Любовная горячка - Фрэнсин Паскаль

Кен словно оцепенел. Все смотрели на него, очевидно, ожидая изъявлений благодарности, но он лишился дара речи. Он пришел сюда, ожидая худшего, он и надеяться не смел на такой исход.

Мистер Коллинз встал с дивана и подошел к Кену.

– Кен, по твоему рассказу видно, что у тебя большие способности, ты можешь писать. Надеюсь, в дальнейшем ты будешь уделять этому немного больше внимания. – Он улыбнулся, протянул руку и прибавил: – В свободное от тренировок время. – И подмигнул Кену.

Кен широко улыбнулся и пожал протянутую руку.

– Обещаю, – сказал он.

Тренер подошел к ним и похлопал Кена по плечу.

– А теперь переоденься – и марш на поле. До конца дневной тренировки еще полчаса.

Кен почти выбежал из кабинета. Он ног под собой не чуял от радости. К сожалению, Элизабет уже ушла. Ему хотелось с ней первой поделиться своими замечательными новостями.

Кен вышел из комнаты рядом с кабинетом директора и сразу же наткнулся на появившуюся из-за угла Сюзанну. Он окликнул ее, но девушка не остановилась. Кен побежал за ней. У него было превосходное настроение, хотелось со всеми разделить его. Кен догнал Сюзанну, закружил на месте:

– Сюзанна, мне надо что-то сказать тебе…

Она отстранилась и ледяным тоном отрезала:

– По-моему, нам не о чем говорить.

– Но… – начал ошеломленный Кен.

– Ты унизил меня перед друзьями, – прервав его, прошипела она. – А я-то хвасталась тобой перед всеми. А ты, ты обыкновенный воришка. Ты сделал меня посмешищем всей школы. Никогда еще мне не было так стыдно. Мой отец абсолютно прав, во всем!

– Сюзанна, ты не понимаешь…

– Я прекрасно понимаю, – перебила она, – прекрасно понимаю, что не желаю больше иметь с тобой ничего общего, никогда, до самой смерти.

– Сюзанна! – окликнул ее Кен.

Но она побежала прочь от него по коридору и даже не оглянулась. Кен чувствовал себя так, будто налетел ураган и сбил его с ног.

Так вот каково общее мнение. Кен был настолько счастлив пониманием мистера Купера, мистера Коллинза и тренера Шульца, что думать забыл об остальных. А для них он просто вор. В своем рассказе он хотел объяснить, как легко влипнуть в подобную историю. Но по реакции Сюзанны понял, что все его усилия пропали даром, его не услышали.

Понурив голову, Кен поплелся в раздевалку. С облегчением он убедился, что комната пуста. С тяжестью на душе он начал переодеваться.

Кен вышел на поле, подошел к скамье запасных. Светило яркое солнце. Игроки бегали по полю, но при виде Кена все застыли как мертвые. На него повеяло холодом. Он не сомневался – товарищи по команде тоже осуждают его. Дело ясное, они согласны с Сюзанной, они тоже никогда больше не поверят ему.

Но ребята вдруг разразились криками «ура!» и бросились к Кену. Они хлопали его по спине и тискали в объятиях, все орали сразу, все приветствовали его как героя.

Наконец вперед выступил Скотт Трост и велел остальным умолкнуть.

– Слушайте все! – закричал он.

Вопли смолкли.

– Кен, мы тут толковали об этом случае. И, ну, мы все совершаем ошибку, даже я. – Вокруг загикали, засвистели. – Но чтобы повести себя, как повел ты, надо иметь действительно сильный характер. Мы гордимся, что ты член нашей команды, Мэтьюз.

Снова раздались крики «ура!». Печаль Кена потонула в этих волнах доброжелательности.

– А если ты будешь продолжать в том же духе, – прорвался сквозь крики голос Скотта, – если ты на защиту «Пум» набросишься, как набросился на пишущую машинку, тогда мы их просто разжуем и выплюнем.

Кен уже не слышал приветственных возгласов. Он думал:

«Я вернулся. Слова Сюзанны – чепуха».

Впервые за много дней Кен чувствовал себя дома. Он вернулся в родной дом, к людям, которые ждали его.

14

Элизабет открыла окно спальни и выглянула на улицу. В Ласковой Долине начинался прекрасный день. Светило солнце, в воздухе было разлито благоухание, и дул легкий ветерок. Погода – само совершенство, как раз для празднования столетия города. «Денек прямо как по заказу, нарочно не придумаешь», – подумала Элизабет.

Элизабет, освещавшей праздник для «Оракула», предстояло сегодня множество дел. Сначала она собиралась на парад в деловой части города, им откроется торжество. Затем предполагала посмотреть, как будут сняты покровы с фрески, которую подарил городу отец Брюса, как художник нанесет на нее последние мазки. Потом планировала заглянуть на прием к Лайонелу Ховарду: месяцем раньше ему исполнилось 100 лет, 75 из них он прожил в Ласковой Долине. В два часа футбольный матч и, наконец, школьный пикник.

Элизабет с трудом сдерживала возбуждение. День обещал быть замечательным.

Вдруг дверь распахнулась, и в комнату ворвалась Джессика. Похоже, у нее опять что-то стряслось.

– Лиз, у тебя есть деньги? – спросила она.

– Предположим, – осторожно ответила Элизабет. – А зачем?

Джессика схватила Элизабет за руки и потащила к кровати. Они сели.

– Дай мне взаймы – мне надо купить билет на самолет.

– Билет на самолет?!

– Да, – подтвердила Джессика. – Я должна исчезнуть из города.

– Что ты сказала? – в изумлении переспросила Элизабет.

– Сейчас же! – завизжала ее сестренка. – Я должна покинуть Ласковую Долину и изменить имя. Через пару лет я дам тебе знать о себе, но больше никому не говори.

– Джес, – спокойно сказала Элизабет, – что все это значит?

Джессика перевела дыхание и затараторила:

– Ну, ты не забыла о пикнике в честь столетия города, он должен был состояться сегодня?

– Да ты же твердишь о нем не переставая много дней подряд!

– Верно, – вымученно улыбнулась Джессика. – Ну так вот, возникли некоторые проблемы.

– Некоторые проблемы? – Элизабет поняла – надо готовиться к худшему. Когда Джессика чувствовала себя виноватой, она и атомную катастрофу могла назвать «некоторыми проблемами».

– Да, – подтвердила Джессика. – У нас совсем нет еды.

– Как так?! – вскричала Элизабет.

– Все шло нормально, оркестр, украшения, билеты раскупались, похоже было, народу соберется куда больше, чем предполагалось. – Джессика вздохнула.

По щеке ее скатилась слезинка.

– А теперь мы можем не беспокоиться, хватит ли на всех еды, потому что еды вообще не будет! – выпалила она и зарыдала.

Элизабет обняла сестру:

– Успокойся, Джес, и объясни, что случилось.

Джессика заплакала еще горше.

– Помнишь, – выговорила она между всхлипываниями, – я звонила поставщикам и все обговаривала – меню, цены, все?

– Помню, – ответила Элизабет, – звучало здорово.

– Ну вот, – продолжала Джессика, – я собиралась перезвонить через два дня и подтвердить заказ – и забыла.