Дни и ночи Невервинтера - М. Волошина

Кана распределяла патрули и тех, кто останется на страже в крепости, пока остальные будут предаваться невинным лесным шалостям. К счастью, в гарнизоне нашлось достаточное количество женатых, немолодых, и просто не интересующихся всякими глупостями солдат. В общем, все шло своим чередом. Заботой самой Эйлин было проверить, хватает ли припасов для застолья, дать четкие указания Сэлу насчет выпивки, убедиться, что комната для дорогих гостей удовлетворяет самым высоким запросам, лично проследить за тем, чтобы сцена была красиво убрана цветами, и позаботиться о разных мелочах.

Касавир появился после обеда и сразу пошел в храм. Эйлин заняла наблюдательную позицию, чтобы не упустить его, когда он выйдет. Но тут, как назло, заявились Ниваль с Грейсоном и пожелали, чтобы Эйлин показала им приготовленную для них комнату: им надо было отдохнуть с дороги и переодеться в «домашнее» — незабвенные леопардовую шкуру и набедренную повязку…

Отделавшись от сладкой парочки и выйдя в коридор, она увидела знакомый вихрастый силуэт. Бишоп стоял, прислонившись к стене и скрестив руки на груди. Когда она поравнялась с ним, он неожиданно преградил ей путь. Эйлин попыталась уйти от него, но он не давал ей такой возможности. Не драться же с ним в коридоре.

— Ладно, Бишоп, говори, что тебе нужно, только скорее, — раздраженно сказала она.

— Насколько коротким будет наш разговор, зависит от тебя, — ответил Бишоп, пытаясь приобнять ее за талию.

Эйлин вывернулась из его объятий и показала кукиш. Бишоп ухмыльнулся.

— Хорошо, короткий вопрос и короткий ответ: да или нет?

— Нет, что бы это ни значило, — не раздумывая, ответила девушка.

Бишоп хмыкнул.

— Тогда пойдем по длинному пути. Мне нравится твоя идея насчет поцелуев в лесу. Ты же знаешь, я неравнодушен к природе. Кроме того, мне не доводилось раньше праздновать Середину Лета, как-то не до этого было. То поиски жратвы, то проблемы с лусканцами, то опасность сдохнуть в любую минуту из-за чьих-то промахов.

Бишоп резко повернул Эйлин спиной к стене и оперся руками с обеих сторон, преградив ей путь. Он дышал ей прямо в лицо, приблизившись вплотную. Эйлин с тоской вспомнила Касавира, у которого, при всех его недостатках, не было привычки дышать на девушек перегаром. Голос Бишопа стал тихим и вкрадчивым:

— Это мой первый раз. И я хочу запомнить его надолго. Уверен, ты тоже. Ведь этот вечер будет особенным. Ты уже взрослая, и сопливые поцелуи и неловкие объятья деревенских увальней — совсем не то, что тебе нужно.

— Ты хочешь сказать, что знаешь, что мне нужно?

Эйлин с вызовом посмотрела в глаза Бишопу. Он чуть прищурил глаза и провел языком по губам.

— Во всяком случае, я это знаю лучше, чем твой вероломный дружок.

— Оставь его в покое, Бишоп.

Бишоп с готовностью кивнул.

— И то верно, оставим его в покое с его вечными проблемами. Подумаем о себе.

Не давая Эйлин возможности выскользнуть, Бишоп попытался обхватить одной рукой ее подбородок. Проще всего было ударить его лбом в переносицу и коленом в пах. Но она предпочитала действовать иными методами.

— Бишоп, не слишком ли ты торопишь события? — Голос ее потеплел. — Поцелуй в этот день должен быть заслуженным. Нужно отыскать в лесу ту, которая подарит тебе его. Ты ведь любишь приключения? Пусть это будет твоим маленьким лесным приключением. Выследи добычу, и твой талант следопыта будет вознагражден. Но если опоздаешь — не обессудь.

Бишоп нехотя отпустил ее.

— Хм. Не в моих привычках подчиняться правилам, но ты права, так будет интереснее. Подождем темноты, — он улыбнулся ей и удалился неслышными кошачьими шагами.

«Ну, и как это называется? Что ты теперь будешь делать? — досадовала Эйлин на свою неосторожность. — Устроила себе праздник, хоть в лес теперь не ходи». Она задумалась. А зачем, собственно, ей туда ходить? Тот, кого она хотела бы там встретить, идти туда совсем не собирается. И, похоже, в этом есть ее вина. У нее возникло желание зайти в «Золотой Феникс» и выпить стаканчик… чего-нибудь, неважно. Праздник еще не начался, но все необходимые распоряжения были отданы. Почему бы и не расслабиться?

Эйлин подсела к стойке и попросила Сэла налить ей… чего бы ей выпить?

— О! У тебя в холодном подвале стоит целый ящик божественного вина. Ты открывать-то его умеешь?

— Но, Эйлин, ты же сама сказала, что оно для дорогих гостей. Может, лучше моего фирменного коктейля из можжевеловой водки?

Эйлин прищелкнула пальцами.

