Время жить - 3. Осколки мира. Часть 3 (СИ) - Тарнавский Виктор Вадимович

Он успел. Почти успел. Процесс состоялся, но на нем не было ни него, ни других руководителей «Союза Борьбы». Всех их осудили и приговорили заочно.

Но это было позже, много позже. А пока губернатор 26-й провинции был снят с должности и отправлен в почетную ссылку в дальние колонии. Вместе с новым губернатором в провинцию вступили внутренние войска. И начался погром. На заводах и фабриках гремели взрывы – это взлетали на воздух только что построенные цеха. Новенькие станки крушили ломами и тяжелыми кувалдами. Бронемашины давили заботливо ухоженные огороды и таранили ажурные каркасы теплиц. Пылали разгромленные мастерские и разграбленные магазины, со звоном вылетали витрины и с жалобным хрустом трещали под ударами столики частных кафе и ресторанчиков. Люди снова вышли на улицы, и в пламени пожаров вспыхивали короткие яростные схватки.

Горячие головы в верхах Союза не раз и не два предлагали, просили, требовали от него брать власть в провинции в свои руки. Он не поддался: такое выступление не имело ни единого шанса на успех. Но чтобы утихомирить и снова подчинить себе радикалов, а они в то время оказались в большинстве, он сам стал радикалом, выдвинув лозунг вооруженного восстания и начав создавать боевую организацию.

Будущее показало, что, воздержавшись от преждевременного выступления, он был прав. Беспорядки в провинции прекратились. Коогу, как всегда, не хватило решимости, и он отозвал своих погромщиков, неуклюже делая вид, будто ничего особенного не произошло.

В 26-й провинции наступило странное время двоевластия. Губернатор сидел у себя в резиденции и отдавал приказы и распоряжения, но их не спешили выполнять. Реально всем распоряжался Центральный Комитет «Союза Борьбы» (сокращенно «Центр»), создавший свою исполнительную вертикаль, располагающий печатными изданиями и радиостанциями, выплачивающий компенсацию пострадавшим во время погромов и продолжающий экономические преобразования в духе официально отмененного эксперимента.

Тогда им казалось, что реванш близок. Власть была деморализована и бессильна, население было на их стороне, аналогичные параллельные системы управления начали действовать и в соседних провинциях. Более того, негласную поддержку им оказывал сам Императорский Дом! Но, поверив в успех, они, похоже, потеряли бдительность и поплатились за это. У власти нашелся свой козырь – руководитель Столичного управления СБ Оонк, ставший новым шефом Службы Безопасности. Он нанес им несколько внезапных и страшных ударов, заставив организацию снова отступить в подполье, где она и пребывает до сих пор.

Суорд вздохнул и устало потер ладонями виски, все так же следя за крохотными язычками пламени внутри жаровни. Ему еще есть, о чем вспоминать. С тех пор прошло уже больше семнадцати лет, и все эти годы были наполнены борьбой, озарены победами и омрачены тяжелыми поражениями. Но можно ли жить одним прошлым? Ему уже за шестьдесят, две трети жизни, считай, уже израсходовано, и все чаще приходится задумываться, каким будет итог.

А итог, увы, печален. Нет сил видеть, как государство на всех парах идет к пропасти, зная, как его можно спасти, но будучи не в состоянии что-либо сделать. Власть испугалась эксперимента в 26-й провинции больше, чем он ожидал. Все предложения, имеющие с ним хоть что-то общее, отвергаются с порога. Даже Императору оказалось не под силу преодолеть этот барьер.

Вместо этого правительство сделало все возможное, чтобы максимально ограничить инициативу на местах, – и преуспело в этом. Но в результате оно получило то, что должно было получить, – некомпетентность и неэффективность управления на всех уровнях, тотальную нехватку ресурсов, дефициты и несбалансированность экономики. Попытки Коога поправить положение поощрением доносительства и созданием многочисленной и прожорливой контрольно-ревизионной службы только усугубили дело.

Нет, его аналитики правы, да и сам он видит это. Империя на краю гибели. Первые звоночки уже звенят – губернаторы уже потихоньку принимают постановления, запрещающие вывоз с территории их провинций тех или иных товаров. Нарыв, из которого разовьется смертельная болезнь сепаратизма.

