Неуправляемый таран - Владимир Колычев

– Ты же их одной левой…

– Хотелось бы… Пауст какой-то заговоренный. Его в ресторане ножами истыкали, ничего. И в тюрьме на «перо» взяли. Оклемался.

– В тюрьме?

– Ну, я же говорил, что не оставлю его в покое… А не получается. Две попытки уже… Живучий гад… Все равно дожму!.. Или ты против? – разозлился Гоша.

– Жираф большой, ему видней.

Лия не желала Игнату зла, но и помочь ему не пыталась. Она женщина слабая, как сильный мужчина скажет, так и должно быть… Да и не хотелось, чтобы Игнат вернулся и предъявил ей.

– Хочешь с ним? – начал заводиться Юршин.

Лия знала, что может за этим последовать, поэтому, набросив на себя халат, рванула в ванную.

Она приняла душ и привела себя в порядок. К этому времени Гоша уже перебрался в гостиную. Когда она туда зашла, он выпивал в компании с Игорьком.

Оказалось, он уже с ним обо всем договорился. Устный договор заключен, и Лия отныне имела права на все песни, которые он уже создал и которые пока только в проекте. Игорек улыбался, как будто это был самый лучший день в его жизни, а у самого под глазом надувался фингал. Похоже, это была печать, которой Гоша скрепил их договор.

Юршин предложил тост за успешное продолжение начатого дела и собрался уходить. Лие он велел укладываться спать, а Игорька забрал с собой.

На улице время от времени громыхали охотничьи ружья, в темное небо нет-нет да взлетали осветительные ракеты. Лия не удивилась, когда под самым окном грохотнули выстрелы. А минуты две спустя в дверь забарабанили.

– Лия, открой! – как бешеный, орал Игорек.

Она открыла дверь, и он ввалился в прихожую, теряя равновесие. Парень упал на колено, поднялся, потянулся к телефону.

– Что случилось?

– Там… Там… Георгия Сергеевича убили!

– Как убили? – простонала потрясенная девушка.

Игорек махнул рукой, схватил трубку, набрал двузначный номер. Лия набросила на себя пальто и прямо в тапках спустилась вниз.

Гоша лежал под козырьком подъезда. Лежал на спине, широко раскинув руки. Стекленеющие глаза смотрели на лампочку в шарообразном плафоне, которая светила ему в лицо. Дубленка нараспашку, пиджак расстегнут, белая рубашка вся в крови…

Его убили. И Лия догадывалась, кто… Игнат обещал убить Гошу, и он это сделал. И не важно, что чужими руками. Следующей на очереди была она. Ведь она предала Игната, и он обязательно ее за это накажет…

Часть II

1992–1995 гг.

Глава 13

Старый, скошенный набок «Икарус» нещадно чадил, набирая скорость. Дизельная копоть проникала в салон, лезла в нос. Пассажиры ругались, выражая свое недовольство, и только Игнат ничуть не возмущался. Все равно на чем и как ехать, лишь бы домой…

Два года как с куста. От звонка до звонка. В отрицалах Игнат не числился, но и с лагерным начальством не ладил. Терпеть он не мог ментов, и те отвечали ему взаимностью. Поэтому он даже не стал подавать на условно-досрочное освобождение: знал, бесполезное это занятие.

Зато сейчас у него свобода не условная, а реальная. И он возвращается домой, полностью искупив свою вину перед законом. Только вот раскаяния нет. И от пистолета он бы сейчас не отказался. Хотя можно обходиться и без него. Он и ножом виртуозно владеет, и даже голой рукой убить может. А ситуация в родном городе непростая, там спокойной жизни не будет.

– Чего жмешься, как не родная? – криво усмехнулся он, глянув на девушку, которая сидела справа от него.

Эту чернобровую брюнеточку он приметил еще в Ростове, на автовокзале. Миловидное лицо, выразительные глаза, точеный носик, пухлые губки. Светлое облегающее платье из мягкой тонкой шерсти, бордовый кожаный пиджачок, лакированные полусапожки. Платье с высоким воротом и до колен, полусапожки на среднем каблуке, но скромницей она не выглядела – может, из-за распущенных волос – тяжелых, густых и прямых. Не скромница она, но точно не распутница.

– Не бойся, не обижу.

У Игната волосы тоже ровные. Потому что длиной не больше сантиметра. Отрастут, начнут кучерявиться, а ему это не нравится. Да и шла ему короткая стрижка, он это знал. Прикид у него стремный, чего уж тут говорить. Вроде бы исправительно-трудовой режим был в лагере, а не санаторный, но Игнат не похудел там, как раз наоборот. Не раскабанел, нет, но в росте и в размерах прибавил значительно. Не налезала на него старая одежда, пришлось обзаводиться новой. Только новый этот прикид был куда хуже старого. Бурсацкие брюки – засаленные и затертые, растянутый и тронутый молью свитер…

Дома он первым делом накроет поляну, соберет друзей, а потом разведет костер и в торжественной, так сказать, обстановке сожжет это шмотье. И будет это очень скоро. Каких-то пятьдесят километров до Приморска. Совсем ничего.

