Наномашина. Том 1 - Хан Джунволья

В голосе Ёуна все отчетливее слышались злобные нотки. Большую часть жизни он провел в постоянной борьбе, словно сражался со свирепым вихрем из невзгод.

– Это вот что такое? – протянул к носу Двадцать Третьего свою руку Ёун. Он держал хирургический нож, которым кадет собирался перерезать принцу связки. Будто бы насмехаясь, Ёун покрутил скальпель в руке и поднес лезвие к горлу новобранца.

– Если я решу поиграться, то тебе будет очень больно, ты же понимаешь? Этим и убить можно…

Страх захлестнул Двадцать Третьего. Игривый тон Ёуна ужасал.

– Ну ладно. Говори!

Кадет нервно сглотнул.

– Кто за этим стоит?

Двадцать Третий решил, что принц наконец-то перешел к сути. Парень перебирал десятки, сотни идей, что лучше сделать, чтобы выкарабкаться из ситуации, в которую попал. В конце концов он принял решение и активно замычал. Ёун спустил кляп на подбородок.

– Говори!

От сильного волнения кадет не смог сразу членораздельно ответить, а лишь прерывисто дышал. Когда немного успокоился, то ответил:

– Я не знаю, о чем ты.

– Чего?

– Не понимаю, о чем спрашиваешь. И ты правда думаешь, что тебе все сойдет с рук, если меня найдут с перерезанным горлом в лазарете?

В результате хаотичного перебора вариантов, как поступить, Двадцать Третий вспомнил одно из правил Академии. Если ученики калечили и даже убивали друг друга во время занятий или экзаменов, то это считалось допустимым, но нападения вне учебного времени были под строжайшим запретом.

– Ну, что ты собираешься делать? – спросил Двадцать Третий с победным выражением лица, посчитав, что смог найти выход из ситуации.

– Как и ожидалось, узнать ответ будет не так просто, – задумчиво протянул Ёун.

– Конечно, не просто! Хоть пытай меня, ничего не скажу!

Ёун выглядел немало удивленным такой упертостью. Он явно считал, что пленник будет более сговорчив.

– Давай проверим, скажешь или нет, – произнес он со странной интонацией.

– Что ты…

Принц резко приблизился к кадету, снова натянул кляп на рот, встал и подошел к шкафу в углу палаты. Когда он взял оттуда длинные иглы, глаза Двадцать Третьего округлились от страха.

– М-м-м! М-м-м! – раздались отчаянные стоны. «Что он собрался делать?!» – в панике думал кадет.

– Хм, у меня дома таких вещиц не было, а тут есть много полезного!

На лбу новобранца выступил холодный пот. Ёун равнодушно взглянул на него и крепко схватил перевязанную левую руку пленника. Тот попытался сжать кулак, но пальцы тут же разжались против его воли. Парень не мог понять, что за сила заставляет его двигаться. Разве мог сопляк, ни дня не обучавшийся боевым искусствам, обладать силой, способной подчинять все его движения?

В неразборчивых звуках, которые парень силился издать, стали слышны умоляющие нотки. Ёун ответил жестокой улыбкой и произнес:

– Будет немного больно.

С этими словами он ввел иглу под ноготь указательного пальца кадета. Крик так и рвался наружу, но кляп не дал перебудить весь корпус. От резкой боли тело парня забилось в судорогах, из глаз потекли слезы. Из-за сдавленных хрипов в горле даже появилась кровь.

Ёун оставался совершенно равнодушен к страданиям Двадцать Третьего. Он невозмутимо взял еще одну иглу и вогнал под ноготь среднего пальца пленника.

Парень жутко захрипел. Всего две иглы, но кадет был совсем мальчишкой и стойко переносить боль не умел. Обливаясь слезами и дрожа всем телом, он услышал:

– Раз сказал, что пытками из тебя ничего не выбить, то считай, что я так срываю злость.

После этих слов глаза кадета, казалось, вот-вот вывалятся из орбит. Он отчаянно крутился, пытался что-то сказать, но безрезультатно.

Это было только началом действительно жестокой пытки. Кадет потерял счет времени. Под всеми ногтями на левой руке торчали иглы, пару раз он терял сознание, но приходил в себя и снова погружался в пучину боли.

Ёун поднялся, перетащил стул с левой стороны кровати к правой. Двадцать Третий, прекрасно понимая, что это означает, от ужаса заплакал еще сильнее. Когда принц сел и потянулся к правой руке, кадет изо всех сил попытался выплюнуть кляп. От этой картины на лице Ёуна заиграла довольная улыбка:

– Теперь ты захотел что-то сказать? Так бы сразу.

