Великая и Малая Россия. Труды и дни фельдмаршала - Петр Румянцев-Задунайский

Генерал-лейтенант граф Румянцев

16 июня 1758 г., местечко Пило

…Я от Коница выступив 11 июня, марш мой продолжал до местечка Цимпельбург, а от Цимпельбурга 12-го до Любзнец, где имел растаг 13-го. От Любзнеца 14-го до местечка Пило. Оный тракт для того наилучшим (хотя нечто и излишнего быть считают) ставил, что все мои лагеря почти в равном расстоянии от Рацебурга были, дабы через то покусившегося иногда неприятеля преследовать, господина генерал-майора Демико не только удерживать, но и вид мой к впадению в Померанию ему через то делать.

Партия, посланная 8-го числа к Битау, благополучно возвратилась. В том месте никаких военных людей не найдено, а только взят содержащийся под ратушей, под караулом мариенвердерского амта селянин, который бывшему в партии Мурзе Дархане о себе объявил, что он содержится в подозрении быть нашим шпионом; а мне, по приводе, открыл действительно употребленным себя к тому от вашего высокорейхсграфского сиятельства, которого при сем представляю. В городе Битау, несколько по объявлению сего, было приготовлено печеного хлеба, якобы для ожидаемых туда трехсот драгун или гусар. Я, предписанному Мурзе, как за невзятие оного хлеба, так и жителей с того места, хотя ему то точно от меня приказано было, выговор сделал, но оный, якобы по объявлению, сальвогвардии[54] от тамошнего бургомистра сделать не отважился.

Партии от меня ежедневно в неприятельскую сторону для примечания его движения и обращения посылаются, и сей ночи одна к Новому Штеттину во сто лошадях гусар и казаков отправлена с приказанием, конечно, покушения на оный сделать и стараться военнослужащих иногда где в подъездах отрезать и взять.

Возвращающиеся же партии единогласно, как и здешние обыватели объявляют, что с границы померанской люди, одни в Польшу, а другие в глубину Померании, удаляются. О господине генерал-майоре Демико здешние жители и не самовидцы, но со слуху объявляют, что он марш свой продолжает с добрым успехом и якобы некоторые местечки, сохраняя себя от разорения, дают денежные заплаты. Но я от него, господина генерала, как выше донесено, никакого известия не имею. Причина, конечно, тому большая его осторожность. Малые партии от себя отделять, а через большие – опасность умалять число своего деташемента, здесь же поистине. Уведомления все генерально идут, что неприятель старается только где бы ни есть, в проездах, наши малочисленные партии отрезывать.

Сейчас посланный от меня… возвратился с известием, якобы полученным в разговоре с одним померанским шляхтичем, которого, однако, ни чина, ни имени не знает, якобы действительно генерал Платен устремление свое имеет впасть по отдалении армии нашей от границы в Пруссию через окрестность Гданьскую и там свой корпус усилить находящимися в Пруссии многочисленно от полков, якобы на время отпущенными и сверхкомплектными.

Один саксонский камергер, господин Унруэ, имеющей свои деревни в польской Пруссии и на границах Бранденбургской и Силезской, рекомендательные письма к вашему высокорейхсграфскому сиятельству от господина министра графа Бриля и князя Волконского желающий персонально оные вручить, с сим посланным отправился.

Я, в ожидании от вашего высокорейхсграфского сиятельства ордера и от господина генерал-майора Демико о переходе его чрез Нетцу рапорта, пост мой на реке Киде содержать буду…

22 июня 1758 г., местечко Вронки

Сейчас посланные обе партии по реке Нетце к Дризену возвратились, которые, получив уведомление в Филенах, что неприятель в Дризене довольно усилен, не разделяясь по сей стороне реки Нетцы, оставив при одном мосту через небольшую речку пост числом пятьдесят казаков, к самому городу Дризену в 10-м часу вечера приступили; откуда неприятель, отправив в 6-м часу поутру по Нетце сто пятьдесят человек пехоты для пресечения им обратного пути к одной мельнице, в таком же числе пехоты и восьмидесяти гусар, на две части разделившись, старались их окружить, где командующие оными партиями поручики Будберг и Шелтинг, усмотрев оную неприятельскую хитрость, иной обратный путь взяли, который равномерно уже некоторым числом неприятельских гусар был пресечен; но по приближении тех, оставив пост свой, выстрелив, в бег обратились; при котором случае Грузинского полка вахмистром Лазарем Кобиусом, бывшим в той партии, взят в полон один белый гусар. И потом к оставленному своему посту путь взяли и соединившись с тем, обратно к деревне Голендер маршировали. И пройдя лес, остановились для отдохновения лошадей…[55]

…Лошадей при сем сражении в добычу получено со всем конским убором десять. Карабинов, лядунок[56] и сабель по числу убитых, между которыми и одно босняцкое копье и одна труба находится. Сие копье доказывает, что неприятель при сем случае весьма через прибывших из Ланзберга босняков, черных и желтых гусар умножен был.