– Да я и не боюсь, – закрывая нос платком, сказала девушка.

И нос она от него воротила, и глаза прятала. И еще очень жалела о том, что села с ним на одно место. Фишка так легла. В смысле билет выпал.

– Воняет от меня? – ничуть не смущаясь, спросил парень.

Девчонка хороша, но нет никакого желания миндальничать с ней. Она же не Лия, чтобы питать к ней трепетное отношение… Да и Лия уже не заслуживала к себе нежного отношения. Хотя Игнат и продолжал ее любить. И он очень ее любил…

– Да нет… Воздух здесь плохой… – раздраженно сказала девушка.

– Ну да, и автобус коптит, и уголовник в соседях…

– Э-э…

– Ну да, уголовник. Два года отмотал… Но я хороший. Не веришь?

Девушка нервно пожала плечами.

– Не веришь. А я правда хороший. Если меня не злить… А ты меня злишь.

– Разве? – Она заставила себя повернуть к соседу по сиденью голову и вымученно улыбнулась.

Игнат закрыл глаза. Ну вот, девочка уже хочет быть хорошей. Потому что боится. Он ведь и разозлиться может, и нож у него под брючиной. Только зря она боится. Он, может, и зверь в душе, но не животное. И с женщинами он не воюет. И даже не собирается выяснять, предавала его Лия или нет. В любом случае во всем виноват Юрш, и он свое уже получил.

Какое-то время они ехали молча.

– Как зовут? – открыв глаза, спросил Игнат.

– Римма, – выдавила девушка.

– Римма из Рима? Или из Приморска?

– Из Приморска.

– Я тоже оттуда… Учишься в Ростове?

Пятница сегодня, и студенты разъезжаются по домам, чтобы в воскресенье вернуться. И под ногами у Риммы увесистая сумка.

– Учусь.

Игнат задумался. Одета она хорошо – дорого и модно. Или родители у нее хорошие деньги поднимают, или она в Ростове на панели подрабатывает. Хорошо, если второе. Он бы предоставил ей возможность заработать…

Он очень любил Лию, но верность ей хранить не собирался. Не с чего хранить. Не было между ними отношений, кроме тех сумасшедших часов, которые они провели вместе. С ее стороны там было больше страсти, чем любви. Горячая страсть и холодный расчет… Он сел, а она осталась с Юршиным, тем самым подтвердив свою продажную сущность. А когда Юршин сгинул, исчезла и она. Нет ее в Приморске…

– Чем отец занимается? – спросил он.

– Э-э… А зачем тебе? – настороженно глянула на собеседника Римма.

– Значит, занимается, – усмехнулся Игнат.

Его закрыли в одной стране, а освободился он в другой. Союз развалился, осталась только Россия – свободная и демократическая. И умные люди хлебают эту демократию полной ложкой. Полными ложками черную икру черпают. Со дна Азовского моря.

В Москве процветает рэкет, менты ничего не могут поделать. А в Приморске браконьеры беспредельничают. Раньше хоть какой-то порядок был, а сейчас все кому не лень в это дело лезут. Может, и отец Риммы рыбачит по беспределу…

– Небось икру в Ростов возишь? – спросил он.

Девушка хотела что-то возмущенно сказать, но решила не усложнять ситуацию и, поджав губы, просто отвернулась к окну.

– Да расслабься, плевать мне, кто и что возит… Просто интересно. Я же срок мотал, дома давно не был. Вести с полей идут, не вопрос, но их руками не пощупаешь… Я сам когда-то аханы ставил, икру поднимал… Сама должна знать, дело это опасное. Там ведь в камышах какой закон, как в тайге. Чуть что не так, или пулю в затылок, или ножом по горлу. Я с волыной ходил. Ну, в смысле, с пистолетом. Меня менты по этому делу и приняли, два года за ствол отмотал. Такие вот дела… И твой отец может влететь.

– Типун тебе… – дернулась Римма, растерянно и гневно зыркнув на него.

Игнат усмехнулся. Значит, прав он оказался… Хотя лучше бы Римма проституткой была. Он бы с ней оттянулся…

– Ты бы от него отвернулась?

– Нет. – Она с озадаченным видом качнула головой.

– А от меня почему нос воротишь?

– Я тебя не знаю.

– Игнат я… Будем дружить?

– Дружить?! – ахнула Римма.

Игнат закрыл глаза. Не хочет – не надо. Настаивать он не будет. И без того разухарился дальше некуда.

– Мне братья не разрешат с тобой дружить, – сказала она.

Это звучало как оправдание, но и насчет братьев Римма не шутила.