СБОРНИК: СТРАННИК. ПРИТЧИ И РЕЧЕНИЯ - Халиль Джебран Джебран

Затем настала тишина, наполненная шелестом крылий и трепетанием бесплотных тел. Закрыв глаза, я ловил отзвуки только что услышанного. Но когда вновь открыл их, то взору моему предстало лишь море, одетое туманом. А подойдя к скале, на которой восседали три призрака, я увидел лишь столп благовонных курений, возносящийся к небесам.

Честолюбивая фиалка

В уединенном саду росла милая и нежная фиалка. Она жила, довольствуясь малым, среди подружек и радостно покачивалась в густой траве.

Однажды утром она подняла головку, увенчанную каплей росы, огляделась вокруг и увидела розу, тянувшуюся ввысь. Роза была стройной и гордой, словно язычок пламени над изумрудным светильником.

Фиалка открыла свои голубые уста и сказала, вздохнув:

– До чего же я несчастлива! Меня так трудно заметить среди душистых трав и цветов. Природа сотворила меня такой маленькой и жалкой. Я живу, прижавшись к земле, не в силах подняться к небесной лазури, я не могу повернуться лицом к солнцу, как это делает роза.

Роза услышала, что говорила ее соседка-фиалка, и, затрепетав от смеха, сказала:

– Какой же ты глупый цветок! Ты просто не понимаешь своего счастья. Природа одарила тебя такой миловидностью, таким ароматом и нежностью, какие она дает лишь немногим цветам. Оставь же дерзкие мечты, будь довольна своей долей и знай: тот, кто довольствуется малым, становится сильным, а тот, кто требует слишком многого, теряет все.

И ответила фиалка:

– Ты утешаешь меня, о роза, потому что сама имеешь то, о чем я могу лишь мечтать. Ты так великолепна и поэтому стараешься скрасить мое ничтожество мудрыми словами. Но как горьки для несчастных увещевания счастливых и как жесток сильный, проповедующий среди слабых.

Услышала Природа разговор розы с фиалкой, удивилась и спросила:

– Что случилось с тобой, о дочь моя фиалка? Я всегда знала тебя милой в скромности, нежной в кротости, благородной в бедности. Неужели тобой овладели недостойные желания, а пустая гордость похитила твой разум?

И голосом, полным мольбы, ответила ей фиалка:

– О мать моя, великая в могуществе, безграничная в сострадании. Со всем смирением, которое есть в моем сердце, со всей надеждой, живущей в моей душе, молю тебя: исполни мою просьбу, сделай меня розой хоть на один день!

И Природа сказала в ответ:

– Ты сама не знаешь, чего просишь, ты не понимаешь, какие беды таятся за внешним великолепием. Берегись же, если я удлиню твой стебель, изменю твой облик и превращу тебя в розу, ты раскаешься, но тогда раскаяние уже не поможет.

Фиалка же продолжала просить:

– О, преврати меня в розу, высокую, с гордо поднятой головой! И пусть я одна буду виновата во всем, что станется со мною!

И тогда Природа сказала:

– Я исполню твою просьбу, о глупая, непокорная фиалка. Но если на тебя обрушатся несчастья и беды, вини в этом только себя!

Протянула Природа свои невидимые волшебные пальцы, коснулась ими корней фиалки, и в то же мгновение фиалка превратилась в пышную розу, вознесшуюся над другими цветами и травами.

Но вот миновал полдень, и небосклон вдруг окутался черными тучами, заклубился вихрями. Все вокруг пришло в движение, засверкало молниями, загрохотало. Несметные потоки дождя и ветра обрушились на сады и рощи. Буря ломала ветви, гнула стволы, с корнем вырывала гордые, высокие цветы. Ничего не осталось в садах, кроме маленьких цветочков и трав, сумевших прижаться к земле или притаиться между камней.

И больше всех пострадал от буйства стихии тот уединенный сад.

Когда буря утихла и рассеялись тучи, стало видно, что все цветы погибли, – их, словно пыль, разметало по сторонам. И только фиалки, притаившиеся у ограды, уцелели после яростного побоища.

И вот одна из юных фиалок подняла головку, увидела, что стало с цветами и деревьями, радостно улыбнулась и сказала подружкам:

– Посмотрите-ка, что сделала буря с теми, кто так важничал своей красотой!

Другая фиалка сказала:

– Мы живем у самой земли, зато мы спаслись от бури и ливня.

А третья воскликнула:

– Мы такие слабенькие, но вихри не могут победить нас!

Тогда взглянула вокруг царица фиалок и увидела рядом с собой ту розу, которая еще вчера была фиалкой. Буря вырвала ее из земли, ветер разметал ее лепестки и швырнул на мокрую траву. Она лежала, точно воин, сраженный вражеской стрелой.

