Невезуха на все сто - Елена Яковлева

- Извините, пожалуйста!.. Позвольте вас спросить!

Но аборигенка в платочке почему-то не выказала признаков радушия, даже наоборот - резво запрыгнула на велосипед и вовсю закрутила педалями. Исключительно дикая пейзанка попалась. А я всего-то хотела узнать, где тут у них ближайший телефон. А заодно неплохо было бы выяснить, куда меня нелегкая занесла и как отсюда выбраться. Как-как, позвонить Инге, пусть срочно приезжает. Раз уж я из-за нее пострадала, то с какой стати должна трястись на перекладных? Есть, правда, риск до нее не дозвониться, как это было накануне. Тогда придется добираться на такси.

На такси? Я похолодела: моя сумочка осталась в машине у бандитов, а там все деньги. Странно, что я вспомнила о ней только под утро. А может, и не странно, это сейчас сумка и лежащий в ней кошелек представляли для меня значительную ценность, а когда жизнь моя висела на волоске, то и чемодан, набитый золотом, гроша ломаного не стоил.

Дело здорово осложнялось. Допустим, рассуждала я вслух, в этой глухомани и найдется недобитый телефон-автомат, с которого можно дозвониться в Москву, но чем я заплачу за предоставленную услугу? Даже если в трубке будет только треск. Я машинально похлопала себя по карманам. А, черт, штаны-то Ингины... Сильно сомневаюсь, что при своей вольготной жизни она сохранила дурную привычку таскать в карманах мелочь вперемешку с хлебными крошками. Так оно, собственно, и оказалось: все, что мне удалось обнаружить, так это свернутую в трубочку бумажку. Я ее зачем-то развернула, и на ладонь мне просыпалась щепотка белого порошка, похожего на сахарную пудру. И более ничего. Я отряхнула руки и двинулась вдоль речушки в том же направлении, в котором усвистала от меня на велосипеде пугливая, как лань, аборигенка.

В том, что я на верном пути, я убедилась, ступив в первую коровью лепешку, вторая только укрепила мою уверенность, а уж когда я услышала петухов, то запрыгала от радости на одной ножке. Уж очень я утомилась с непривычки блуждать по пересеченной местности. Вскоре на горизонте показался большой грязно-белый сарай. Я сразу догадалась, что это ферма, в окрестностях славного города Котова (он же Виллабаджо) такие тоже имеются. Коровы на этих фермах изможденные, как узники Освенцима, с ног до головы облепленные мухами, стоят по колено в навозной жиже. Они, наверное, хороши в качестве наглядного пособия для изучения анатомии парнокопытных, а вот на бифштексы их не пустишь, разве что на суповые наборы. Ну что ж, по крайней мере сковородки драить не потребуется.

Так вот, вблизи местная ферма выглядела точь-в-точь, как котовская. И коровы, и пьяный (в пять утра!) скотник, в философской задумчивости стоявший посреди скотного двора, опершись на воткнутые в кучу навоза вилы.

- Где тут у вас телефон? - спросила я его без обиняков.

- Ась? - От неожиданности скотник покачнулся и чуть не упал в навоз, но в последнее мгновение все-таки удержал равновесие.

- Где у вас телефон, спрашиваю?

- В конторе, где ж еще...

- А контора где?

- В деревне.

- Трофимыч, пьяная морда, где ты там? - Какая-то баба, очень даже возможно, та самая, что удирала от меня возле речушки, высунулась в расхлябанные ворота коровника.

- О, меня вызывают! - с удовлетворением заметил пьяный скотник и многозначительно поднял вверх указательный палец. Можно было подумать, что его "приглашают" не за коровами убирать, а принять участие в расширенном совещании "большой восьмерки".

- Ну а деревня где? - У меня были более приземленные заботы.

- Там, - скотник махнул рукой куда-то в сторону речушки, выдернул из навоза вилы и, преисполненный сознания собственной незаменимости, шаткой походкой направился в коровник.

- Как хоть она называется, ваша деревня? - крикнула я ему вслед.

- Роте Фане...

Что ж, неплохое название для деревни, можно сказать, исконно русское.

Я вздохнула, поежилась от утренней прохлады и снова двинулась в путь по дороге, мощенной коровьими лепешками. И километра через полтора наткнулась на ржавый указатель "Роте Фане", перебралась по шаткому мостку через речушку и вышла наконец к человеческому жилью. Без особого труда нашла контору среди двух десятков деревянных домиков (по вывеске "Контора отделения № 5") и, усевшись на ветхую скамейку, стала дожидаться, когда она откроется.

Следующие два часа можно смело выбросить из моего рассказа так же, как и из жизни, потому что в течение этого времени ровным счетом ничего не произошло. Ни хорошего, ни плохого. Потом появился пожилой дядька в очках и открыл дверь конторы. Дядька оглядел меня с ног до головы с явным неодобрением, но позвонить разрешил, предупредив, чтобы я не трепалась долго. Я клятвенно обещала не разорять деревню и уложиться в шестьдесят секунд.