Продолжая улыбаться, он спустил кляп. Сделанный из белого бинта, теперь кляп был весь красный от крови. Оставалось только догадываться, какую боль пришлось пережить Двадцать Третьему.

Когда Ёун снял кляп, кадет уже не думал о последствиях, он был намерен что-то рассказать. Прежде, чем он открыл рот, принц спросил:

– Это же Чхон Мугым?

– Как?.. Откуда?..

Двадцать Третий был удивлен тем, как Ёун безошибочно угадал. Конечно, он не назвал имени того, кто продумал весь план, но парня поразило одно упоминание Мугыма.

– Если у тебя двадцать третий номер, то ты из восьмой команды. Как и я.

– Да, вы правы, – жестокая пытка сломила волю кадета, и он стал отвечать Ёуну очень вежливо. Более того, его потрясло то, что безвылазно сидящий в лазарете принц был прекрасно осведомлен о составе команд.

– У тебя же номерок вот тут нашит, – словно услышав мысли пленника, принц кивнул в сторону столика, где лежала именная форма.

– Вы поняли, в какой я команде, только по номеру?

– Спасибо потрясающему командиру нашей команды: по его просьбе со мной приходили заниматься каждый день.

Этого Мугым не знал. Пока в большом зале шли утренние занятия по тактике, мастерам было нечего делать, кроме как ждать учеников к послеобеденным тренировкам. Поэтому по утрам отвечающий за восьмую группу Лим Пхён приходил в главное здание, чтобы объяснить Ёуну хотя бы теорию. Благодаря отчаянным усилиям мастера сохранить команду в полном составе и избежать написания объяснительной принц знал, сколько групп сформировано и кто является его сокомандниками.

– Я и сам догадался, что это Мугым. Но хотел услышать от тебя, – сказал Ёун будничным тоном, но от его интонации Двадцать Третьему стало совсем не по себе. Мугым и Чахён описывали седьмого принца как слабака, но теперь в это совершенно не верилось. Кадет не мог понять, кто решил, что Ёун – сопляк и неумеха. Парень, который стоял перед ним, был абсолютно уверенным в своей силе монстром. До недавнего времени Седьмой и правда ничего не умел, но после получения новых способностей было страшно представить, на что он готов пойти.

– Ну, спасибо, ты принес полезную информацию. Теперь нужно вздремнуть, поэтому закончим.

– Вы серьезно? – в глазах перепуганного насмерть Двадцать Третьего мелькнула надежда.

– Да! Кстати, о том, что тут было…

– Я никому не расскажу! Умоляю! Простите меня! – была бы возможность, новобранец бился бы головой об пол, упрашивая отпустить, но он оставался связанным. От такой покорности уголки рта принца поползли вверх в самодовольной улыбке. Он протянул палец к кадету и нажал на точку, которая вызывает потерю сознания.

На мгновение глаза новобранца расширились от ужаса. Ему было известно, что для воздействия на меридианы в теле человека необходимо хотя бы немного ци. Как ему говорили, Ёун совершенно не владел контролем над ци. «Он всех обманывал», – подумал Двадцать Третий прежде, чем потерять сознание. На этом закончилась страшная ночь в лазарете.

Часть 2

Прошло несколько часов после инцидента в больнице. Был самый темный час перед рассветом, когда Безумный Нож обычно приходил в палату. Сегодня он пришел более взволнованным, чем обычно. Причина была в том, что сегодня он должен закончить напитывать Ёуна энергией.

Сопмэн думал о том, какой необычный ученик ему достался. Он не мог не восхищаться способностями юного воспитанника. Правый страж поставил цель наполнить его ци за неделю, но понимал, что это слишком оптимистичный план. Метод, который разработал его наставник, требовал по меньшей мере двух-трех недель работы с энергетическими каналами ученика. А если у послушника нет склонностей к контролю над ци, то нужен хотя бы месяц. Однако Ёуну потребовалось всего пять занятий, и сегодня ночью должно пройти завершающее.

Изначально Сопмэн планировал потратить две недели только на работу с ци и хотя бы один день на то, чтобы объяснить основы его личной техники сражения на мечах – Танца Бабочки. Правый страж подумал, что с талантами Ёуна выделенного времени оказалось предостаточно.

Безумный Нож начал понимать, почему ему советовали взять хотя бы одного ученика. Когда воспитанник делает успехи, радость наставника не передать словами.

– Приветствую вас, учитель!

– Привет-привет, ученик.

Сопмэну нравилась безукоризненная вежливость Ёуна. После того как правый страж внезапно разбудил парня в первый ночной визит, тот готовился