду?

Совершенно понятно, что полицейские с самого начала исходили из предположения, что Кьюз не говорит всей правды; что он подстерег Бегли в засаде и убил его, а затем, взяв револьвер Бегли, произвел из него один выстрел, снова взвел курок для второго выстрела и вложил оружие в руку уже мертвого противника, после чего оставил место происшествия.

Полицейские, правда, так и не смогли объяснить, каким образом Кьюзу удалось совершить все эти действия, не оставив на песке ни малейших следов.

Осмотр места происшествия совершенно ясно показывал, куда направлялся Бегли, когда в него попала роковая пуля, как он прыгал из стороны в сторону, что Кьюз описал как «тактику». И рядом с телом больше не было никаких других следов.

Кое-кто обвинял Билла Кьюза в том, что он даже не подошел посмотреть, убит ли человек или только тяжело ранен и не может ли он что-нибудь для него сделать. Дело было в том, что Кьюз прекрасно знал, как относится к нему полиция, и, подойди он к телу, он тут же был бы обвинен в убийстве первой степени. Полиция тут же обвинила бы его в том, что он поджидал Бегли в засаде, подделал доказательства, расстреляв револьвер Бегли, вложил оружие в руку Бегли и представил бы властям созданную им сцену убийства.

Даже без всяких следов рядом с телом Бегли полиция попыталась выдвинуть такую версию, и по крайней мере несколько членов жюри всерьез восприняли ее.

Последующее расследование показало, что на дверце машины Кьюза есть отчетливая царапина на металле. Была взята проба материала дверцы. Сплав, из которого были сделаны наконечники пуль в револьвере Бегли, отличался некоторыми особенностями, и неопровержимо удалось доказать, что рваный след на металле дверцы машины Кьюза мог быть оставлен только пулей Бегли. Еще на дюйм в сторону, — и она попала бы Кьюзу в голову.

Таково было положение дел.

Обвинение отчаянно старалось доказать, что Кьюз подстрелил Бегли из засады, а затем подделал доказательства, проделав все это неким таинственным образом, потому что он отлично знает искусство запутывания следов, которые теперь подтверждают историю Кьюза.

Но никто не мог доказать, как все это можно сделать без использования колдовских сил.

В ходе следствия эксперт утверждал, что хотя ему не довелось увидеть лежащее тело, он видел пятна крови на земле и окружающей растительности и по их размерам и направлению падения он может сделать вывод, что выстрел в Бегли был произведен, когда тот уже лежал на земле.

Этот вывод, конечно, нанес смертельный удар теории Кьюза о том, как все происходило.

Но ни эксперт и никто другой не попытались представить себе ситуацию, в которой Биллу Кьюзу удается уговорить Уорта Бегли забраться в пустыню и там лечь ничком, чтобы Кьюзу было удобнее стрелять в него именно в таком положении.

Жюри все же не решилось вынести вердикт об убийстве первой степени. Они решили, что произошло просто убийство. Вердикт носил на себе явные следы компромисса. Если Билл Кьюз подстрелил Бегли из засады, он виновен в убийстве первой степени. Если же была перестрелка, как рассказывал Билл, значит, он действовал в пределах необходимой самообороны.

Необходимо отметить, что практически все обошли вниманием надпись о «последнем предупреждении». Если Билл специально выбрал это время, чтобы подстеречь Бегли, он должен был не только застать его врасплох, но и как-то убедить Бегли выставить «последнее предупреждение» как раз перед местом засады. Тут уже речь должна идти не просто об умении, но о магической силе внушения.

В этой части западных штатов слова «последнее предупреждение» следует воспринимать буквально, ибо за ними может последовать смертельный исход. Если Уорт Бегли решил за «последним предупреждением» пустить в ход оружие, то действовать он должен был точно так, как описывал его поведение Билл Кьюз. Выставив слова о «последнем предупреждении», а затем отказавшись защищать его с оружием в руках, он показал бы, что полностью игнорирует сложившийся этикет западных штатов.

Но как бы там ни было, Билл Кьюз был обвинен в убийстве.

В деле открывается следующая, достаточно любопытная глава. Билл Кьюз подал апелляцию, и Апелляционный суд решил, что нижестоящая судебная инстанция допустила некоторые отклонения от закона технического характера. Ясно, что Билла должен был ждать новый суд.