Вечные Скитания Лисы: Начало - Asaramaru

тому, что это тело ничем принципиально от моего старого не отличается: руки две и ноги тоже две. Скажем, пугали некоторые сложности относительно возможного будущего. Да, назовём это сложностями бытия. А мужики, как известно, от сложностей не бегут! Они их сначала создают, а потом героически превозмогают!

И таки нет, я не собирался оставаться, скажем, в этом теле. По крайней мере, мне комфортнее жить именно мужчиной с необходимым «инструментом». Вопрос ставился несколько по-другому: почему подобное случилось и возможно ли вообще вернуть всё обратно? И, если это действительно возможно, то сколько времени это займёт? Не поменяется ли моё отношение к происходящему за отведённый срок?

В конце концов, человек — сволочь живучая и быстро ко всему приспосабливается… И говоря откровенно, побродив под солнцем, предположим, с половину года в теле девушки со всем букетом гормонов, продолжая держать в уме, мол, я всё ещё мужчина… и так порядком прохудившаяся крыша, как мне кажется, начнет подавать признаки скорейшего переезда в неизвестные дали.

Банальное несовпадение мыслей и поступающих ощущений. Когнитивный диссонанс наступает и при меньших «конфликтах», а тут такое…

А когда что-то не совпадает, мозг старается это «совпасть», чтобы решить проблему и вернуться в область психологического комфорта. И решить он может по-разному: я могу внезапно начать ассоциировать себя с особью женского пола с поправкой на прошлый опыт мужчины; в другом случае, быть может, в головушке что-то перемкнёт да мне на постоянной основе начнут нравится мужчины…

С учётом возможности гипотетического перерождения, кое всё-таки существует, родиться после этого мужчиной и любить мужчин кажется мне перспективой с низкой степенью довольства.

Если же жить дальше с аксиомой «я таки девушка», а потом родиться мужчиной… вот тут будет спорно. Либо произойдёт обратная моей ситуация — опять демагогия, ага — и меня вновь потянет на девушек; либо крыша всё-таки поедет, и меня потянет на мужиков…

В конце концов, если сейчас начать жить как девушка, то девушки сами по себе мне вряд ли внезапно разонравятся, так что и обратная ситуёвина будет вполне возможна. Правда, в любом из перечисленных случаев описанная «ситуёвина» будет сопровождаться очередной «ломкой сознания под новые реалии»…

Короче говоря, как я ударился в демагогию во второй половине ночи, так только к концу второго дня путешествия из неё и вылез. И то, чёрт подери, ни к чему конкретному не пришёл!

Точнее, не определился, с кем же себя ассоциировать и когда, собственно, начинать терять надежду на «исцеление»: то ли ходить ещё полгодика, думая, как мужик, чтобы ненароком не привыкнуть к «женским мыслям»; то ли наоборот сейчас начать уже думать о себе, как о женщине…

В общем, я, наверное, повторюсь, но в мыслях творился полный раздрай, а в голове преобладали хаос и содомия.

* * *

От вопросов вселенского масштаба — как и рыбку съесть, и жопой в лужу не сесть — я оторвался только к утру третьего дня от начала путешествия, так как до этого момента сна у меня даже в мыслях не было.

Поэтому, собственного говоря, когда меня разбудили из-за очередной, приевшейся за три дня, перепалки, я был сонным, как сова днём; голодным, как лев; и злой, словно тёща из анекдота… Судя по оговоркам, делили оставшуюся еду: поохотится вчера не вышло.

— Ты бесполезное дерьмо, Римус! Когда мы прибудем в город, я позабочусь, чтобы тебя разжаловали до обычного стражника, охраняющего общественные туалеты!.. — на повышенных тонах доносила умные мысли «великосветская женщина».

— Госпожа… — со вздохом опять начал командир рыцарей.

— Ты смеешь мне перечить⁈ — взвилась та.

— Никак нет, госпожа…

— Тогда ты обя…

Очередную вспышку ежечасного предменструального синдрома женщины прервал воткнувшийся в ствол дерева прямо перед её носом кинжал, брошенный мной — настроение находилось, повторюсь, ниже плинтуса, поэтому хриплый и полурычащий, низкий голос ни разу не походил на женский, а красные от недосыпа глаза не добавляли доброты во взгляде:

— Заткнитесь к чёрту. Иначе в следующий раз не удержусь и всё-таки попаду в голову.

К счастью, мои слова легли на благодатную почву, и никто пороть горячку не стал. Так что я дёрнул за леску, вернув кинжал обратно, и с чистой совестью прикрыл глаза, вновь облокотившись спиной о ствол дерева, чтобы слегка подремать.

Правда, в голове всё равно оставил зарубку, что стоит ещё потренироваться в метании ножей: и мысли легче в голове бегать начинают — всё-таки три дня по пути метал и думал «о девичьем»; и моторика развивается; и собеседники охотнее к твоим просьбам прислушиваются. Одни плюсы, как ни посмотри…

Эх, Дайна, ты — золото, раз притащила эту «игрушку» вместе с вещами…

Впрочем, вскоре до моих ушей всё равно донеслось яростное шипение женщины, сводящееся к тому, что охрана у неё — бездари, неспособные к обеспечению ей комфорта и достатка в лесу, и которых по прибытию ждёт не иначе как виселица.

В общем, Лаос, как звали эту «дородную мадам», плевалась смертельным ядом всё утро, но, помня о моём ноже, старалась делать это тише. Сразу вспоминается умная мысль о том, что доброе слово и пистолет — больше, чем просто доброе слово…

Во всяком случае, из-за словоохотливости, гордыни и важности женщины — Дайна, которая, вроде как, являлась дочерью сей дамы, смотрелась на фоне отряда как белая ворона: девушка постоянно находилась в стороне от людей и общалась, от силы, с двумя или тремя рыцарями, кои были единственными, кто с ней вообще хотел заводить разговор за исключением капитана.

С учётом того, что Дайна — девушка отнюдь не уродливая и, ко всему прочему, вроде как «леди», а вокруг рыцари с «тестостероном» вместо мозгов — простоватые они слишком, на мой взгляд — смотрелось подобное положение вещей как минимум странно.

Так что вопрос «что здесь, мать вашу, происходит?» задавался мной как бы не чаще, чем его собрат «что мне с телом делать?» Впрочем, к вечеру этого же дня я кое-что заметил и задался новым для себя вопросом: а останется ли вообще хоть один проводник, который-таки доведёт меня до города?

Всё же четыре дня назад в путь отправилось чуть более двадцати сбежавших из клеток человек, а сейчас в отряде едва три пятёрки насчитывалось. Правда, как наша ватага, передвигаясь колонной по два-три человека с дистанцией в три-четыре шага, умудрялась терять людей в схватках с то и дело попадающимися на пути монстрами, становилось той ещё