Голубой Ксилл - Анатолий Ромов

Трехметровое углубление, небольшое ущельице. Лишайники, мох.

— Место, которое я тебе сейчас покажу, знают только двое: я и отец. Запомни это и считай, что тебе повезло. Тут вход, вернее, начало входа. — Уна спрыгнула. — Давай, здесь невысоко.

Спрыгнув следом, я увидел, что ущельице переходит в узкую, не шире метра, щель.

Уна кивнула мне — смелей! — и вошла в щель. Лаз петлял, в нем были свои тупики, скрытые ходы. Два раза траншею пересекал ручей. Метров через двести скалы наверху сдвинулись, образовав тоннель. Уна обернулась:

— Ничего не чувствуешь?

— Что я должен чувствовать?

— Мы пойдем в ксилловую пещеру, Там мощное излучение, целые пласты минерала.

Привычки у тебя нет, поэтому приготовься. Будет легкое головокружение, может быть, даже обморок — ты ведь не привык. Не бойся, это недолго, минут пятнадцать, потом пройдут. Во второй раз уже легче, а в третий ничего не почувствуешь.

Излучение целебное, просто организм не сразу привыкает к концентрации.

Я так и не понял, с какого момента потерял сознание. Когда открыл глаза, все вокруг по-прежнему плыло и кружилось. Голубые стены, искры на них, рассеянный свет. Уна, сидящая передо мной на корточках. Увидев, что я пришел в себя, она вздохнула.

— Ну как? В порядке?

— Вроде. — Я огляделся. Передо мной была небольшая пещера, около пяти метров в диаметре и трех в высоту. Изредка в изломах минерала вспыхивали блестки. Я посмотрел на Уну.

— Это ксилл?

— Ксилл.

— Но это же… Это же несметное богатство.

Я взял один из камней: он был тяжелым, около двух килограммов. Посмотрел сквозь него на свет: в глубине тлели угольки. Да, это ксилл. Но я и не представлял, что встречаются такие крупные куски.

Уна прошлась по пещере, тронула стену.

— Проблема ксилла — в его обработке. Минерал очень твердый, ничего тверже в природе пока не встречалось. Так вот, отец рассчитал, что ксилл можно расколоть обычном вибратором, вставив туда карат ксилла. Надо только найти в пластах особые участки, отец назвал их «слабыми точками». Сначала он все обосновал теоретически, а потом…— Она тронула носком один из камней. — Все эти камни отколол отец.

Я прошелся по пещере, осматривая и трогая стены. Изредка я останавливался, вглядываясь в переливающиеся голубыми окалинами изломы, и шел дальше. Казалось, время остановилось, я бесконечно изучал то сплошной монолит, то сверкание голубых и белых искр в выступавших кристаллах, то вдруг меня начинали привлекать крохотные щербинки и трещины. Наверное, я ходил бы так без конца, до вечера, до ночи, если бы не осторожный кашель Уны.

Мы вышли из пещеры, пробираясь по траншее к карнизу. В моих глазах еще долго вспыхивали и гасли голубые и белые светляки.

Ракетолет стоял наверху, на скалах, над самой бухтой. Поднявшись в воздух, я отбросил колебания, включил бортовую связь и стал вызывать Лайтиса на условленной волне. Если резидент знает и эти частоты, это будет уже за гранью реального. Лайтис не отзывался. Уна кивнула:

— Смотри. Пожар погас.

Внизу, среди сплошной зелени, километрах в десяти чернело пятно овальной формы.

Дыма по краям не было. В полном молчании мы долетели до самого черного пятна.

Пока мы летели, наступили сумерки, пришлось включить бортовые прожекторы.

Снизившись, я высветил край выгоревшего овала и сразу же увидел, что ракетолета Сигэцу нет. Уна вглядывалась в темноту, за край освещенного пространства, но я хорошо понимал: если аппарата нет на старом месте, мы вряд ли его найдем. Я облетел пустошь, вернулся и завис над местом, где ракетолет стоял раньше. Там что-то было. Я опустился до метра и увидел следы. Несколько клочков зеленой травы, сохранившихся под шасси.

Да, ракетолет исчез. Мы с Уной вернулись к бухте. Оставив свой ракетолет на обычном месте, на скале, спустились вниз. У берега я увидел Моона, он стоял у самой воды. Когда мы подошли ближе, Моон покосился в нашу сторону, скривился и отошел. Уна молча показала рукой: подожди. Подошла к отцу, я услышал, как она спросила:

— Что, пап? Ничего?

— Плохо дело, — негромко ответил Моон. — Опасность есть, а я ничего не могу понять.

Он вжал голову в плечи, задрал подбородок, будто изучал звезды. Кашлянул, посмотрел в мою сторону. Отвернувшись, постоял немного и ушел.

Утром я спустился к морю. В бухточке было пусто, по песку ходили чайка. Увидев меня, покосилась, нехотя перелетела на один из громоздившихся над водой камней.

Я разделся, быстро зашел в воду, наспех окунулся. Тут же вышел, косясь на лежащее у воды оружие. Неплохо, конечно, поплавать и понырять хотя бы у берега, но хватит сюрпризов. Довольно того, что было. Натянул комбинезон и услышал шаги по песку. Моон вышел на берег, кивнул мне, вошел в воду, присел на корточки. Стал шумно умываться. Пригоршнями зачерпывал воду, бросал ее в лицо, отфыркивался. Посмотрел на море, с хрустом потянулся. Вышел на берег и некоторое время стоял, греясь под солнцем. Посмотрел на чайку — она все сидела на камне.

— Я слышал, вы были в пещере?

— Был.

— Но Уна как будто вам ничего не объяснила? Так ведь?

— Да. Она сказала, что вы…

— Она сказала, она сказала! У вас она все время что-то говорит… Ладно, идем.

Моон стал карабкаться наверх, привычно находя уступы и ловко хватаясь за ветки.

Подождав, я полез за ним. Взобравшись на знакомый карниз, мы двинулись к ущельицу, дойдя до него, спрыгнули. Потом, углубившись в лаз, долго петляли по траншее. Перед входом в грот Моон оглянулся:

— Как вы перенесли это в прошлый раз? Терпимо?

— Терпимо.

— Сейчас будет легче, потом вообще адаптируетесь. Давайте.

Мы вошли в пещеру. Предупреждая воздействие ксилла, я присел и через несколько минут почувствовал привычную слабость. На этот раз я постарался прийти в себя как можно скорей. Обморок был коротким. Открыв глаза, я увидел Моона. Он сидел на корточках и, зажав коленями большой кусок ксилла, настраивал анализатор.

Заметив, что я очнулся, бросил:

— Вообще, можно и без анализатора, смотря какой у вас коэффициент интеллекта.

— При чем тут коэффициент?

— Но с анализатором верней, вдруг у вас с воображением туго.

— Вы о чем?

— Сейчас поймете. Положив анализатор у ног, Моон прошелся по гроту. Остановился, поднял камень, протянул мне:

— Посмотрите. Постарайтесь увидеть в нем что-нибудь.

— Где — там? В камне?

— Да, в камне.

Я старательно вглядывался в излом ксилла. В камне только вспыхивали искры, и ничего больше. Кажется, сейчас я думал о том, какой у меня коэффициент интеллекта, а не о ксилле.

— Ну как, Влад?

Я почувствовал досаду. Неужели у меня ничего не получится?