Меткая Пуля - Густав Эмар

— Ага! — с насмешливой улыбкой заметила незнакомка. — Вижу, наконец-то вы начинаете отдавать мне справедливость.

— Не будем говорить об этом, — возразил переселенец с досадой, — я глупец; простите меня и забудьте о моих подозрениях.

— Я забыла о них, — ответила она. — А то, что вас удивляет, на самом деле очень просто. Индеец, которого я убила или, по крайней мере, ранила, — знаменитый вождь. Увидев, что он пал, воины пришли в уныние и бросились к нему, чтобы унести его и не дать вам завладеть его волосами.

— Тьфу! — вскричал Джон Брайт с жестом отвращения. — Не воображают ли эти язычники, что мы похожи на них? Нет! Если только я буду в силах, то убью их всех до последнего, защищая свою жизнь, и никто не поставит мне это в вину. Но сдирать с них шкуру с волосами — это совсем другое дело! Я честный виргинец, в моих жилах нет ни капли смешанной крови, и я не способен на такие гнусности!

— Я согласна с вами, — ответила незнакомка грустным голосом, — скальпирование — ужасная пытка. К сожалению, многие белые в прериях не разделяют ваше мнение, они переняли индейские обычаи и без церемонии скальпируют врагов.

— Они не правы.

— Пожалуй, и я нисколько их не оправдываю.

— Стало быть, на этот раз мы избавлены от этих краснокожих дьяволов! — весело вскричал Джон Брайт.

— Рано радуетесь, они скоро вернутся!

— Опять?

— Они прекратили наступление, чтобы унести мертвых и раненых, и, скорее всего, они ищут другой способ одержать над нами верх.

— Увы! Это будет не трудно. Несмотря на все усилия, нам невозможно устоять против толпы хищников, которые бросаются на нас со всех сторон, точно на падаль. Что могут сделать пять винтовок против легиона демонов?

— Много, если вы не будете унывать.

— О! На этот счет будьте спокойны, мы не отступим ни на пядь, мы твердо решились победить или умереть на этом месте.

— Ваша храбрость мне по душе, — ответила незнакомка. — Быть может, все кончится лучше, чем вы полагаете.

— Да услышит вас Бог, достойная женщина!

— Нельзя, однако, больше терять времени — индейцы могут вернуться с минуты на минуту. Надо постараться действовать так же успешно, как при первом приступе.

— Постараюсь.

— Хорошо… Скажите, вы человек решительный?

— По-моему, я уже доказал это.

— Да, правда. На сколько дней хватит ваших съестных припасов?

— На четыре, по меньшей мере.

— То есть при необходимости — дней на восемь, не так ли?

— Примерно.

— Тогда, если хотите, я надолго избавлю вас от врагов.

— Очень хочу!

Внезапно боевой клич краснокожих раздался снова, но на этот раз еще громче, еще ужаснее.

— Ах, теперь уже поздно! — вскричала незнакомка с грустью. — Нам остается одно — мужественно умереть.

— Так умрем с Богом! — вскричал Джон Брайт. — Но сперва надо убить как можно больше проклятых язычников. Ну, ребята, ура в честь дядюшки Сэма!3

— Ура-а! — подхватили его товарищи, размахивая оружием.

Краснокожие ответили на этот вызов воплем ярости, и завязался бой.

Но на этот раз он грозил быть более ожесточенным.

Вскочив на ноги и испустив свой страшный боевой клич, индейцы немедленно рассыпались по равнине, припали к земле и тихо поползли по направлению к лагерю.

Когда им попадался на дороге ствол дерева или куст, за которым можно было прикрыться, они останавливались, чтобы пустить в неприятеля стрелу или пулю.

Эта новая тактика врагов ставила американцев в тупик, их пули почти не попадали в противников, чьи фигуры, к несчастью, совсем растворялись во мраке. Кроме того, краснокожие со свойственной индейцам хитростью так искусно колыхали высокую траву, что переселенцы, обманутые этими признаками, не знали, куда целить.

— Мы погибли! — вскричал Джон Брайт в порыве отчаяния.

— Положение действительно опасно, но унывать не следует, — возразила незнакомка. — Нам остается одна надежда — правда, довольно слабая; я попробую это средство, когда настанет время. Постараемся устоять в рукопашной схватке.

— Гм! Вот этот дьявол, по крайней мере, далеко не уйдет, — заметил переселенец, прицеливаясь.

Черноногий воин, голова которого на мгновение высунулась из высокой травы, упал наземь с черепом, пробитым пулей американца.

Внезапно краснокожие вскочили на ноги и с яростным ревом ринулись на укрепление.

Американцы ожидали их без страха.

Залп в упор встретил индейцев, и враги схватились врукопашную.

Стоя за своим укреплением и обороняясь винтовкой, как палицей, американцы разили каждого, кто пытался подойти к ним ближе, чем на расстояние руки. Что-то особенно мрачное было в этом сражении среди ночной тишины, прерываемой только стоном раненых; американцы дрались молча.

Вдруг, в ту минуту, когда переселенцы, подавленные числом врагов, невольно отступили, незнакомка вскочила на укрепление с факелом в руке и испустила такой дикий крик, что сражающиеся оцепенели.

Свет факела отражался на лице женщины и придавал ему страшное выражение; она высоко подняла голову и, повелительно протянув руку, вскричала пронзительным голосом:

— Назад, демоны!

Услышав этот страшный голос, краснокожие с минуту оставались неподвижны, точно окаменели, потом вдруг повернулись и стремглав пустились бежать вниз с холма, толкая друг друга и явно обезумев от страха.

Заинтригованные этой невероятной сценой, американцы с радостью перевели дух. Они были спасены.

Их спасло чудо!

Они бросились к своей спасительнице, чтобы отблагодарить ее, но незнакомки нигде не было.

Она скрылась!

Напрасно американцы искали ее повсюду, они не могли понять, куда женщина пропала; она точно вдруг сделалась невидимой.

Факел, который она держала в руках, лежал на земле и еще дымился. Это был единственный след, оставленный ею в лагере переселенцев.

Джон Брайт и его спутники терялись в догадках на ее счет, перевязывая свои раны как умели, когда жена и дочь переселенца вдруг появились среди лагеря.

Джон Брайт бросился к ним навстречу.

— Какая неосторожность! — вскричал он. — Зачем вы покинули убежище, несмотря на все предостережения?

Жена взглянула на него с удивлением.

— Мы пришли потому, что нас известила незнакомая женщина, которая оказала нам столько услуг, — возразила она.

— Как! — вскричал Джон Брайт. — Стало быть, вы видели ее?

— Конечно, видели. Несколько минут тому назад она приходила к нам. Мы были полумертвые от страха; шум сражения доносился до нас, но мы не знали, что происходит. Успокоив нас, что все кончено и нам нечего больше бояться, она сказала, что мы можем, если хотим, вернуться к вам.