Царица фиалок выпрямилась, расправила свои лепестки и позвала подруг:

– Взгляните, взгляните, о дочери мои! Посмотрите на эту фиалку, которую обуяла гордость, и она, став розой, покрасовалась лишь один час и погибла. Пусть это зрелище будет уроком для вас. Умирающая роза вздрогнула, собрала последние силы и сказала слабым прерывающимся голосом:

– Послушайте меня, глупые смиренницы, страшащиеся бурь и ветров. Вчера и я, подобно вам, таилась среди листвы, довольная своей судьбой. Это чувство надежно оберегало меня от ураганов и вихрей жизни. Я стремилась лишь к этой безопасности, никогда не мечтала ни о чем, кроме удобства и покоя. О, я могла бы жить подобно вам, прижавшись к земле, ждать, пока зима укутает меня снегом, и уйти, как и те, кто жил до меня, в безмолвие смерти и небытия, так и не узнав тайн жизни, неведомых племени фиалок с тех пор, как оно живет на земле. Я могла подавлять свои желания и не стремиться к познанию вещей, чья природа была выше моей природы. Но я прислушалась к тишине ночей и услышала, как высший мир говорил нашему миру: «Цель бытия в стремлении к тому, что находится за гранью бытия». И тогда моя душа взбунтовалась против самой себя. И тогда мое сердце страстно захотело подняться выше самого себя. И до тех пор боролась я с собой, до тех пор стремилась к тому, чего не было у меня, пока мой бунт не обратился в созидающую силу, а мое стремление – в действенную волю. И тогда я попросила у Природы – а ведь Природа – всего лишь внешнее проявление наших сокровенных мечтаний – превратить меня в розу. Она сделала так, как я просила. Как часто изменяет она свои образы и символы перстами благосклонности и увлечения.

На мгновенье роза умолкла, а затем продолжала голосом, в котором звучали гордость и превосходство:

– Один час прожила я царицей. Я взглянула на мир глазами роз. Я услышала шепот эфира ушами роз. Я ощутила переливы света листьями роз. Разве найдется среди вас хоть одна, кто удостоилась такой чести?

Она склонила голову и, уже задыхаясь, сказала: – Сейчас я умру. Я умру, но в душе у меня то, чего никогда не испытывала ни одна фиалка. Я умру, но я знаю, что лежит за пределами того тесного мира, в котором я родилась. Это и есть цель жизни. Это и есть суть, скрытая за случайностями дней и ночей!

Роза свернула свои лепестки, вздрогнула и умерла. На ее лице была неземная улыбка – улыбка того, чьи мечты сбылись, улыбка торжества и преодоления, улыбка Божества.

Поэт

Я чужой в этом мире.

Я чужой, и в этой отчужденности – гложущая тоска и лютое одиночество, но она всегда будит во мне мысли о чудесной неведомой родине и наполняет мои сны видениями далекой земли, никогда прежде не открывавшейся моему взору.

Я чужой среди своих близких и друзей; повстречав кого-нибудь из них, я спрашиваю себя: «Кто это, откуда я знаю его, какой закон связал меня с ним, почему я должен подойти к нему и заговорить?»

Я чужой своей душе, и когда слышу собственные слова, слух дивится моему голосу. Когда порой я наблюдаю, как мое сокровенное «Я» смеется или плачет, дерзает или страшится, все мое существо изумляется самому себе, а дух мой жаждет вникнуть в мой дух. Но нет, я остаюсь все в той же безвестности, нераспознанный, повитый пеленами тумана, укрытый завесой безмолвия.

Я чужой своему телу и всякий раз, когда гляжусь в зеркало, улавливаю в своем лице нечто такое, чего не чувствует моя душа, и читаю в глазах такое, чего не хранят тайники сердца.

Я иду по улицам города, и юноши преследуют меня с криками: «Глядите-ка, слепец! Дадим ему посох – пусть опирается на него!» Я кидаюсь прочь, но меня настигают девушки, хватают за полы одежды со словами: «Он глух, точно скала, наполним его слух напевами страстной и пылкой любви!» Я вырываюсь из их рук, бегу не оглядываясь, но наталкиваюсь на мужчин, которые, обступив меня, говорят: «Он нем, как могила, так поможем ему развязать язык!» В страхе я спешу их покинуть, но встречаю на пути толпу стариков, которые дрожащими пальцами указывают на меня и молвят: «Это безумец, потерявший рассудок на пастбищах злых духов!»

Я чужой в этом мире.

Я чужой, и хотя странствовал по всему свету, не нашел отчего края и не встретил ни единого человека, кто бы узнал меня и внял мне.

Утром, пробудившись, я чувствую себя узником в темной пещере, со сводов которой свешиваются ехидны, а по углам ползают скорпионы. Когда я выхожу на свет, тень моего тела тянется следом, а впереди бредут неведомо куда тени моей души, ищущие нечто за пределами моего разумения, хватающие то, что мне вовсе не надобно. Воротившись вечером, я ложусь в постель, набитую страусовым пером и шипами терновника, и странные мысли завладевают мною; тревожные, радостные, мучительные и сладостные желания одно за другим охватывают меня. А в полночь, выступив из расселин пещеры, мне являются призраки ушедших времен и духи забытых наций, и мы жадно вглядываемся друг в друга. Я вопрошаю их, и они мне ответствуют с улыбкой. Когда же я порываюсь их удержать, они исчезают, как истаивает дым.