Газета "Своими Именами" №14 от 23.11.2010 - Газета "Своими Именами" (запрещенная Дуэль)

Колонна заняла всю улицу от края до края. Кстати, о «вандализме», «варварстве», «погромах» и тому подобных акциях «озверевшей толпы» в случае «беспощадного и бессмысленного русского бунта», которым так пугают сегодня российского обывателя. Когда проходили мимо американского посольства, молодёжь не удержалась, разбила стёкла стоящих на улице рекламных витрин с информацией о райской жизни за океаном. Это был единственный случай, который я видел, когда таким образом выплеснулся наружу гнев народа к любимой стране российских демократов. Свидетельствую: больше ни одного подобного случая я не могу припомнить. В районе Планетария, когда несколько молодых людей попытались громить палатки лавочников, «психически неустойчивые, жулики и пьяницы» быстро их успокоили. В другой раз в колонну пытались втесаться трое молодчиков с пивными бутылками в руках, и опять же участники «беспощадного и бессмысленного русского бунта» заставили их выбросить бутылки в мусорный ящик. Несмотря на отсутствие каких-либо организаторов похода, самоорганизация и дисциплина в колонне были на высоте.

Шли. Пели «Варяга», «Интернационал», «Широка страна моя родная», «Утро красит ...» и другие советские и патриотические песни. А какой радостью и надеждой светились лица этих людей! Словно сбросили со своих плеч морок предательского разгула политических проституток.

При подходе к Триумфальной площади колонну справа обогнали несколько бэтээров под красными флагами, что вызвало всеобщее ликование: «Армия с нами!». Подъезжали автобусы, останавливались. Водители предлагали участникам марша подвезти их к Останкинской башне. Некоторые садились, другие предпочитали идти пешком.

Был и такой эпизод: на пересечении с улицей Горького (теперешняя Тверская) демонстранты остановили пустой рейсовый автобус и пытались заставить водителя везти их в Останкино. Тот категорически отказался это сделать, что, кстати, не повлекло для него каких-либо отрицательных последствий. Один раз мне пришлось отобрать булыжник у одного из участников похода, когда тот приготовился запустить «оружие пролетариата» в хама, направившего свою иномарку прямо на колонну. (О чём я теперь, признаться, немного жалею.)

Кто же шёл

Колонна растянулась. Шли по Большой Садовой, Садово-Триумфальной, Садово-Самотечной, через Сухаревскую площадь, затем налево по проспекту Мира к Останкинскому проезду. Впереди была ясная цель - улица академика Королёва, где стоит ненавистная башня, олицетворяющая Империю Лжи. Кто же шёл? Люмпены? Экстремисты? Боевики? Шли советские, в основном русские люди всех возрастов, профессий и социальных групп. Рядом со мной, например, шагали два бывших белорусских партизана, прорывавшие в этот день оцепление на Крымском мосту. Было заметно, что они сильно устали. Один из них признался: «С утра на ногах. Не ел, не пил. Пить хочется». С благодарностью взял яблоко, очень кстати оказавшееся в хозяйственной сумке моей жены. Помню, как шедший рядом мужчина рассказывал, что сегодня у мэрии случайно встретил сына, находящегося в отряде защитников Верховного Совета. Помню прошедшую почти весь путь до Останкино молодую москвичку-учительницу, подвернувшую ногу на какой-то рытвине. Как же она расстроилась, но не из-за боли в ноге, а из-за того, что больше не может идти с нами дальше. Были в колонне и мелкие предприниматели, и даже люди, чем-то обиженные в своё время Советской властью, вернее, её бюрократами-чиновниками.

Нет, господа антисоветчики, нет, господа интеллигенты-оборотни, нет, бывшие «народные», «просоветские» артисты и писатели, не озверевший сброд шел на Останкино, не «гадина», которую вы так истерично призывали раздавить. Шли честные, смелые, отважные, неравнодушные к судьбе своей страны люди. Те, которых по недоразумению называют «простыми людьми». Те, которым вы, оборотни, в подмётки не годитесь!

Были ли в колонне случайные люди? Так сказать, попутчики. Были, конечно, куда же от них денешься. Но не они делали погоду. Например, где-то на полпути к башне я вдруг услышал за спиной очень знакомый голос. Обернулся. Ба! Старый знакомый! Представитель госпартноменклатуры, большой начальник, любивший на собраниях подчинённого ему коллектива разглагольствовать, что вот он, мол, человек, до мозга костей преданный партии, кристально чистый перед ней, отдающий все свои силы работе на благо Отечества. Я тогда ещё подумал: как странно, что этот демагог из породы особей, готовых служить кому и чему угодно, лишь бы занимать начальственное кресло, просчитывающий каждый свой шаг с учётом карьерных возможностей, вдруг оказался среди людей, борющихся за дело, победа которого сейчас не только не гарантирована, но и весьма проблематична. К тому же подобного рода номенклатурных шишек обычно к «мероприятиям» подвозят на машине, а этот идёт пешком. «Видно, он просто ошибся в своих расчётах», - подумал я. И оказался прав: «кристально чистый» партийный функционер поставил не на ту лошадку: поставил на Хасбулатова, с которым был в хороших личных и служебных отношениях. После поражения сторонников Верховного Совета он быстро сориентировался и оказался среди победителей в тёплом кресле администрации господина Лужкова.

