Девушка из Кореи - Екатерина Геращенко

— Приехали, мисс.

Алиса очнулась и с грустью посмотрела в свое окно. На нее свысока смотрел привычный серый многоэтажный дом. Кое-где в нем еще теплилась жизнь — горел свет, виднелось чье-то движение, но в остальных квартирах под монотонные звуки беспорядочных капель уже давно наступил глубокий сон. Было почти за полночь.

— Спасибо, — сказала Алиса и вышла наружу.

Укутавшись в свой любимый светло-коричневый плащ, она, как можно сильнее, пропустила через себя влажный воздух и достав из машины купленный ею в Корее белоснежный зонт, смело открыла его над собой.

“Никогда больше не стану игнорировать дождь…”.

Виктор не спал. В последнее время он часто тем или иным способом искусственно вызывал у себя бессонницу, лишь бы приглушить непреодолимое желание спать, чего ему категорически нельзя было допустить. Иначе его ждал ад. Каждый его сон сопровождался бессмысленным, абсолютно нелогичным кошмаром, заставлявшими его срываться по ночам с кровати в холодном поту с разгоряченным лицом и тяжело дыша. Так часто происходило с тех пор, как он признался мисс Ким о своих чувствах.

Вот и сейчас Виктор стоял на балконе своего дома и впервые за многое время вдыхал сигаретный дым, чего не делал уже более 5 лет. С долгой непривычки болела голова, мутило, сердце без устали колотилось. Курение, как процесс, уже давно вызывало у него отвращение, но сейчас это был единственный действующий для него способ. Все что угодно, лишь бы не думать о сне.

«Я не сплю уже 3 сутки…не уверен, что смогу продержаться еще одни…нужно что-то решать и как можно быстрее».

Вынув телефон, он набрал чей-то номер и устало без какого-либо желания сказал:

«Мне нужно, чтобы Вы приехали за мной…Жду Вас…».

Через 20 минут к дому президента подъехал автомобиль с его личным водителем. Президент вышел на улицу в одной рубашке и пиджаке, накинутым на плечи без жилетки и галстука, чего он обычно ранее не делал, сел на заднее сиденье и на вопрос шофера, куда его отвезти, безразлично ответил: «Вперед…».

Ручные часы показывали пол третьего ночи. Город преспокойно спал и даже самые поздние бары были уже закрыты, так что удрученный шофер даже не подозревал, куда он должен отвезти своего начальника. Как будто мысли его были услышаны, за коротким молчанием последовал глухой голос Виктора: «Отвези меня в кафе, в котором я встречался с мисс Ким».

«Но оно закрыто директор".

«Я знаю, просто отвези меня туда".

Приехали довольно быстро. Всю дорогу Виктор напряженно вглядывался в окно, но при этом ничего не замечал.

Выйдя из машины, он приказал водителю уезжать — домой он доберется сам. Оставшись один, Виктор оглянулся. По обе стороны чернели, как две полосы, концы бесконечной дороги, вдоль которой, неровной стеной тянулись тусклые витрины многочисленных магазинов и ателье. Большие, неформатные, ночью в свете фонарей они все казались одинаково серыми и невзрачными. На их фоне маленькое кафе, находившееся поодаль от них, смотрелось еще более одиноко. Скромно, но не теряя достоинства, втиснувшись между однотипными кирпичными домами, оно загадочно переливалось в свете такого же одинокого фонаря. Виктор внимательно посмотрел на это относительно крохотное здание своим оценивающим взглядом. Что-то в нем тревожило его с тех пор, как он согласился встретиться здесь. Сотый раз коря себя за этот поступок, Виктор никак не мог понять, что не так может быть с обычным кафе, таким же, как и многие другие, в которых он бывал. От бессилия Виктор сверлил его взглядом словно пытаясь разоблачить, но из этого ничего не вышло: окна отражали спокойствием, стены не издавали ни звука.

Сзади послышались еле различимые шаги. Виктор обернулся — за ним стоял пожилой мужчина в сильно изношенной одежде. На плече у него висел пакет, от которого шел неприятный запах.

— Парень куришь? — спросил озабоченно старик.

— Курил раньше. Потом бросил. Но теперь снова…начал, — ответил Виктор, а сам подумал, зачем он все это ему рассказывает. Потом полез в карман брюк, вынул оттуда недокуренную пачку сигарет и протянул ее бродяге. Тот воспринял это как сокровище и тут же бережно положил ее себе в грязный карман.

— Спасибо, сынок. Век помнить буду…А ты чего тут делаешь ночью?…Выпил что ли? — и лукаво подмигнул.

— Нет, — Виктор, не обращая на него взгляда, продолжал стоять и смотреть. — А то что я здесь делаю, это уже не твое дело, отец.

— Понятно, понятно", — мужчина уже собрался уходить, как Виктор вдруг решил его окрикнуть и спросил:

— Послушай отец. Ты ведь давно на свете живешь. Всех в городе знаешь. Скажи мне, знал ли ты хозяина этого кафе?

— Хгех. Чего ж не знать. Знал. Замечательный был человек. Большой души был человек. Он меня, бездельника, накормил первоклассным супом из куринных потрошков. Век его за это помнить буду. Но, к сожалению, нет его уже с нами, — и старик, достав подаренную пачку сигарет, дрожащими руками закурил.

— Что с ним случилось? — лицо Виктора продолжало быть непроницаемым.

— Да сбили его, бедного. Недалеко, в двух кварталах оттуда. Какой-то мажор обдолбанный на своем Мэрсе задавил и дальше поехал.

— С чего решил, что именно мажор это был?

— Так, а кто ж еще? Дело ведь ночью было. Вот как сейчас. Домой он возвращался. Думал остановится водитель или что проскочет, кто его сейчас разберет, да не вышло. Истек кровью на асфальте. Может и выжил, если бы скорую сразу вызвали. А этот салага, видимо, даже не заметил его. Когда нашли — поздно уж было. Я потом не раз приходил к той дорожке. Долго на ней красное пятно держалось. Там и простился с ним, — из прокуренного рта заструилась тонкая полоса дыма.

— У него кто-нибудь остался?

— Дочка у него была. Молоденькая, совсем еще девочка. Она же его и нашла. Из дома не дождалась, вот и побежала искать. Бедная девочка. Он ведь ее один растил, без матери, — продолжал рассказывать старик, так будто сам присутствовал при этих событиях. В этом был его дар.

— А дочку знаешь, как звали?», — в лице Виктора что-то изменилось.

— Хм…не помню. То ли Раисой он ее звал, то ли Лизой…., — задумался старик и закурил новую сигарету.

— Может…Алисой?

— Ага, точно, Алисой ее звали! — заулыбался он. — Так ты тоже его знал, да? Хороший был человек, ничего не скажешь. Готовил как. А закончил как последняя собака», — продолжая бормотать себе под нос, мужчина оставил Виктора и медленно поплелся вдоль дороги, пока его искривленная старостью фигура не скрылась в глубокой ночи.

«Это просто совпадение. Этого не может быть, потому что это слишком