— Отличная идея — добавь божественное вино в твой фирменный коктейль. И не смотри на меня так. Я не для того тебя из «Фляги» вытащила, чтобы ты мне нотации читал.

Сэл, пожав плечами, пошел в подвал за вином.

Эйлин огляделась и увидела Айшу, сидящую за стойкой. Глаза ее были заплаканы. Так-так, неужели этот грубиян уже успел с ней поругаться?

— Здравствуй, Айша. Думаю, ты знаешь меня, — приветливо обратилась она к девушке.

— О, конечно, ты Эйлин, друг Келгара и хозяйка крепости. Он рассказывал мне о тебе, — ответила Айша и шмыгнула носом.

— Неужели? Наверняка, по ошибке, — усмехнулась Эйлин.

Айша улыбнулась.

— Да, ты права. О чем он готов говорить часами, так это о своем клане Айронфист и его великих деяниях. Ну, и о своих тоже.

Ей была симпатична эта миниатюрная эльфийка с чертиками в золотистых раскосых глазах.

— Он тебе нравится? — спросила Эйлин.

— Да, очень, — ответила Айша и погрустнела.

— И тебя не смущает, что он… ну, не совсем похож на тебя?

— Он такой очаровательный, — только и ответила Айша.

«Келгар — очаровательный. Надо это запомнить», — подумала Эйлин.

Наконец, Сэл принес коктейль. Ярко-желтая жидкость аппетитно играла в тонком хрустальном кубке, украшенном кружочком апельсина. Эти кубки обошлись ей недешево, но пить из них было приятнее, чем из обычных.

— Я взял на себя смелость выдавить в него немного апельсинового сока, — сказал Сэл, — может, так будет лучше.

Эйлин пригубила коктейль.

— Мм. Спасибо, Сэл, ты гений. Твой талант явно пропадал даром в заведении этого старого самогонщика Дункана.

— Тогда я назову это «Солнечная Леди», в твою честь, — заявил довольный Сэл.

— Спасибо, — она обратилась к Айше, — а ты что пьешь?

— Я не пью. Мне… понимаешь, — Айша наклонилась к ней и прошептала, — нельзя.

Эйлин кинула взгляд на Келгара, который подставлял свой мощный лысый лоб для щелбанов Нишке, выигравшей у него в домино. «Вот это номер!» Она попыталась представить себе, как могло бы выглядеть дитя любви дворфа и эльфийки, и не смогла.

— А Келгар знает? — спросила она.

— Нет, мы еще толком и не говорили.

Эйлин повернулась лицом к Айше и взяла ее за руку.

— Так что у вас произошло?

Девушка пожала плечами.

— Я и сама не знаю. Он сказал, что сейчас, мол, не время для поцелуев, надо дождаться вечера, тогда будет сюрприз, а сейчас мы должны делать вид, что не знаем друг друга, а то будет нечестно. Не понимаю, что он хотел этим сказать. Похоже, он морочил мне голову.

Эйлин представила себе Келгара, бегающего на своих коротеньких ножках по темному лесу, пытаясь отыскать Айшу и заслужить ее поцелуй, и прыснула со смеху.

— Нет, Айша, все верно. Эта ночь называется Ночью Поцелуев и Ночью Помолвок. Но повезет в эту ночь тому, кто сможет найти в лесу свою возлюбленную. В общем-то, кто кого найдет, тот того и целует. А найти суженую — это знак высочайшего расположения Рыжеволосой Съюн. Теперь понимаешь?

— Ой, как это романтично! — Айша захлопала в ладоши, — только… как же он найдет меня?

— Открою тебе один секрет. Называть себя или его по имени нельзя. Но можно договориться о каких-нибудь знаках, приметах. У вас с Келгаром наверняка есть какие-нибудь особые слова или прозвища. Поняла мою мысль? И, кроме того, — Эйлин обняла Айшу и понизила голос, — я уверена, что уж к вам-то Съюн будет благосклонна.

Глава 2

Длинные летние сумерки еще не наступили, а во дворе уже творилось что-то невообразимое. Все, что можно было украсить гирляндами из живых цветов и зелени, включая стены и ворота крепости, было украшено. Там собралось более половины гарнизона, а также всевозможный народ, приезжающий обычно поживиться за счет праздника или хотя бы поесть-выпить нахаляву. Все они облизывались на бочки с имбирным и ячменным элем и пивом, на столы, ломившиеся от яств. А там было, на что облизываться. Фаршированные хлебом и сыром перепела, тушеные в сливках кролики, аппетитная оленина на вертеле, запеченная телячья рулька в медовой глазури, десяток разных гарниров, несколько видов соусов в глиняных мисках, великолепные пироги с рыбой, птицей и грибами, не говоря уже о различных видах хлеба на любой вкус — все это радовало глаз и просилось быть немедленно съеденным. Эйлин поняла, что не ошиблась, отказавшись от идеи выписать повара из столицы. Ее собственный повар оказался настоящим мастером, сумевшим приготовить нечто изысканное, не уничтожив при этом дух деревенского застолья. Он заслужил премию. Хотя, уже сама возможность приготовить все эти блюда была для него лучшей наградой.