Вы будете удивляться так же, как и я, но Инга отозвалась буквально на третьем гудке.

- Куда ты пропала? - заорала она в трубку.

- Потом объясню, а сейчас быстро собирайся и приезжай за мной. - Я поглядывала на дядьку и строчила со скоростью станкового пулемета:

- Я нахожусь в деревне Роте Фане. Это... Это...

- ..Семьдесят пятый километр Зарубинского шоссе, - подсказал мне дядька.

Я сдержанно поблагодарила его кивком головы и выпалила в трубку:

- Семьдесят пятый километр Зарубинского шоссе. Буду ждать возле конторы.

- Какая еще контора? - истошно завопила Инга, но я ее уже не слушала.

Глава 14

- Что-то я не пойму... Как ты здесь оказалась? - Это были первые Ингины слова, когда она подкатила на своем изрядно запыленном "мерее" к колхозной конторе.

- Меня сюда подбросили, - хмуро пробормотала я, захлопывая за собой дверцу Похоже, я успела превратиться в местную достопримечательность за те четыре часа, что в общей сложности проторчала на скамейке, и теперь чуть ли не вся деревня высыпала полюбоваться, какая крутая тачка за мной приехала.

Да еще и с бабой за рулем. Небось не каждый день у них случаются такие развлечения.

- А что у тебя с лицом? - покосилась на меня Инга.

Я подалась вперед, посмотрела в зеркало заднего вида и невольно присвистнула. Колючие кусты потрудились надо мной на славу: левая щека вся в сеточке мелких ссадин и распухла, на шее здоровенный кровоподтек. Рваная одежда вообще не в счет. То-то баба на велосипеде шарахнулась от меня, а конторский дядька не спускал подозрительного взгляда.

Пока мы тряслись по ухабам, Инга без устали плела небылицы о том, как она за меня переволновалась. Я ее слушала вполуха, стремительно погружаясь в тягучую дрему. Как-никак всю ночь не спала. Я бы так, наверное, до Москвы расслаблялась, если бы Инга музыку не врубила. Ну никакого в ней человеколюбия.

Заметив, что я открыла глаза, Инга снова стала приставать ко мне со своими идиотскими вопросами:

- Так ты мне скажешь, как тебя в эту Тмутаракань занесло?

- Дружки твоего полюбовничка завезли. - Я с хрустом потянулась и пожаловалась:

- Шея ужасно болит.

- Какие дружки? - "Мере" завилял по дороге.

- Ты за дорогой смотри, за дорогой! - прикрикнула я на нее. Согласитесь, обидно пасть жертвой банального ДТП, самым невероятным образом вырвавшись из бандитских лап.

- Так ты про что? - Инга сбросила скорость, и машина пошла ровнее.

- Не про что, а про кого. Когда я вышла из "Пеликана", меня затащили в машину... Еще и чулок какой-то на голову надели. Их было трое, один - с большой бородой. Все время спрашивал про Юриса.

- Про Юриса? - глухим эхом подхватила Инга.

- Да, представь себе. Говорил, что он им нужен позарез, интересовался, когда и при каких обстоятельствах я его видела в последний раз...

- А ты? - Инга затаила дыхание.

У меня возникло непреодолимое желание слегка пощекотать Ингины нервишки, в конце концов, не мне же одной отдуваться.

- А что я? Он сказал, считает до трех. Что мне еще оставалось?

Инга так резко затормозила, что я чуть не вышибла головой лобовое стекло.

- Ты все про меня им рассказала?

- Странно, что тебя это удивляет. Я что, по-твоему, должна была унести твою тайну с собой в могилу?

Инга рухнула лицом на баранку и заскрежетала зубами:

- Я знала, знала, что этим кончится. Ну зачем ты пошла в "Пеликан", кто тебя просил?

- Ладно, успокойся, - я тронула ее за плечо, - ничего я им не сказала. Этот, с бородой, не успел до трех досчитать, я сбежала...

Инга сразу расцвела, как невеста под венцом:

- Убить тебя мало, Чижова! Смерти моей захотела, да?

Приступ отчаяния сменился приступом безумной радости. Инга бросилась мне на шею, стала тискать и тормошить, как тряпичную куклу. Моя чугунная после бессонной ночи голова моталась во все стороны, так что я даже взгляд сконцентрировать не могла. А на то, чтобы отбиться от нее, у меня не хватало сил.

- Ну хватит, - взмолилась я слабым голосом, - все не так радужно, как тебе представляется. Инга сразу перестала меня трясти:

- В каком смысле?

- Во всех. Во-первых, Юриса нам с тобой не оживить. Во-вторых, как теперь выяснилось, он был связан с какими-то бандитами, которые усиленно его ищут. А бандиты - это еще хуже милиции. Рано или поздно они нас достанут.