Журнал «Вокруг Света» №10 за 1974 год - Вокруг Света

— Слушай, друг, — наклонился Петр к железнодорожнику, — не знаю пока, что предпринять, но ты должен любой ценой сделать так, чтобы состав простоял здесь не меньше двух часов!

Железнодорожник закусил губу:

— Попытаемся... Это все?

— Нет. Нужно поднять шум вокруг моего вагона с картофелем. Что бы такое придумать, а?

— Ну, это-то проще всего. Ни за что не соглашайтесь, чтобы его прицепляли к общему товарному составу. Настаивайте, что у вас скоропортящийся груз. А скорого пока вроде бы не ожидается.

— Отлично! Действуй!

Свой расчет Владимиров строил на том, что вагон с картофелем стоял на соседней с таинственным составом линии. Если он выиграет хотя бы пару часов, за это время наверняка что-нибудь удастся придумать. Петр направился к своему вагону. Заметив неподалеку какого-то станционного начальника, он подбежал к нему, гневно схватил за ремень и принялся кричать:

— Послушайте, господин начальник! Я вам не какой-нибудь мелкий спекулянт! Я коммерсант Владимиров. Занимаюсь поставками для армии! То, что вы делаете, попахивает настоящим саботажем! Я требую, чтобы вагон был отправлен сегодня же ночью! Если груз испортится…

Чиновник молча отвел его руку и раздраженно огрызнулся:

— Я тоже хочу сегодня ночью спать у себя дома, а не торчать здесь. Я не могу вызвать курьерский ради вашего драгоценного груза. Вам это ясно, господин коммерсант? Ждите...

В этот момент внимание Петра привлекла странная картина. Вдоль состава взад и вперед бегал обер-лейтенант и, прижав обе ладони к щеке, громко стонал. Возле одного из вагонов стояла кучка его подчиненных, с сочувствием следившая за начальством. Он услыхал слова: «Черт его знает, где здесь сейчас искать врача...»

Тут Петр оставил чиновника в покое. Он понимал, что рискует, но неожиданное стечение обстоятельств было слишком заманчиво. Он решительно подошел к солдатам и, небрежно кивнув, коротко представился обер-фельдфебелю:

— Петр Владимиров. Зубной врач. Что у вас здесь стряслось?

Обер-фельдфебель принялся подозрительно рассматривать его маленькими серыми глазками: неужели эти болгарские олухи все-таки сообразили вызвать врача для господина обер-лейтенанта? Теперь главное было не дать немцу укрепиться в своих сомнениях.

— У вас есть хоть какой-нибудь медицинский инструмент? Немедленно принесите, — категорическим тоном потребовал господин «дантист».

Солдаты засуетились. Откуда-то притащили целых три санитарных сумки. Уже стало смеркаться, но над одним из вагонов ярко светила большая лампа. Показав на нее, Владимиров объяснил, что ему необходим свет, что он сможет работать уверенно лишь в том случае, если пациента поместят под фонарем. И хотя стонущий обер-лейтенант в сопровождении фельдфебеля беспрекословно направился к указанному вагону, Петром вдруг овладело смятение. Что мог сделать он, врач-самозванец, которому во время подготовки в Москве дали лишь элементарные медицинские познания да познакомили с несколькими азбучными истинами зубоврачебного искусства? К тому же одно дело — куклы, и совсем другое — этот стонущий фашист. Но отступать было уже поздно. Часовой услужливо протянул руку с тормозной площадки:

— Битте, герр доктор...

Петр невольно усмехнулся: гитлеровцы сами любезно приглашали его в вагон со сверхсекретным грузом. Пока солдат открывал объемистые санитарные сумки с инструментами, Владимиров решительно шагнул в вагон, жестом пригласив обер-лейтенанта следовать за собой. Затем велел принести воды, долго мыл руки и лишь после этого с озабоченным видом принялся осматривать рот пациента. В душе он и сам не рассчитывал, что сможет помочь ему, и лишь стремился выиграть время. Но произошло настоящее чудо. Причина страданий лейтенанта сразу же стала ясна даже такому «дантисту», как Петр: больной зуб — левый глазной. Воспаление надкостницы. «Надо рвать», — мысленно поставил он диагноз.

— Воспаление надкостницы, господин обер-лейтенант, зуб безнадежен, — произнес он вслух.— Придется удалить.

