Универсальный доктор. Билет на выживание (СИ) - Венценосцева Александра

— Кто-нибудь, откупорьте еще пару бутылок, а мне пока что надо отлить, — послышался пьяный голос Брендена. — И учтите, будем пить, пока не отыграюсь. Сегодня мой праздник!

Мимо меня тяжело протопали заплетающиеся ноги, затем хлопнула дверь, и со двора раздалась невнятная брань мужа Марши. Шло время, но Бренден не возвращался.

Старатели костерили его на все лады и продолжили игру, остановившись лишь когда с улицы послышались крики, а за ними последовали приглушенные выстрелы. Трое старателей, оставшихся за столом, резко замолчали.

— П-п-пойду гляну, что т-там, — заикаясь произнес низкорослый доходяга, почесывая начавшую плешиветь макушку. — Т-там веселье, а нас не п-позвали.

Не желающие слушаться ноги плешивого выплясывали кренделя, отчего тот едва не повалился на кровать. Кое-как добравшись до выхода, он потянул дверь на себя и успел сделать шаг наружу, когда что-то с силой отшвырнуло его назад. Старатель с грохотом повалился на пол. Из его груди торчала, подрагивая, длинная толстая стрела с сизым оперением. Сразу за этим в дом стремительно ворвались двое. Они двигались так быстро, что их движения сливались в один непрерывный проворный танец.

Ночные гости мастерски владели томагавками и длинными узкими кинжалами. Это были индейцы. За считанные минуты трое старателей прекратили свое существование. Я замерла, стараясь не дышать и наблюдая, как острые лезвия, поблескивая в свете масляной лампы, вскрывают и терзают плоть ненавистных врагов. Старатели кричали и булькали, захлебываясь собственной кровью, но дать отпор нападавшим так и не сумели. Будь в их крови чуть меньше алкоголя, возможно, они и не стали бы овцами, попавшими на заклание, однако судьба распорядилась иначе.

Очередное несовпадение с реальной историей. Открытая вражда с краснокожими к моменту золотой лихорадки в Калифорнии уже закончилась, однако для меня это не имело никакого значения. Я была в своей собственной реальности, и многие правила здесь не действовали.

Гэри умер так и не проснувшись. Сильная рука одним ударом томагавка проломила ему висок. Напоследок глаза старателя распахнулись, и я успела заметить в них промелькнувшее непонимание и обиду.

Сквозь распахнутую дверь было видно, как на противоположной стороне улицы пылает дом. Кажется, он принадлежал той женщине, что довела меня до постели. О судьбе соседки я старалась не думать, и так было ясно, каким стал ее конец.

В свете огня мелькали тени, сопровождаемые выстрелами и криками. Вот пробегающий мимо толстяк споткнулся и упал на живот, чтобы никогда больше не подняться — его спину украсили аж две стрелы. Немного дальше двое гогочущих краснокожих тащили совсем молодую растрепанную девушку. Из одежды на ней остались лишь жалкие лохмотья. Она упиралась, что есть мочи, но один из индийцев с силой ударил ее по лицу. Голова девушки мотнулась в сторону, и она обмякла, потеряв сознание.

Я сидела очень тихо, но, видимо, недостаточно для чутких ушей краснокожих. Один из них, что-то заподозрил и с силой рванул одеяло в сторону. Второй, оторвавшись от початой бутылки с текилой, бухнулся перед кроватью на колени и, ловко ухватив меня за волосы, потащил на свет. Деваться мне было некуда. Пока что я старалась не сопротивляться, лихорадочно обдумывая, как быть дальше.

Индеец, грубо поставил меня на ноги и заставил запрокинуть голову вверх. Его собрат тыкал пальцем в промокшую от крови повязку и что-то говорил, но я не понимала не слова. Резкие движения растеребили рану, отчего кровь пошла еще сильнее. Я могла бы дотянуться до кинжала, висящего на поясе краснокожего, что не желал отпускать мою голову, или попытаться достать из кармана револьвер, но воспользоваться одним из них мне бы в любом случае не дали. Стоило дернуться, и тело Марши присоединится к другим четырем, оставшимся на полу.

Между индейцами завязался спор. Они кричали и толкали друг друга в грудь. Наконец, тот краснокожий, что стоял поодаль, резко взмахнул томагавком, и я, зажмурившись, приготовилась почувствовать удар, как от дверей послышался властный резкий голос:

— Не трогать ее, она не чужая!

