Под сенью омелы - Александра Васильевна Миронова

и она распахнула дверь шире, – с ума сошла? Чего трезвонишь? Непонятно, что ли, женщина после работы отдыхает…

– После на свою тяжелую жизнь пожалуешься, поговорить надо, – не обращая внимания на пышущую негодованием диву, Аля зашла в квартиру, расположение которой прекрасно знала (точно такая же была этажом выше у Вовки), и направилась на кухню. Стильную и идеально чистую.

– Что случилось-то? Это по поводу того придурка? – Диана поплелась вслед за ней.

– Какого придурка? – устало поинтересовалась Аля, садясь на мягкий стул, прислоняясь к стене и прикрывая глаза.

– Ну который нас пугал на ночам. Прикинь, идиот надевал черный плащ и караулил девок в подворотне, где они машины парковали.

– Чего хотел? – не открывая глаз, уточнила Аля.

– Хозяйством похвастаться, – хихикнула Диана. – Распахивает свой плащ и ждет восхищения, придурок. А там такая пипетка…

– Вовку убили, – не дав Диане закончить, тихо сообщила Аля.

– В смысле? – Диана, поглощенная мыслями о безобразнике, не дающем жизни ей и ее коллегам, замерла, не до конца осознавая смысл сказанного, поэтом тупо переспросила: – Как убили?

– Это не важно. Ты вчера вечером когда на работу ушла?

– Орлик, погоди, – Диана рухнула на стул рядом с Алей и взглянула ей в глаза. Стащила идиотскую маску с головы и зачем-то поплотнее запахнула прозрачный халат. – Совсем убили?

– Совсем, – устало кивнула Аля, а Диана неожиданно залилась слезами.

– Как так, Орлик? Один нормальный мужик на весь город, и того убили! Что же это делается такое? Куда менты смотрят? – поймав осуждающий Алин взгляд, осеклась, но затем продолжила причитать: – Вовчик, ну как же так? Кто ж мне теперь трубы будет прочищать?

– Кстати, о трубах, – прервала жалостливый поток Аля, которой самой было тошно, что приходится об этом говорить. – У Вовки кто-то был? Я имею в виду из ваших девочек он с кем-то виделся регулярно?

– Ну да, с Лизкой уже пару месяцев как шуры-муры крутил, – скривившись, нехотя промямлила Диана.

– Это новенькая? – уточнила Аля, знавшая всех девушек из «Зажигалки», но ранее про Лизу ничего не слышавшая.

– Да какая она новенькая, – фыркнула Диана, из чего Аля сделала вывод, что к Елизавете ее знакомая явно не благоволит. – Старенькая, просто тюнинг хороший.

– Опустим. Так что Лиза? – Аля подтолкнула Диану в нужном направлении.

– Да ничего. Вовка ее иногда на приват заказывал, а пару раз видела, как они из клуба вместе уезжали. Но в доме я ее не видела.

– И где мне Лизу найти? У тебя ее телефон есть?

– Да, сейчас гляну, – Диана принялась деловито копошиться в телефоне, – у нас тут общая группа с девчонками.

Затем остановилась, пораженная догадкой.

– Ты что, думаешь, это Лизка его того? – Глаза Дианы жадно расширились, и она с большой надеждой посмотрела на Алю. А той даже стало интересно – чем незнакомая Елизавета так насолила Диане?

– Ничего я не думаю, – покачала она головой. – Только то, что ты наверняка ничего не видела и не слышала. Я права?

– А когда его?.. – Диана запнулась, не в силах произнести страшное слово.

– Ночью, судя по всему. Точное время пока не скажу.

– Я с десяти до шести утра в клубе была, меня там куча народу видела, – быстро залопотала Диана, словно оправдываясь.

– Да к тебе и вопросов нет. Телефон Лизы?

Диана показала Але в телефоне нужный номер, та скопировала его в свой телефон и, кивнув девушке, встала и направилась к выходу.

– Если вдруг что услышишь…

– Само собой, Орлик, – обиделась Диана и снова запричитала: – Вовка, как же так? Надо будет хоть проводить по-человечески, я блинов напеку, что там еще на поминки делают?.. Может, пирожки какие-то? У меня мамка вкусные с картошкой и грибами печет.

Не в силах больше слушать про хозяйственные планы Дианы, Аля вышла из квартиры и притворила за собой дверь.

Сверху раздавались голоса коллег и бас Пал Палыча. Аля смалодушничала и не стала возвращаться в квартиру. Посмотрит позже отчет экспертов. Сейчас ей нужно думать о Вовке только как об обезличенной жертве убийства, только так она сможет сохранить трезвую голову и здравый смысл. Горевать будет потом. А в том, что будет горевать и ругать себя, она даже не сомневалась.

На улице разыгрался очередной дождь, но Аля этого даже не заметила. Как и того, что, выбегая из дома после звонка дяди, забыла надеть куртку и уже насквозь промокла. Выйдя из подъезда, она несколько минут постояла под душем, валящимся с серых небес, и направилась к машине, которую пришлось оставить на проспекте в квартале от дома Владимира. В утренний час дворы еще были забиты машинами жильцов и найти место для парковки не представлялось возможным.

По пути она позвонила Лизе, не пожелавшей ей ответить. Затем накидала в телефоне план сухого официального сообщения, что при трагических обстоятельствах скончались бизнесмен Петер Шульман, бывший знатным меценатом и благодетелем, и еще один, не менее достойный гражданин их города, журналист Владимир Козлов. По факту их смерти открыты уголовные дела. Закончив черновик, она сбросила его Пал Палычу, а затем подумала о том, что о смерти друга нужно сообщить Лиле.

Лиля, их с Вовкой бывшая одноклассница, разругалась с Вовкой в пух и прах несколько лет назад, когда тот, узнав о предстоящем замужестве бывшей гражданской жены, вместо того чтобы упасть в ноги, повиниться и приползти на брюхе с розой и кольцом в зубах (ведь именно для этого и затевались все хитроумные маневры, потому что больше всего на свете Лилька мечтала покрасоваться в белом платье и получить законную фамилию Козлова), выдал на-гора очередное расследование о брачных агентствах. Через статью красной нитью шла главная мысль – наши женщины на рынке заграничных невест даже не могут равняться с кобылами, которых покупают себе арабские шейхи. Стоят значительно дешевле, и расходы на них почти нулевые. Ведь, заведя себе дома такую жену, можно значительно сэкономить на домработнице, кухарке, водителе и интимных услугах. Потому что в родной стране после тридцати лет девушки сталкиваются с большими сложностями в обустройстве личной жизни (как обидно выразился Вовка, «считаются неликвидом»), а вот какому-нибудь флоридскому пенсионеру в самый раз. Обойдется значительно дешевле медсестры, когда придет время выносить горшки и кормить с ложечки.

Подобного оскорбления Лиля не стерпела, замуж вышла назло всем и, уезжая, заявила, что со своим пенсионером еще станцует на могиле бесстыжего Козлова, потому что в родном городе мужики живут значительно меньше, чем на флоридском побережье.

Но какая бы горечь и жажда мести ни скрывались за брошенными в сердцах Лилькиными словами, Аля знала – Вовку Лиля искренне любила