Погибшая страна - Г. Берсенев

Ибрагимов взглянул в лицо изваяния. Сквозь слой эмали на него тускло смотрели угасшие янтарные глаза. Коричневатая окраска кожи, густые черные брови, выточенный тонкий нос и несколько выдавшиеся скулы представляли средний между монгольской и египетской расами тип. Затаив дыхание, Ибрагимов не спускал глаз с застывших черт женщины и мысленно переносился во времена ее жизни, читая в каждом мазке художника, в малейшем предмете ее украшений быт древней эпохи. Сколько тысячелетий лежала эта мумия на дне?!

Вечная тишина, фантастическое убранство склепа, своеобразный порядок, введенный когда-то неведомыми руками — все настраивало путешественников на торжественносозерцательный лад. Странные письмена, сходные со знаками, обнаруженными на скале, виднелись на гранях орнамента. Количество их говорило о том, что они заключали в себе целые сказания.

Особенной роскоши не замечалось. Видимо, это был прах не особенно знатной покойницы, или же роскошь не была необходимым признаком в культе древнейших народов. В изобилии находился лишь жемчуг, встречавшийся всюду как неотъемлемая часть украшений. Нити его вились гирляндами по своду, переплетались с коралловыми изделиями, а один из квадратов простенка был сплошь усеян им.

Практичный геолог слегка прикоснулся к одной из нитей.

Едва слышный звук, словно от натянутой струны, донесся до слуха: между раздвинувшейся парой зерен блеснул белый цвет платины.

— Я никогда не представлял себе такого обилия жемчуга! — нарушил глубокую тишину Иванов. — История сообщает, что завоеватели Флориды нашли храм Галомнеко, буквально усыпанный жемчугом. Мало того, что храм был отделан им изнутри и снаружи, но и все громадные вазы, обнаруженные в этом храме, были переполнены им. Здесь жемчуг, по-видимому, также не редкость. Смотрите!..

Иванов указал на громадную нишу, в глубине которой помещалась высеченная из камня копия мумии величиной в несколько метров. Все, начиная с массивной плиты и кончая мельчайшими принадлежностями костюма, искрилось крупными каплями жемчуга.

Некоторые экземпляры его достигали величины среднего яблока.

Но если бы это считалось у гондванцев роскошью, то вряд ли они, украшая жемчугом целые стены иероглифоподобных надписей, пожалели бы употребить встретившуюся в виде тончайших подвесков-нитей платину. Золото и прочие металлы, судя по отделке предметов, им также были прекрасно знакомы.

Затрещал микрофон.

— Слушайте, слушайте! Живы ли вы?..

— Да, мы живы! Пещера оказалась склепом. Древнейшая мумия. Письмена. Нужны археологи!

В ожидании «Фантазера» путешественники решили обследовать третью комнату. Она обнаруживала полное сходство с только что оставленным залом. И здесь возвышался пьедестал, на котором покоилась мумия. Но здесь находилась мумия мужчины. Убранство, расположение предметов было подлинной копией первой комнаты.

Пока геолог обследовал склеп, Ибрагимов поднялся к мумии покинутой женщины. Он робко склонился у ее изголовья, пристально вглядываясь в лицо. Сквозь янтарную пелену впадины глаз бросали мутный отблеск померкших зрачков.

— Здесь погребен труп! — с недоумением и тревогой вскричал физиолог, всматриваясь в глаза мумии.

Металлический звон отвлек их внимание. У скалы за стекляризованной оболочкой кессонов мерно покачивался цилиндрический корпус. Группа ученых в глубоком молчании перешагнула порог открытого склепа. Эта масса людей принесла с собой в окружающее безмолвие оживление, суету, так не вязавшуюся с обстановкой.

— Да, несомненно мумия! — провозгласил Радин и осторожно стукнул молотком по стенке пьедестала.

Вновь легкий звук обнаружил под массивом полость. Через несколько мгновений в руках Радина уже находился фотографический снимок: на сероватом поле темнели неясные контуры.

— Не хранится ли там что-то, относящееся к жизни покойницы?

Инженер начал вскрывать пьедестал. Каждый предмет, каждый сантиметр ниши фиксировался фотографами. Ибрагимов, следя за работой, производил киносъемку.

Наконец пьедестал был вскрыт.

Тайна тысячелетий поразила всех своей неожиданностью. Обнаружилось то, чего никто из участников экспедиции ожидать не мог. В трех герметически закупоренных и наполненных какой-то желтой прозрачной жидкостью сосудах находились внутренние человеческие органы. В одном сохранялся головной мозг, в другом — кишечник и наконец в третьем — прочие части.

— А ведь вы оказались пророком! Нет никакого сомнения, что это — останки усопшей! — услышал ученый возглас Иванова.

Ибрагимов взволнованно посмотрел на него.

— Всякие достижения возможны при трех условиях, — продолжал геолог, — фантазии, инициативе и действии. Фантазия рождает, инициатива побуждает, действие убеждает. Ни одна мысль, как бы смелой и «невероятной» она ни была, не является теоретически невозможной. На свете бывает все, ибо мысль материальна, а все материальное рождается самой материей.

Ибрагимов схватил геолога за руку.

— А почему вы так многозначительно сказали, что эти органы принадлежат мумии?.. Вы допускаете, что.

Геолог слегка побледнел и шепнул:

— Да! Попробуйте! У вас есть желание, знания и упорство.

С этих пор в течение нескольких недель физиолог не показывался нигде. Он перешел на электроход и заперся в своем кабинете. Зарывшись в книги, он почти не поднимался из-за рабочего стола. Даже различные опыты, которыми он всегда увлекался, теперь лишь на очень короткий срок привлекали его в лабораторию. Проблема жизни и смерти с головой поглотила его. Он похудел, пожелтел. Горящие глаза свидетельствовали о его напряженной работе.

Правда, и остальные участники экспедиции были не меньше, чем он, увлечены открытиями. Но все же в часы отдыха кают-компания «Фантазера» наполнялась народом. Там шли оживленные беседы, посвященные достижениям последних дней. Каждый час приносил крупнейшие новости. Результаты раскопок превосходили всякие ожидания. По мнению специалистов, в течение двух предшествующих веков археология собрала гораздо меньше данных, нежели экспедиция «Фантазера» добыла в несколько дней.

Больше всех повезло Иванову. Он обнаружил за сводами дальней ниши вторую полость. Там, как оказалось, хранилась библиотека исчезнувшего с лица земли народа. Несколько тысяч заполненных причудливыми знаками дощечек покоились в наглухо замурованных шкафах. Скрижали были сделаны из мягкого металла пепелистого цвета, внешне сходного с оловом, но легкою, как алюминий, и по прочности не уступавшего серебру. Буквы загадочного алфавита не походили ни на одно из древнейших письмен. Пожалуй, большое сходство имели они со стенографией. Видимо, каждый изгиб, черточка обозначали целые слова.