В последний раз он попытался заставить власть задуматься четыре года назад. То самое знаменитое Письмо тридцати одного – его рук дело. И еще – его боль и его скорбь. Казалось, все было просчитано верно. На такие аргументы должен был откликнуться любой мало-мальски здравомыслящий человек, имеющий в мозгу хотя бы одну извилину. Никто из авторов Письма не был связан с Союзом – просто умные, честные и компетентные специалисты, обеспокоенные положением дел в государстве. Они были готовы доказать свою правоту и объяснить причины своего беспокойства.

Ожидаемой дискуссии не было. Совсем. Все подписанты исчезли вместе со своими семьями раньше, чем он успел защитить и укрыть их. Немногие оставшиеся следы вели в Службу Безопасности.

После этого с властью было уже не о чем говорить. Но теперь в запасе оставалось только восстание, на успех которого при нынешнем соотношении сил нет ни малейшей надежды. Как ни тяжело это признать, Союз в тупике. Он многого добился за эти годы, многого достиг, но все эти достижения неизбежно оборачиваются потерями.

Да, он создал сильную, дисциплинированную и сплоченную организацию, имеющую надежную базу в северных провинциях и проникшую во все уголки Империи. У него под рукой двести тысяч обученных бойцов, склады новейшего оружия, подпольные заводы боеприпасов, полигоны и учебные центры. С Союзом старается не ссориться даже Синдикат, зачастую не церемонящийся с официальной властью.

Однако даже он в точности не знает, сколько и кто из его людей работают еще и на Службу Безопасности. Вряд ли мало. Он уже давно осознал, что их умело ведут, подбрасывая им нужные темы, стимулируя их активность на одних направлениях и придерживая на других, подталкивая их к принятию тех или иных решений. Иногда он чувствует себя словно внутри стеклянного аквариума или ведущим с завязанными глазами бой против зрячего противника, который может легко предупредить и парировать его удары.

Сознавая невозможность восстания, он все эти годы делал упор на пропаганду. Да, весь государственный аппарат оказался бессилен против его подпольных газет, бюллетеней и хроник текущих событий. Люди узнают правду, но, критикуя власть, он сам указывает ей на слабые места и этим только усиливает противника.

Союз не испытывает недостатка в деньгах. Под его крылом работают множество мастерских, цехов, плантаций, даже целых фабрик, поставляющих на черный рынок одежду и обувь, продовольствие и посуду, бытовую электротехнику, средства связи – всего и не перечислишь. На эти деньги Союз содержит широкую сеть конспиративных квартир, баз и учебных центров, финансирует больницы и школы, выплачивает пособия родственникам погибших и пенсии ветеранам.

А еще, деньги – это оружие, порой, более сильное, нежели иглометы, бомбы и ракеты. Не только Служба Безопасности может иметь в рядах Союза своих агентов – удовольствие взаимное. Когда-то он презирал продажность имперских чиновников, сейчас он ее использует. Конечно, среди его информаторов в СБ, Военном Космофлоте, Министерствах, провинциальных администрациях и даже в Управлении Императорского Двора и Канцелярии Совета Пятнадцати хватает тех, кто честно и бескорыстно служит за идею. Но большинство все же подцеплено на более надежный и безотказный крючок – деньги и те блага, которые дает обладание ими.

Однако в последние годы его все чаще тревожит, а не становятся ли деньги тем средством, которое постепенно подменяет собой цель? Чтобы жить и развиваться, Союзу требуется больше денег, а это неизбежно означает рост численности коммерческих подразделений и их влияния внутри организации. Иногда даже сложно сказать: служит ли коммерция для финансирования основной деятельности Союза или, наоборот, Союз нужен для того, чтобы управлять производством, заниматься закупками сырья и сбытом готовой продукции и защищать коммерсантов от властей и конкурирующих мафиозных структур. Да-да, порой и он сам задает себе вопрос, а не превращается ли Союз Борьбы в новый Синдикат – обычную мафию, пусть даже и самую крутую мафию в государстве? Вопрос, на который нет ответа...