Шарашки. Инновационный проект Сталина - Валентин Симоненков

Разработка реформы исправительно-трудовой системы СССР активно велась в недрах пенитенциарной системы и широко обсуждалась в ходе Первого всесоюзного совещания пенитенциарных деятелей, проходившего в Москве в конце 1928 г. Этот форум подвел итоги существования старой пенитенциарной системы СССР, опиравшейся на основы, заложенные в императорской России, и наметил возможные пути реформирования советского исправительно-трудового дела. Выводы, к которым пришли участники совещания, весьма важны для поисков ответа на вопрос о соотношении объективных и субъективных причин при рождении ГУЛАГ а.

Отчетные доклады и выступления рисовали следующую картину. В РСФСР на разного рода работах было занято около 40 % заключенных. Основным способом хозяйственной деятельности по-прежнему оставались работы в мастерских, причем налицо была тенденция к концентрации производства. Эту тенденцию достаточно наглядно иллюстрируют данные таблицы 1, составленной по итогам докладов участников совещания:

Оборот предприятий мест заключения РСФСР составил в 1927 г. более 30 млн. рублей. Тем не менее, выступавшие ораторы были единодушны в своем признании недостаточности этих результатов.

Группы мастерских по числу рабочих 1924 1928 1928 г. в процентах к 1924 г. До 15 рабочих 1291 430 33% От 15 до 30 рабочих 113 480 424.8 % Свыше 30 рабочих 19 260 1368 % Всего мастерских 1423 1170 82%

Участники совещания сформулировали требование безусловной самоокупаемости труда осужденных и дали четкое определение этого понятия. Для нас очень важно ознакомиться с ним, ибо в новейшей историографии часты оживленные дискуссии вокруг данного понятия, но авторы зачастую вкладывают в него совершенно иной смысл, нежели тот, что имели в виду участники совещания 1928 года.

Самоокупаемость понималась участниками форума как бездефицитность госбюджета, выделенного на места заключения, т. е. государственные расходы должны были восполняться доходами от хозяйственной деятельности мест заключения. Ораторы прямо назвали неправильным взгляд, в соответствии с которым пенитенциарная система должна приносить чистую прибыль наподобие капиталистического предприятия. В качестве наилучшей меры к достижению самоокупаемости в рамках системы ИТУ в целом, Совещание постановило: «Вывести максимум заключенных из мест заключения в городах в сельскохозяйственные колонии и практически подойти к организации массовых внешних работ для лесных и горных разработок в отдаленных районах».

На высшем уровне выработка решения началась с весны 1929 г., когда в СНК РСФСР поступила совместная докладная записка Наркоматов юстиции, внутренних дел и ОГПУ от 13 апреля, где доказывалась необходимость создания системы лагерей. Составители докладной обосновывали свои выводы необходимостью полного осуществления приговоров, прекращения практики применения краткосрочного заключения и снижения расходов на содержание заключенных. В качестве решения выдвигались предложения организации в районе Олонца-Ухты концлагерей общей емкостью в 30 тыс. чел., и впредь всех лиц, осужденных на срок от 3 лет и выше, использовать для колонизации северных окраин страны, для разработки их природных богатств. По мнению составителей, реализация предложенных мер позволила бы привести практику в соответствие с основами исправительной политики и существенно снизить (до 100 руб./год) расходы на содержание заключенных.

* * *

Эти решения нашли отражение в постановлении «Об использовании труда заключенных», принятом СНК СССР 11.07.1929 г. Документ устанавливал новую структуру системы исполнения наказаний. Согласно постановлению, все осужденные на срок три года и выше подлежали направлению в исправительно-трудовые лагеря ОГПУ. Остальные, имевшие срок лишения свободы до трех лет, оставались в ведении органов НКВД союзных республик. Трудовое использование этих категорий заключенных обеспечивалось путем организации промышленных и сельскохозяйственных колоний. Соответственно, изменилась вся сеть мест лишения свободы, в ее состав вводились места заключения для осужденных на срок 1–3 года (колонии). За тюрьмами оставлялись функции следственных изоляторов и пересыльных пунктов.