За что и за кого шли

Однажды в уже наступающих предвечерних сумерках в стороне от колонны возник силуэт всадника, направляющегося в противоположную движению колонны сторону. «Руцкой на белом коне в Кремль поехал!» - раздались в колонне насмешливые комментарии. Кстати, об отношении идущих в Останкино людей к «вождям», противостоящим Ельцину. Да, возможно, были среди них и такие, которые относились к Руцкому и Хасбулатову с уважением. Да, был среди скандировавшихся колонной лозунгов и такой - «Руцкой - президент!». Лозунг лозунгом, но народ шёл не «За Родину! За Руцкова!». Народ шёл против насаждавшей в стране капитализм кремлёвской камарильи, он шёл в защиту Советской власти. Основным лозунгом, который гремел над колонной, был лозунг «Советский Союз!». Скандировали также «Вся власть Советам!», «Мафию за решётку!», «Сионизм не пройдёт!», «Единая страна!», «Спекулянтов в тюрьму!», «Банду Ельцина под суд!».

По ходу движения колонны Москва словно вымерла. Ни милиции, ни военных, ни лавочников. Да и зевак не так уж много было. Где-то в районе поворота на проспект Мира из окна верхнего этажа многоэтажного здания в колонну бросили пустую бутылку, которая разлетелась осколками в двух шагах от людей. Несколько человек кинулись, было, в подъезд выявить сволочей, поскольку открытое окно, из которого раздавались пьяные голоса, засекли быстро. Но их остановили: «Не надо, ребята. Вот установим нашу власть, придём сюда, тогда и поговорим!».

Иногда с колонной творилось что-то странное: она вдруг уменьшалась в размерах, словно часть её отсекали и уводили куда-то сторону. Повторяю: никакой организации, никакого плана дальнейших действий у людей не было. Ко мне, например, несколько раз подходили, спрашивая, что делать дальше. На мой недоуменный вопрос «А почему Вы это у меня спрашиваете?», отвечали: «Ну, Вы-то, наверное, знаете, что там дальше должно быть по плану». Позже я узнал, в чём дело: в вечернем сумраке меня принимали за одного из депутатов Верховного Совета. Видимо, я был похож на него ростом, физиономией, а скорее всего - одинаковым с ним плащом.

Конец похода. Бойня

До лживой башни мы не дошли. При подходе к улице академика Королёва увидели, как ночное небо разрезали вспышки трассирующих очередей. «Смотрите, салют!» - закричал кто-то. «Какой там, к чёрту, салют! Стрельба идёт», - возразил другой.

В тяжёлом молчании люди продолжали идти в сторону телебашни. Но, остановленные редким обратным потоком, мы не дошли до неё метров четыреста. Пришедшие ОТТУДА рассказывали: идёт бой, а вернее, бойня, расстрел безоружных людей. Запомнилось, что на улице Королёва стоял какой-то парень, по виду гражданский, но в каске и бронежилете, с омоновской дубинкой в руках. Он уговаривал народ не расходиться, поскольку, по его словам, «к нам на подмогу идут танки из-под Тулы». Мимо нас быстро, почти бегом протопали молодые ребята, тащившие залитого кровью товарища. Вместо носилок они использовали большое бело-жёлто-чёрное имперское знамя.

Прошли ещё немного вперёд. До цели оставалось метров триста пятьдесят, но тут в мой плащ вцепились жена: «Дальше не пойду! Ты с ума сошёл! С авоськой против автоматов!?». Её поддержала шедшая рядом женщина. Мы отошли к берегу пруда. У телецентра то продолжалась, то стихала стрельба. Кругом стояли, всматриваясь в темноту и негромко переговариваясь, люди из колонны. Среди них были и неизвестно как оказавшиеся здесь молодые девчонки, спрашивающие, могут ли долететь до нас пули с места стрельбы, и несколько совсем юных ребят в форме военного училища.

У технического здания телецентра были видны силуэты стоящих там бэтээров. Вдруг они ожили, поползли через улицу к телебашне и открыли по ней огонь. С дальнего конца пруда, с того места, откуда слышалась стрельба, донеслось нечто, похожее на «ура». Но бэтээры вдруг развернулись и стали поливать очередями сторонников Верховного Совета. И снова всё стихло.