Удара не последовало, однако и пальцы, стягивающие мои волосы, разжиматься не торопились.

— Камилла? — удивленно выдохнула я, глядя на застывшего в дверном проеме высокого широкоплечего индейца.

Система услужливо подсказала мне, кто прячется под личиной. Жаль, что она не сделала этого раньше.

— Не сейчас, у меня задание на время. Где-то здесь должен быть еще один старатель. Куда он делся?

Я поняла, что речь шла о Брендене. Прошло уже не мало времени, но муж Марши в дом так и не вернулся.

— Вышел отлить. Домой не возвращался. Возможно, так и сидит в сортире пьяный.

— Ладно, спасибо за подсказку. Чуть позже я…

Договорить Камилла не успела. Несколько выстрелов слились в один, высекая из дверного косяка щепки. Камилла метнулась в укрытие. Другим краснокожим повезло меньше. Тот, что, не желал отпускать мои волосы, взвыл и покатился по полу. Пуля прошла на вылет через плечо индейца. Другой упал на колени, пошатнулся и завалился на бок. Не загороди он собой меня, пули вошли бы в тело Марши. Закусив губу, чтобы не закричать от боли в боку, я плюхнулась на четвереньки и отползла к дальней стене, туда пули не долетали.

На улице продолжали стрелять, но уже не так часто. То и дело слышались крики боли, когда очередная стрела с сизым оперением находила свою цель. Индейцы не пользовались огнестрельным оружием, но их было намного больше, чем старателей. Все, что происходило там, снаружи, больше походило на бойню, чем на сражение.

Камилла дождалась перерыва в канонаде выстрелов, и, перехватив поудобнее томагавк, выскочила наружу. За этим тут же последовал приглушенный крик — кто-то из местных жителей попал под руку окутанной яростью битвы девушки.

— Интересно, а ей-то какое задание досталось, раз она старателей косит, как траву, — задумчиво проговорила я, присматриваясь к оружию погибшего индейца.

Его собрат, успевший прийти в себя после полученного ранения и перетянуть кровоточащую руку старой тряпицей, не стал задерживаться в доме, последовав за Камиллой. Оставаться на месте становилось все опаснее. В доме негде было спрятаться. Реши сюда заглянуть враг, и я окажусь загнанной в угол. Система молчала, не желая давать подсказок.

— Нужно выбираться отсюда. Прости, приятель, мне придется это забрать, тебе он все равно больше не понадобится.

С трудом распрямившись и подхватив, показавшийся мне невероятно тяжелым томагавк, я осторожно выглянула на улицу. Рядом с домом лежало несколько тел. По большей части индейцы, но встречались среди них и золотодобытчики.

В барабане моего револьвера осталось всего два патрона. Поискав на земле трофейное оружие, я не обнаружила ничего. Индейцы собирали ружья и револьверы, однако в ход пускать их не торопились. Стараясь не выходить на освещенные участки, я стремилась как можно быстрее убраться из поселения. Впереди черной стеной стоял лес. Именно туда и лежал мой путь. Главное, пережить ночь, а на утро, когда краснокожие уйдут, можно будет попытаться вернуться и спокойно разобраться с испытанием.

Завернув за угол ближайшего дома, я едва не влетела в спину увлеченно отстреливающегося старателя. Какая удача! Им оказался не кто иной, как Бренден. Во истину небеса преподнесли мне подарок. Муж Марши был так сосредоточен на своей цели, что совершенно не заметил моего появления. Чертов ублюдок был абсолютно трезв, и теперь азартно выцеливал Камиллу, не смеющую высунуться из-за телеги на другой стороне улицы. Девушку я не видела, но система обозначила ее местоположение на карте яркой мигающей красной точкой. Соблазн оказался слишком велик. Словно берсерка меня накрыло красной пеленой. Мир сузился лишь до одной цели — спины Брендена.

Я не стала тратить патрон из опасения, что мужчина может услышать щелчок револьвера. Как следует размахнувшись, я вложила в удар все силы, что у меня оставались. Лезвие томагавка ударило мужчину в основание черепа, перерубая шейные позвонки. Громко чавкнув, острый металл засел в плоти, не сумев отделить полностью голову от туловища. Стрельба сразу прекратилась. Бренден кулем повалился на землю, орошая стену дома кровью, брызжущей из образовавшейся раны.