Тот молча кивнул. Петр отобрал нужные инструменты, положил в спирт. Отбил ампулу с новокаином, наполнил шприц, вонзил в десну. Пациент взревел благим матом. Владимиров поспешил успокоить его, объяснив, что наркоз подействует только через десять минут, и рассеянно посмотрел через плечо обер-лейтенанта внутрь ярко освещенного лампой вагона. Сознание мгновенно регистрировало увиденное: у края прохода, судя по маркировке, ящики с минными взрывателями. Дальше на рельсовых тележках закрытые брезентом какие-то квадратные конструкции размером примерно метр на метр. Видимо, якорные стоянки для морских мин. За ними, тоже под брезентом, огромные цилиндрические предметы. Петр начал задумчиво ходить по проходу, чтобы хоть чем-то заполнить вынужденную паузу. Собравшимся в вагоне немцам и в голову не могло прийти, что «дантист» шагами вымеряет размер мин: длина — три метра, в диаметре — почти шестьдесят сантиметров, следовательно, вес около тонны. В каждом вагоне по две мины вместе с двумя якорными стоянками. Скорее всего опытные образцы. Акустические или магнитные. А может быть, и комбинированные. Или что-то новое? Нужно обязательно установить, куда направляется состав, на какой корабль погрузят мины, когда он выйдет в море...

Владимиров взглянул на часы. Пора. Он еще раз мысленно повторил, увы, слишком краткие наставления инструктировавшего его врача: зуб надо рвать решительным, резким движением. Ни в коем случае не расшатывать, чтобы не сломать. Подойдя к обер-лейтенанту, велел ему приготовиться. С уверенным видом взял щипцы, крепко ухватил больной зуб. На секунду закрыв глаза, рванул, что было сил и тут же отлетел в сторону, больно ударившись об угол ящика. В щипцах торчал здоровенный клык...

Состав с секретным грузом безбожно задерживался. Впрочем, об этом должны беспокоиться те, кто сопровождает его, и железнодорожное начальство. Господину «дантисту» до этого нет дела. Получив честно заработанный гонорар из рук обер-лейтенанта, наконец вздохнувшего с облегчением, Владимиров озабоченно осведомился, когда у них будет следующая продолжительная остановка. Нужно обязательно еще раз показаться врачу, чтобы не было осложнений. С флюсом не шутят. Ах, только в конечном пункте, в Варне, тогда герру обер-лейтенанту следует через каждые два часа принимать по таблетке красного стрептоцида...

Проходя по перрону мимо ожидавшего его железнодорожника, Петр кивнул:

— Все. Пусть проваливают ко всем чертям. Мне они больше не нужны...

Главное было выяснено: состав следует в Варну через Карнобат и Мурну. В порту товарищи проследят, на какой корабль будут перегружены новые секретные мины. Судя по всему, фашистское командование намерено внезапно применить их на Черном море. Теперь это уже не получится. Да и вообще Петр был почти уверен, что сверхсекретный груз будет перехвачен по пути советскими подводными лодками.

...Венера не понимала, что с ней творится в последнее время. Каждую ночь, как по будильнику, она просыпалась около четырех и больше уже не могла уснуть, терзаясь нехорошими предчувствиями. Она принимала снотворное, пила горькую микстуру, приготовленную аптекарем господином Караджевым по особому рецепту, но все это не помогало. Чтобы забыться, она вставала и включала приемник.

К концу второй недели ночных бдений она заметила нечто очень странное: в доме Зары Стойновой напротив ровно в четыре часа начиналось едва заметное движение. А однажды Венера столкнулась с любопытным совпадением. Как только в доме Зары замелькали неясные тени, в приемнике на волне девятнадцать метров оглушительно запищала морзянка. Это продолжалось минут пятнадцать. Потом морзянка внезапно оборвалась. И в доме Зары все сразу затихло.

Возможно, что Венера не обратила бы внимания на этот случай, если бы не поучения господина полицейского начальника Райнова. Для него она давно уже была не только любовницей, но и бесплатным осведомителем, сообщавшим кое-что пикантное о своих гостях — германских и местных болгарских чиновниках, которых поставлял ей сам Райнов.

Венера повторила свой опыт пять раз подряд и убедилась, что чуть видное пятно света имеет определенную связь с работой мощного передатчика. Правда, она ни на минуту не допускала, что этим занимается сама трактирщица. Эта дура не знает, как и приемник-то включить. Скорее всего, если кто-то и ведет передачи из дома напротив, то это какой-нибудь хорошо обученный человек.

Когда через две недели Райнов поздно вечером заглянул к своей любовнице, та встретила его неожиданным вопросом:

— А правда, что полиция действительно прилично платит за выдачу каждого красного?

— Да, платим, — рассеянно ответил он. — Пятьдесят тысяч. Разумеется, если это настоящий красный, а не какой-то ворюга...