Положение весьма авантажное для неприятеля. Места к дальнему поиску оные партии не допустило, а паче, что превосходящая сила пехоты в подкрепление гусар и с двумя небольшими чугунными пушками поспешно за теми маршировала, которая в лесу по ту сторону реки Варты в небольших двух милях отсюда остановилась.

Я, конечно, не упустил бы сего случая над неприятелем через сильную партию поиск сделать, но, как выше написано, весьма за способствующим им в ретираде лесом на две мили обширным, то предприятие, яко вовсе трудное, оставил, отправив по обоим сторонам реки Варты для примечания оного обращения две сильные партии.

Взятый в плен гусар, как и из Гохцента соляной инспектор, об умножении войск на границе объявили, считая в Лансберге один полк, в Фридберге – один батальон, в Дризене – пятьсот фрей-батальона [добровольческого батальона]и двести ландмилиции. Гусаров черных и желтых в Лансберге – по эскадрону.

Бывший же у меня сего числа саксонских уланов полковник и королевский генерал-адъютант Браниковский в разговорах по ведомостям с неприятельской стороны заключает, что движение их от Бреславля и Кюстрина к Ландсбергу, куда, якобы, и генерал Платен с своим деташементом поспешает.

Взятое копье босняки, кои известно в Платеновом деташементе были, меня все его ведомости вероятным делают…[57]

Рихард Кнотель. Прусский «черный» гусар середины XVIII века.

1900-е гг.

27 июня 1758 г.

Сейчас посланная от меня партия с капитаном Шелтингом и при нем офицерами Грузинского полка – поручиком князем Андронниковым, прапорщиком Киниевым, чугуевским ротмистром Степаном Рышковым, донского войска есаулом, который и перед сим вашему высокорейхсграфскому сиятельству от меня рекомендован, Луковкиным, по подводу одного дезертира, переправившись вплавь через две речки, [атаковала] пост, состоящий от фрей-регимента [добровольческого полка] при деревне Гобценте – в числерядовых двадцати четырех, барабанщика одного при поручике Абраме Вилке; по увещанию, а по большей части рядовые австрийцы, не слушая офицера, оружию ее императорского величества без сопротивления покорились. В плен взяв, возвратились те поручик и рядовые, так и явившие собою в ту партию три дезертира при именном списке к вашему высокорейхсграфскому сиятельству; отправлены и взятые баран деревянный, ружей – 14, сум – 12, из коих некоторая часть австрийских, собрав здесь под сохранение впредь до повеления, остались у меня.

Вышеописанные пленные и три дезертира, явившиеся у Шелтинга, согласно объявляют, что оный весь вольный [добровольческий] полк, лежащийв Дризене, только ожидает приближения войск ее императорского величества, не имея намерения к сопротивлению. Мое последнее мнение есть, чтобы не допускать генерала Платена с его корпусом и Морицова и Беверинского полков из Штеттина, из которых первый якобы уже в пяти милях от Дризена, а последний – через три марша от того места, по объявлению пленного поручика Вилке находятся. Послать деташемент конных гренадер, гусар и казаков с генералом Демико и с восьмью пушками; а более предаю оное в высокое расположение вашего высокорейхсграфского сиятельства, прося о даче в команду мою хотя бы два единорога с служителями для употребления иногда в таковых случаях.

4 июля 1758 г.

Господин бригадир Еропкин присланным ко мне сейчас рапортом доносит, яко неприятель второго числа, получив известие о его приближении в десятом часу, оставив крепость, ретировался. О чем он уведал по прибытии в деревню Гамен от полковника господина Краснощокова и капитана Шелтинга, посланных от него до сей деревни и далее вперед для примечания на неприятельские обращения; а те уведомлены были через явившихся к ним из Дризена бежавших одного капрала и девятнадцать рядовых вольного Гортова полка. Сии последние объявили ему, господину бригадиру, что оный Горт со всем своим гарнизоном, состоящим в числе вольного полка – четыреста пятьдесят, ландмилиции – триста пятьдесят, гусар – сорок, оставив крепость, ретировался к городу Фридбергу. Вышеупомянутый господин бригадир, ревнуя исполнить положенную на него экспедицию, немедленно все свои легкие войска в преследование неприятеля послал, а сам в Дризене пост взять намерен и в случае потребном или сам, или частью своего деташемента помощь дать посланным своим намерение имеет.