В конце 1929 г. все ИТЛ были переведены на самоокупаемость и освобождены от уплаты подоходного налога и промыслового налога с оборота. Перевод мест лишения свободы на самоокупаемость снимал с государства бремя расходов на содержание практически любых масс заключенных, так как стоимость выполнения ими работ покрывала, иногда с превышением, все траты. В письме заместителя председателя ОГПУ Ягоды на имя Молотова от 28 февраля 1933 г. говорится: «Все лагеря ОГПУ находятся на полной самоокупаемости и все расходы производят за счет собственных средств, не прибегая ни к какому банковскому кредитованию». Поддержание карательного аппарата стало практически безубыточным, и это, несомненно, говорит в пользу мнения об эффективности созданной системы.

В Положении об ИТЛ было записано, что все заключенные получают продовольственный паек в соответствии с характером выполняемой работы. Общее содержание и все виды обслуживания предоставлялись бесплатно. Самым важным средством повышения производительности труда заключенных стала система зачетов: перевыполнявшим установленную норму день работы засчитывался за полтора-два календарных дня срока, а на особо тяжелых работах даже за три. В итоге срок наказания мог сократиться втрое!

Оформление системы стимулирования производительности труда заключенных позволило в дальнейшем перейти к решению масштабных задач в интересах хозяйственного и оборонного строительства в СССР.

Труд заключенных в оборонном строительстве

Первым крупным оборонным строительством ГУЛАГа стало сооружение 4 железнодорожных и 2 безрельсовых дорог. В 1930 г. закончилось строительство железнодорожной ветки на Хибинские Апатиты (29 км), начались работы на железной дороге Сыктывкар — Пинега (275 км). В Дальневосточном крае ОГПУ строило железнодорожную ветку Пашенная — Букачачи (82 км), на Забайкальской ж. д. в Восточной Сибири — участок железной дороги Томск — Енисейск протяженностью 120 км. Ухту соединили с Сыктывкаром и Кемью построенные заключенными тракты длиной соответственно 313 и 208 км.

Одной из важнейших отраслей народного хозяйства, где активно использовались силы и средства НКВД, было строительство путей сообщения. В этой области в 20-е годы образовался целый ряд проблем. Транспорт не справлялся с возрастающим объемом перевозок, что ставило под сомнение возможность реализации экономических программ.

Этот факт не раз констатировали руководители партии и правительства. На XV и XVI партконференциях, XV, XVI Съездах ВКП(б) неоднократно заявлялось, что «узким местом нашего хозяйства на ближайшие годы остается… транспорт». В решение транспортной проблемы органам ОГПУ предстояло внести существенный вклад.

* * *

Первой задачей на этом поприще стало строительство Беломорско-Балтийского канала. Поскольку история этого строительства вызывает большой интерес со стороны общественности, стоит рассмотреть ее более подробно.

Вопрос о канале встал на повестку дня вскоре после Октябрьской революции 1917 г. Весной 1918 г. Советом Народного хозяйства Северного района был разработан план развития транспортной системы, включавший постройку Беломорско-Обской железной дороги и Онежско-Беломорского канала. По замыслу проектантов, канал и железная дорога должны были стать осями транспортной системы, позволявшей установить бесперебойные хозяйственные связи между Северо-Западным промышленным районом и Сибирью, послужить базой для освоения Ухто-Печерского нефтеносного и Кольского горнорудного районов. В марте 1918 г. Пермским университетом при помощи ВСНХ велась подготовка к отправке в изучаемые районы изыскательских партий, но начало интервенции на Севере прервало осуществление этих планов.

Вновь к проблеме канала вернулись весной 1930 г., когда в Совете труда и обороны СССР был подготовлен текст докладной записки «О сооружении Беломорско-Балтийского водного пути». Авторы записки исходили из причин как экономического, так и военно-политического свойства. В докладной четко выделяли эти две группы доводов в пользу строительства.