Итальянские и русские любовники – 2 - Таормина Феникс

Дедушке было 42 года когда он попал в окружение 25 сентября в 1942 году в Синявинских непроходимых болотах под Ленинградом.

Болото засасывает человека живьем, погружает в ил и замедляет процессы разложения. До сих пор в тех гиблых местах искатели находят останки советских солдат. Всплывающие тела, оставшись без защиты болотного кокона разлагаются на глазах.

Фашисты регулярно обстреливали Долину смерти из тяжелой артиллерии. Больным и раненым не хватало медикаментов и они умирали в страшных мучениях. Болота были усеяны разорванными телами, оторванными руками, ногами, головами, внутренностями погибших солдат. Предсмертные вопли умирающих в страшных муках не затихали ни днем, ни ночью.

Не хватало еды и воды. Единственный шанс выжить это вырыть окоп и землянку в топкой местности и заодно соорудить бревенчатый настил. Просачивающуюся болотную воду

постоянно вычерпывали ведрами. Промозглый холод и сырость добивали умирающих, раненых и подрывали здоровье живым.

Адская битва за выживание продолжалась до 5 октября.

Долина смерти не забрала моего деда. Она его отпустила. Но, не с пустыми руками. На память о тех событиях она дала ему с собой "подарок", которым он по неосторожности поделился с бабушкой и дочерьми.

Из Синявинских болот дедушка вернулся домой с тяжелой формой туберкулеза.

Долина смерти никого и никогда не отпускает просто так…

Моя мама избежала заражения, но у нее осталась метка в легких в виде очага Гона на всю жизнь.

Ее старшая сестра пожизненно стояла на учете в тубдиспансере. У нее было двое дочерей. Младшую дочь отправляли жить в интернат пока мать лечилась от обострения туберкулеза в больнице. Младшая дочь Галя выросла в уверенную в себе боевую женщину. Она никого и ничего не боится. Но, когда обстоятельства вынуждают ее упоминать слово "интернат" она не может сдержать слез.

Бабушка получила основную дозу заражения. Всю свою жизнь она регулярно попадала в тубдиспансер для излечения от очередного рецидива. Последнее обострение она перенесла в возрасте 92 лет. В оставшиеся 4 года жизни туберкулез от нее отстал.

Дедушка постоянно повторял:

– Мои дети спасли меня от смерти на войне. Я выжил благодаря им. Бог сохранил меня для моих детей.

Но, после войны он начал пить. Никто в его большой семье не понимал почему этот статный, начитанный мужчина периодически напивается до отключки и валяется в канаве.

Дети осуждали отца. Им было не понять почему их папа, пересказывавший им Графа Монте Кристо, Трех мушкетеров и другие французские хиты допивался до скотского состояния и агрессивно себя вел.

Зато, это понимаю я, его внучка, которая видела его только на фотографии. Он умер задолго до моего рождения в возрасте 61 года.

В те времена советская психиатрия не заморачивалась боевыми психическими травмами военнослужащих. Посттравматическое стрессовое расстройство было открыто и исследовано в США. В СССР боевые психические травмы считали блажью. Советские ветераны сами должны были решать свои психические проблемы. Они их и решали единственным доступным способом – алкоголем.

Причина запоев дедушки, его агрессивного поведения была в воспоминаниях о страшных событиях, свидетелем которых его сделала война в Синявинских болотах. Долина смерти, в конце концов, погубила и его и навредила через него его семье. Она не просто так отпустила его живым… Она дала ему кусок ада с собой, чтобы он поделился им с близкими.

Я всегда считала моего папу эталоном мужчины. Мужа, похожего на него я всегда хотела себе заполучить. Он и его 2 старших брата росли в пригороде моего родного города.

Дети остаются детьми в любое время. Хоть война, хоть мир, детям нужно играть и развиваться. Папа с друзьями играли у реки, по которой откуда ни возьмись поплыли игрушки. Яркие, красочные, невиданной притягательности для советских детей.

Даже в мирное время детские игрушки в СССР не отличались яркостью красок, что уж говорить про военное? Советские люди голодали под обстрелами, бомбежками и оккупацией. Им было не до игрушек. Они выживали.

А детям нужно яркое, красочное, веселое при любом строе и в любой жизненной ситуации.

Потому что игрушки нужны именно в детстве, которое больше никогда не повторится.

Детство это фундамент, на котором строится вся дальнейшая жизнь. И чем он прочнее, тем благополучнее жизнь взрослого человека.

Папа с друзьями бросились вылавливать яркие красочные игрушки из реки. Советским детям не приходило в голову, что с яркими мячиками, игрушечными машинками и самолетами может быть что-то не так. Мальчишки, обрадовавшись такой невиданной удаче, начали с игрушками играть.

О том, что игрушки были непростые некоторые папины друзья не узнали никогда. Их разорвало на куски встроенными внутрь взрывными устройствами.

Кто-то из папиных друзей заплатил за игру немецкими игрушками рукой, кто-то ногой, кто-то жизнью. Папа отделался легче всех. Нацисты взяли с него плату глазом.

Только после папиной смерти мама рассказала мне об этом и еще о том, что во время войны от такой же игрушки чуть не погиб ее родной брат Жора, который уцелел лишь потому, что бабушка не пустила его гулять с друзьями на реку.

Приятели дяди Жоры нашли такие же игрушки в реке и погибли. Бабушка помогала хоронить друга своего сына. Ему разорвало живот и его детские внутренности взрывом выбросило в реку, по которой они и уплыли. Бабушка заложила погибшему мальчику пучки травы в брюшную полость и зашила кожу ниткой, чтобы он был погребен в одежде без следов смертельного ранения.

И это современные террористы научились у фашистов убивать детей игрушками со взрывчаткой! Фашисты обкатали эту схему на советских детях.

Увечья и смерть приятелей повлияли на папу очень сильно. Но, он не ожесточился. Он получил физическую и психическую травмы, изломавшие и укоротившие его жизнь. Травмы сделали из него взрослого раньше срока. Он сильно отличался от всех мужчин, которых я знала.

Блин, это больно! Это очень и очень больно! Я медик и я знаю что испытал подросток, потерявший глаз и увидевший разорванные тела, конечности и внутренности своих друзей детства.

Это не коленку расшибить и не нос расквасить! Эта психотравма разъедает душу посильнее боевой. Боевую психотравму получают взрослые мужчины с устоявшейся психикой. А мой папа был мальчишкой. Я не знаю как он не сломался, не ожесточился, не озверел и не превратился в чудовище после такого шока.

Мой папа самый справедливый, самый чуткий, самый мудрый и самый добрый мужчина. Папа всегда мог найти верные слова поддержки для испуганных подростков, женщин и детей. Папа всегда разрешал спорные ситуации самым лучшим путем.

Он занимал руководящую должность на градообразующем